Сильф потянул руку за спину, он не хотел оглядываться полностью, но подал знак:

— Осторожно, не заденьте эту корягу. Даже не трясите ее, проходя мимо, даже не задевайте ее тень! — в два прыжка он ловко обогнул большую зеленую лужу, показав путь. Повторить его манёвр, не прыгнув прямо перед длинной корягой, Аванте было непросто, она замешкалась. Верен в таком случае делал не прыжки, а шаги, длинные ноги ему это позволяли, тележку переносил рывком, ставя колёса только куда нужно.

Аванта почувствовала, как он подергал веревку, привлекая внимание:

— Не бойся, просто прыгай. Он спит…

Аванта похолодела, поняв опасность. То, что выглядело сухим голым стволом тонкого дерева, со множеством шипов из старых сучков, если смотреть на него сбоку, имело лапы, голову и хвост. Узкие челюсти почти перегораживали путь, указанный Сильфом.

Подобрав юбку, Аванта прыгнула с расчетом, чтобы ее нога лишь долю секунды касалась травяной кочки возле головы зубастого чудища. Двойной прыжок перенес ее на другой берег озерца, где ждал Сильф.

Верен чуть задержался. Длинная трещина в «дереве» открылась, показав острые зубки, стоящие зигзагом в два ряда. Обитатель болот зевнул, но не проснулся. Зато чуть передвинул голову. И вовремя! Иначе бы ему на нос обрушилась тяжелая тачка. Но Верен смог перенести ее по воздуху, легко ступив раз и два мимо болотного дрила, повадки которого он знал. Словно почувствовав, что упустил добычу, или разбуженный вибрацией зыбкой почвы, дрил сухо щелкнул зубами, в точности, как стучат ветки, и скользнул в воду. Словно коряга случайно свалилась с берега. Но чудище уже никого не обмануло.

— Что это было? — спросила Аванта в миг передышки.

— Дрил. Древесный крокодил, как его глупо классифицируют ученые, как будто дрил — рептилия, — хрипло ответил Верен.

— А разве нет?

— Вообще, он нежить, верно Сильф? Умеет не только полностью превращаться в дерево, но, к сожалению, и лазит по деревьям, правда, не высоко.

— Идемте, — Сильф спрятал вертоловку в полукруглую сумку-карман на поясе. — Нам туда.

Они шли, трясина не кончалась. Не то чтобы сильно стемнело или похолодало, как сказал Верен — на болоте всегда сумерки. Но путешественники всё сильнее чувствовали тревогу, что им не хватит времени, чтоб выйти на берег до темноты. В серой мгле солнца не было видно, да и никто, даже Сильф не смотрел в небо, выбирая следующее направление.

Они передвигались ломаной линией, обходя самые топкие места. Аванта двигалась за проводником бездумно, как привязанная, хотя веревка между ними не натягивалась. В момент резкого поворота иногда трудно было попасть в след, но она оступилась всего раз. Нога случайно соскользнула с кочки на пару дюймов в сторону от следа Сильфа. Тут же что-то хлопнуло и вертикальной струйкой взметнулся дымок.

— Не вдыхай! — мигом обернулся проводник. Аванта успела задержать дыхание, Верен — тем более. Сильф за руку вытащил спутницу на ближайший безопасный островок, метра на три подальше, и тогда велел глубоко вдохнуть пару раз.

— Всё нормально, я не вдыхала этот дым.

— Ты не знаешь. Оно не сразу заметно.

— Это болотный газ? Ядовитый?

К ним присоединился Верен, сделал глубокий вдох и закашлялся. Но тоже уверял, что ловушка болота его не задела.

— Гриб-морочак, — Сильф беспокойно вглядывался в лица спутников. — Уже созрел, значит. Морочаки — круглые пузыри, растут без света под травой и корягами, горят на солнце, лопаются, как дождевики, и плюются спорами. Вдохнешь такой дымок, а потом видишь и слышишь то, чего нет. Неприятно, ведь тут и постоянного морока хватает!

— Я в порядке, — повторила Аванта. — Смотри, туман наползает. Вы его видите?

— Угу, — хмуро подтвердил Верен.

