— Ты говоришь так, что мне страшно, — Аванта крепко прижалась к его плечу.

— Не бойся, — улыбнулся Верен. — Если посчитает Бабочка, она подтвердит, что у нас счёт не один — один, а где-то один — полтора в мою пользу, верно? В честном поединке я сильнее.

— Будет ли он честным, брат? — беспокойно хмурился Шакли.

— О, да, другой ему не нужен. Просто убить легко и быстро Фанбран мог уже тысячу раз, верно? Ему нужна моральная победа. Сам знаешь, как он любит поиграть. Не волнуйтесь за нас.

— Ты знаешь свою ближайшую цель, неплохо, — одобрил Сильф. — Кто ты сейчас?

— Пока не разберусь с долгами, я невольник. Бродяга с заданием и с оружием. Кстати, оружие придется подыскать… Мой долг снова вернуть Амиту отцу и защитить их. Как пойдёт дальше, поглядим.

— Держи остаток, — вертолов протянул другу почти пустую банку «Ялицы». — Сразу купи себе ещё, не жадничай. Идите туда, куда ведёт дорога, скоро она свернёт на восток, легкий путь под гору. В первом трактире спросишь, как скорей пройти к Селебору и подождите эстафету. Где сейчас профессор, не знаю, но встретитесь вы недалеко от Селебора. Он тоже зашёл в ближайший трактир, оставил для вас весточку. Гонцы в братстве передадут, как его найти. Он не назвал своё имя, но его дочь сразу поймёт шифр. Удачи.

Верен провёл ладонью по горлу и крепко пожал руку лесному парню:

— А ты передай от меня привёт Аэндоре, скажи: «Сбылось». И… будь острожен один в лесу. Даже с Тенью. Знаю, это твой родной мир, но чувствую тревогу. Наше напутствие?

— Сразу возьми себе хотя бы гитару, не тяни. Скоротаешь время и будешь восстанавливать форму.

— Ты сейчас имел в виду форму для заработка или для удовольствия? — усмехнулся Верен. Вертолов пожал плечами:

— Это не совет. Я просто вижу у тебя в руках гитару, так и сказал. Амите тоже не помешает яркое платье для выступлений, но на первое время сойдёт и так.

— А нам что пожелаешь, брат? — Шакли тоже подал Верену руку на прощанье.

— Ты сам всё знаешь. Купи новые сапоги и у тебя всё есть. Вот Бабочка… прости, Халиса. Не продавай голубое платье, сожги. И возьми для афиши другое имя. Помни, что сказал Сильф о твоих способностях, у тебя всё получится. Так что пусть привыкают к твоему новому имени, оно станет известным.

— Я сама думала об этом, — кивнула Бабочка. — Хризалиса слишком приметное имя, родители меня по нему найдут, а я этого пока не хочу. А прозвище от вас, символ Бавваона, мне уже не подходит. Пора придумать что-то новенькое для новой жизни.

— Ответ, — намекнул Верен. Шакли напряженно свёл брови:

— Когда упадёшь в бою, не вставай. Дёрни этого гада за ногу. Ты победишь.

— Запомню, брат. Слушай, как твоё настоящее имя для эстафеты?

— Анрикет. Вряд ли смогу его оставить на афише. В моём прежнем кругу его хорошо знают, непременно кто-нибудь вспомнит. Называй Шакли, я не против. И что делать с моей подписью на договоре в тайной полиции?

— Кровь была?

— Нет.

— Ну и не признавайся. Ты — не ты, не докажут. Всё равно это было ложное согласие, военная хитрость. Если мне повезёт, Фанбран никогда о тебе не вспомнит. И больше ни о ком из своих агентов. Эстафетой братства пользоваться умеешь?

Шакли с улыбкой покачал головой.

— Знаю только, что ваш… наш пароль: «Помощи и защиты». Помогут?

— Всегда. С эстафетой просто. В трактире спроси любого человека за стойкой, что предавали для Анрикета. Или для Шакли. Или вообще, что слышно о том, что тебе интересно. Узнаешь все новости. При встрече с любым из братства, то же самое. И сам запоминай. Когда пойдут первые выступления, брось весточку.

