— Он опасен?

— Непохож на шпика и по нему не скажешь, что проходимцы на хорошем счету у здешних властей. Надеюсь, это пустые слова. Он не пойдет за нами, не бойся. Пока всё не выпьет, не тронется с места. А у нас впереди много дел.

Торговые ряды в Юзефеле тянулись не вдоль центральной улицы, а по окраине. Так людям, идущим от горы с уловом, удобнее сразу оценивать находки. Верен спросил первого попавшегося торговца хлебом:

— Любезный, где у вас лучшая недорогая одежда? В каком ряду посуда? А приправы? Благодарю. Дай пять больших кругов, — он выбрал белые лепёшки с пряными семенами сверху. Их пекли в земляной печи. — Мм-м… ещё теплые, — Верен оторвал корочку с одной лепешки и поделился с Авантой. Заплатил не торгуясь, хлеб стоит всего десять серебряных грошей. Спрятав припасы в дорожный мешок, они с аппетитом жевали, пока шли к указанному ряду с одеждой.

— Два дорожных платья, — Верен указал пальцем на серо-зеленый наряд со шнурками спереди. — Два верхних, два нижних. Нижние, с паутиной.

— Ого, — удивился торговец. — У тебя, друг, большое сердце. Но я в счет братства не продаю. Два золотых!

— Пол-золотого хватит, — невозмутимо сбросил Верен. — Я беру оптом.

— Ах, это не всё… Плащик? — услужливо предложил торговец. Не дожидаясь ответа, порылся в сундуке, достал клубок, что умещался в одной горсти. Серый клубок развернулся, став невесомым, как облачко, слегка переливающимся шелковым плащом с капюшоном. Верен придирчиво проверил ткань хамелеона.

— Прекрасное качество, не сомневайтесь! Полная маскировка, водо- и ветронепроницаемость. Где вы найдете такой всего за три?

— Один.

— Два! Я и так уступаю… себе в убыток.

— Он этого не заслуживает, верно? — шепнул Верен в сторону, имея в виду Шакли. — Беру.

Аванта прыснула в ладони. Торговец просиял.

— Ещё найдите дорожную куртку и штаны для верховой езды. Можно, неновые. Нет, не охотничьи, для франтов, из тонкого сукна. Черные или коричневые? Серые, с хорошими карманами. Куртку вот эту, рябую… Не промокает?

— Что вы, покрытие как на лучшей замше! Чуток поношенная, так ведь это говорит только в ее пользу — практичная вещь!

— Годится, — Верен выбрал единственную не кожаную куртку (кроме синих и серых рабочих), подходящую с его точки зрения для всех дорожных приключений. Куртка была сшита из разных кусков коричневого сукна, оттенков от светло-бежевого до шоколадного. Мягкая, легкая, с десятком явных и потайных карманов, на холодящей в жару подкладке, с водоотталкивающим напылением сверху на плечах и рукавах. Верен попросил ещё две дворянские рубашки, самые простые, и мягкие сапоги — мечту следопыта, светло-бежевые (дешевле, чем темные).

— Примерите?

— Не мне, — Верен достал из кармана вырезанный из широкого листа след, торговец подобрал нужный размер сапог.

— Ещё пол-золотого за всё.

— Побойтесь Бога, два! — всплеснул руками торговец.

— Один. Или плащ не возьму.

— Ладно, берите, — поспешно согласился хозяин, не желая упускать такую удачу. Верен выбрал то из мужской одежды, что местные никогда не купят, а у чужаков, кроме дней больших ярмарок, нет сразу такой суммы на обновление дорожных костюмов.

— Два гроша сверху за вместительный дорожный мешок, — напоследок ещё раз порадовал торговца Верен. Все обновки он снова придирчиво рассмотрел по одной и аккуратно сложил в мешок.

— Удачи в дороге, — торговец проводил их с поклоном.

Верен спросил, где ряд недорогих украшений из местных камней, и они шли туда.

— А зачем Бабочке два платья? Если я правильно поняла, даже четыре? — спросила Аванта, когда они отошли подальше.

— Правильно поняла. Второе для тебя. У тебя обе юбки красные. Самостоятельная барышня, а в воротах Мерцающего города — солдатская невеста, отличный вариант. Но не всегда уместный на природе.

— Но нижнее зачем? У меня есть хорошие сорочки, — Аванту смущал выбор дорогой ткани с паутинным шелком.