— Зажгите фонари, держитесь ближе за веревку и светите под ноги, — скомандовал Сильф, достав из тележки три небьющиеся походные лампы в проволочной сетке. — На чужие огоньки не отвлекайтесь. Сейчас их будет много…

Туман клубился длинными завитками, свет проявлял в нём переплетения и окошки, это была сеть из тумана. Казалось, вот ещё чуть-чуть, белесые занавеси разойдутся и впереди будет чисто. Но щупальца тумана только колыхались, приоткрываясь и затягиваясь плотнее, меняя цвет с лунной дымки на грозовой серый. В прорехах мелькали огоньки. Чужие. Они старались держаться на том уровне, что лампы путешественников, но выдавали себя, паря, то выше, то ниже, сбиваясь в стайки, подмигивая почти из-под ног. Имитировать упавшую лампу — намёк, что с идущим впереди что-то случилось, огоньки умели неплохо. Но повторяли этот трюк слишком часто.

Кроме мерцания, в тумане перекликались голоса. Обрывки фраз, тающий смех, зловещий шепот. Но больше — далекая чарующая песня. Со звуком на болоте получалось так же, как с видимостью. Чем внимательнее прислушиваешься, тем больше искажение. Только голоса приближались, а огоньки убегали, заманивая в трясину.

Сосредоточенно высвечивая следы вертолова, Аванта не слушала голоса, не отвлекалась на хороводы огоньков. Быстрый взгляд на темную спину Сильфа в тумане, и снова шаг в шаг за ним, в одной руке фонарик, в другой — веревка.

В один момент ей показалось, что Сильф слишком далеко, хотя как она могла отстать от него больше, чем на шаг? Аванта рванулась догонять, наступив точно на круг сухой травы, где еще темнел след ноги. И не поняла, куда проваливается.

Веревка растаяла в кулаке, лампа взметнулась над головой, со всех сторон ее охватила узкая труба, на удивление сухая. Что за трясина без воды?

Земля над головой сомкнулась, Аванта провалилась глубоко под болотную равнину, всё ещё изумляясь, что может дышать. Но раз она не тонет, невозможно и всплыть! Она съезжала всё глубже, не в силах зацепиться ни за что, мучительно вспоминала, успела ли крикнуть: «На помощь!» — или нет? И не могла вспомнить…

— Эй! Помог-и-и-и! — услышал Верен так близко, что невольно сбил шаг и на секунду отвел взгляд от тропы. Туман расхохотался икающим смехом гиены, стая огоньков сложилась в зубастый оскал.

Верен потянул за веревку, сигнализируя опасность, и беспокойно озирался, не в силах рассмотреть Аванту. Её красная юбка была ему надежным маяком в тумане, и вдруг исчезла. Из мутной пелены вынырнул Сильф.

— Где она? — вертолов тоже заметил пропажу спутницы и совершенно точно знал, что ее нет и впереди.

— Только что была и пропала. Мне послышался крик… оттуда.

— Значит, там ее точно нет. Ни впереди, ни позади, ни справа от тебя. Направление ясно, надеюсь, мы не опоздаем! — Сильф раскрутил в ладони вертоловку. Что бы он ни спросил, ответ был «да» три раза. — Давай за мной, но осторожно тащи тележку, её может не выдержать. Бросить нельзя, засосёт, и вообще не найдем.

— Что с ней случилось?

— Морочак. Вдохнула совсем мало, проявился не сразу. Она сошла с тропы, это всё, что мы знаем, — вертолов высвечивал каждую кочку, заглядывал в бурые чавкающие лужи. В тумане постоянно что-то чавкало и хрустело, но голоса заметно отдалились.

— Думала, что идет за тобой, а пошла за мороком, верно? В одну секунду на дно бы не пошла… деревьев нет, крылатых теней не пролетало, я бы заметил. Кто-то унёс?

— Более вероятно, утащил, — Сильф показал фонарем вниз. — Большой ямы, волнения воды не вижу, но она где-то там. Тут есть нора или берлога.

— Чья?

— В этом и весь вопрос.

Аванта отряхнула пучки травы и осветила фонарем стены своей темницы. Она попала в травяной мешок с очень длинным и узким горлышком. Сверху ловушку прикрывал настил, как ей помнилось, она туда наступила и провалилась. Но как же Сильф прошел?

Ладно, главное, вокруг сухо. И она даже не покрыта слом мокрой глины или торфа, хотя катилась в узкую подболотную нору несколько метров, как с горки. Но стены были застланы сухой травой. Специально, чтобы нельзя было уцепиться и затормозить! Уж она так старалась, упиралась, хваталась за всё и только собрала на себя целый стог болотного сена. Отсюда вывод: ловушку строили специально. Это что-то вроде воздушного колокола, какие строят пауки под водой. Только не из пузырьков воздуха, а из травы и глины.