— Для кого передать? Тебя-то как называть, брат?

— Даже не знаю теперь. Моё самое первое имя означало «каланча» или «сторожевая башня» на древнем языке — Вергрант. Я его давно позабыл. Башней ещё с детства прозвали, когда стало ясно, что рост даёт основания. Потом долго жил Граном и Бардом. Но это осталось позади. Пусть будет Верен, я уже привык.

Они с неохотой расцепили руки, по-настоящему прощаясь. Одновременно посмотрели на Сильфа. Парень засмеялся и протянул компаньонам обе руки сразу.

— Прощайте. Тень посмотрит, как вы уходите, если что, успеет помочь. А я подожду.

— Прощай, Сильф, — девушки по очереди обняли и поцеловали вертолова.

— Не могу поверить, что расстаёмся. Я тебе точно ничего не должна? — повторила Аванта.

— Должна. Своё счастье. Будь счастлива, иначе мой престиж проводника лопнет вдребезги. Старайтесь! Ко всем относится.

— Непременно сообщим, если достигнем большего счастья, чем сейчас. А как тебя найти по эстафете? Сильф — общее название лесного жителя, — спохватилась Бабочка. — У тебя ведь есть своё имя?

— Есть. Но его знает только моя тётка Аэндора. И даже мне не говорит, — усмехнулся лесной парень. — Для вертолова это принципиально. Нас всех называют сильфами, монтинами — если живём в горах, или ойерами. Как ойра, только мужского рода. Такие, как я, привыкли жить с отдельной тенью и общим именем. В детстве соседи по селению меня чаще звали Ойер, профессор точно угадал. А вы зовите, как хотите. По эстафете скажете, что вам нужен племянник Аэндоры, меня сразу найдут.

— Мне страшно расставаться, — признался Шакли. — Надеюсь поскорее узнать добрые новости о вас. Передайте от нас привет профессору Гантару, мы его не забудем. И этой получешуйчатой твари не забудь передать что-нибудь крепкое, лично от меня, — он с силой сжал кулак, многозначительно глянув на Верена. Тот прикрыл веки, обещая. — Халиса права. Трудно представить, что мы с ней будем ещё счастливее, чем сейчас. Но я больше не отдам то, что нашёл с вами. Продолжим выступать. Накопим деньжат и снимем хорошенький летний домик с видом на море. Чтоб всегда знать, куда возвращаться. Там непременно будет огромный рояль, не крашенный, только под лаком, золотого цвета, какими обычно строят клавесины. Что скажешь, сестрёнка? — он нежно обнял Бабочку за талию.

Она с улыбкой кивнула. И устремила ясный голубой взгляд на друзей. В глазах читалась грусть расставания.

— Ещё не имея дома, мы уже ждём вас в гости, — горячо заверила Халиса. — Как только он появится, сразу пришлём весточку.

— Ещё увидимся, — улыбнулась Амита.

Две пары медленно расходились. Никто не решался первым отвернуться и сразу потерять из виду стоящего на обочине Сильфа и уходящих друзей. Они даже не шли по дороге, а всё так же по лугу, параллельно проезжей дороге. Но когда разошлись настолько, что Верену и Амите стало трудно смотреть против солнца на силуэты Халисы и Шакли, охваченные золотым светом, они напоследок помахали друзьям и повернулись лицом к новой дороге.

Обнявшись, прошли всего десяток метров и не могли побороть желание снова обернуться. Крошечная черная против света парочка уходила к горизонту, и уже не рассмотреть мешок на плече Шакли, в котором едет медлис. Они увидели, что вертолов сел на обочине дороги, обхватив руками колени, и смотрит прямо перед собой, ни на кого из уходящих компаньонов. А высоко-высоко над ними парит, раскинув крылья, полупрозрачная серая птица. Сильф глазами Тени видит сразу обе пары, как они расходятся всё дальше. И видит, что одна остановилась.

Верен отсалютовал рукой в пространство лично для вертолова, обнял любимую за плечи, и они вдвоём не спеша пошли, куда вела дорога.

КОНЕЦ