— Сильф намекал, что вам бы не помешал лесной наряд. Хорошие нижние платья похожи на лесной лунный шелк, если особо не присматриваться. Они в полную длину и сшиты не так, как обычные женские сорочки, потому и дорогие. Пару цветочков в волосах и вы сойдете за фей, если понадобится. Не беспокойся, это не расход.

— Я не волнуюсь о деньгах. Ещё много осталось! — Аванта засмеялась. — Ты нарочно взял больше, хотя знал, что самая дорогая одежда больше пяти не стоит!

— Предпочитаю свободу манёвра. Не знал ведь, что ещё нам встретится. А так можно купить милые безделушки для барышень. Смотри, что выбираешь?

— Зачем мне украшения?

— Здесь они стоят гроши, а камни хорошие. Когда-нибудь посмотришь и вспомнишь городок Юзефель. Выбирай, не бойся. Твой дорожный запас мы еще не тратим. Только Бабочкин.

— Тогда купим и ей что-нибудь. Вот это какой камень, аметист?

— Это редкий гранат-топаз, госпожа, — охотно рассказал молоденький продавец. — Я сам его добыл месяц назад. — Ну да, тоже всего лишь цветной кварц, но не лиловый, как аметист и не дымчатый, как раух-топаз — таких полно за грош, а винно-красный. Подвеска три гроша, госпожа. Сережки к ней подобрать нелегко, но…

— Только кулон, пожалуйста, — Аванта рассматривала на ладони длинный кристалл, в форме карандаша, длиной с ее мизинец. К нему крепилось серебряное ушко. — Цепочку не нужно, дайте черный шнурок, это надежнее. Спасибо.

— Думал, ты выберешь авантюрин, — иронично заметил Верен. — Дайте мне этот камушек, на удачу, — за серебряный грош он выбрал красно-золотой брелок, похожий на сердце, из красного авантюрина с блёстками. За эту россыпь золотых веснушек авантюрин прозвали «золотой песок». Верен не стал цеплять брелок на пояс, положил в карман. И выбрал ещё подвеску из голубого перламутра, похожую на крыло бабочки, на позолоченном шнурке.

— Ей понравится, — улыбнулась Аванта. Все «драгоценности» обошлись им всего в пять грошей. На ярмарке в любом другом месте они бы стоили не меньше тридцати.

— Что с вашим забором? — Верен заметил, что самые престижные торговые ряды, где продают драгоценные камни и взвешивают золото, упираются в серую каменистую пустошь, точнее, обрываются на ней. Забора впереди не было, торчали несколько обломков от столбов частокола и сразу начиналось подгорье и берег реки, засыпанный серой галькой. — Река сильно разлилась?

— Хуже, недавно этот край Юзефеля накрыл горный поток. Чудовищный сель из-за дождей. Забора и квартала бедных хибар как не бывало. Будем отстраивать.

— Так вот почему в городок пускают сомнительных проходимцев. Нужны рабочие руки, верно?

— Да, собираем жуликов по всей долине, — неохотно признал молодой горняк. Ему было неловко за непорядок в родном городке. — Если им не слишком везёт на реке, могут подзаработать на строительстве.

— Кто-то погиб?

— Обошлось. Раненых много. Дозор вовремя протрубил тревогу, успели выскочить из домов.

— Вас накрыл горный обвал? — уточнила Аванта.

— Сель, госпожа, порой похуже обвала. Это, скорее, каменное наводнение. Поток камней, воды, песка и глины. Камни в нем часто совсем мелкие, но силища… сметает все постройки, как ледник. Из-за дождя река высоко в скалах перелилась через обрыв. И понесла за собой камни и землю. Забить частокол в камни нелегко, но ничего, отстроим.

— Вы собираете на помощь семьям, оставшимся без крыши? Возьмите, — Аванта протянула золотой из своих личных запасов.

— Не нужно, госпожа. Мы отдаём в общий котёл малый процент с каждой выручки в конце дня. Оттуда и берем деньги на помощь и ремонт. Вы уже заплатили.

Аванта надела на шею новую подвеску с винно-красным кристалликом. Они с Вереном продолжили покупки. В рядах, где продавалась стеклянная посуда, выбрали две большие оплетенные тростником зелёные бутыли с плотными пробками, закрывающимися хитрым механизмом, как маленький капкан. И выбрав самый вкусный и сладкий гранатовый соус, купили дюжину бутылочек для Тришки. И пополнили запас очень крепкого дубового сока, который хорош как лекарство от простуд и от ран.