— Так даже лучше, — посмеивался Сильф. — Ты будешь моя странная сестрёнка. Не разговаривай, только хихикай, если спросят. Они заметят и запомнят тебя такую, но никакого сходства с беглой Сюзи, или как там тебя звали? — не найдут. Шакли, медлиса лучше понесу я. Сажай его в мешок с каштанами.

— Он не захочет! Тришке нравится ехать на мешке. Скажи?

— Уау, — зевнул медлис, болтаясь на плече своего личного слуги.

— Шакли, говорят у жули… профессиональных игроков глаз намётан различать людей. Скажи, на кого я похож? — терпеливо спросил вертолов.

— На того, кто бегает по лесу без оружия, — мигом ответил игрок. — Значит, на следопыта или его помощника.

— Так кто из нас спокойно может нести в мешке дикого зверя, скажем, на ярмарку?

— Вау-ау! — взвизгнул медлис, подобрав все лапы и сжавшись на плече у Шакли, чтобы казаться меньше.

— Не бойся, мы не пойдем на ярмарку, никто не собирается тебя продавать, — успокаивал приятеля Шакли. — Это болваны, которых мы встретим, должны так думать. Они ничего не понимают в сиятельных медвежествах. Как только мы их увидим, ты спрячешься и будешь сидеть тихо. Они и не узнают, какой пушистый красавец проехал мимо них в мешке. Договорились? Мы все готовы защищать тебя. Скажите ему, ну!

Вся компания наперебой подтвердила Тришке, что никому его не отдадут. Но безопаснее ему не показываться чужим. Особенно, чужакам с оружием.

Пока что медлис по-прежнему ехал на мешке с каштанами, который Шакли повесил себе за спину. Сверху мешок прикрывал пушистый хвост и круглый зад Тришки, а его голова и лапы свисали с плеча Шакли. Если медлис не спал, он потихоньку на ходу таскал из мешка и грыз буковые каштаны. Они с Шакли о чем-то ворковали, чудесно понимая друг друга. Точнее, любящий поговорить городской жулик рассказывал лесному жулику и лентяю разные случаи из своей жизни. Тришка понимающе хрюкал, чавкал и всячески выражал нужные эмоции. Конкретных фраз медлис не произносил, так что перевод не требовался.

— Как мы пойдем? — заранее уточнил Верен. — Как одна группа или две?

— Как две, но рядом, — отозвался вертолов. — Сначала вы втроём, и сразу мы с сестрицей. Как только появятся попутчики, отдашь мне медлиса вместе с мешком.

— Угу, — хмуро кивнул Шакли, щекой погладив ухо и мохнатую щёку своего сообщника. То, что хищник кусается, он твердил всем с утра, но сейчас его совершенно не смущало, что эта клыкастая морда болтается рядом с его лицом.

— Сильф, этот синий ужас, который ты сотворил, надолго? — спросила Бабочка.

— До завтра, думаю, пройдёт. Если пить много воды, эффект сойдет быстрее. Вы слышите? Копыта на дороге. Едет телега. Вот и попутчики… Давай мешок, идите чуть вперед, будто мы не знакомы.

— Тришка, спрячь хвост, — уговаривал Шакли. — Громко не чавкай, затаись там, свернись клубочком. Это ненадолго, я скоро заберу тебя, приятель. Честное благородное слово, заберу!

— У тебя есть дети? — хмуро спросил Верен.

— Надеюсь, нет, тьфу, тьфу. Этого не хватало!

Морщинка между бровей сына дороги разгладилась, глаза посветлели и сверкнули:

— Значит, сам вырос в приюте? Говоришь в точности, как обещают тамошним деткам. О том, что расстаются ненадолго.

— Тебе-то что? — огрызнулся Шакли.

— Так… надеюсь, нас не арестуют на заставе, и ты свою пушистую деточку не подведёшь.

— Кретин! Сплюнь, чтоб не сглазить! И постучи себе по лбу, он у тебя тупее дерева!

Верен посмеялся над суеверием жулика, но трижды постучал в свою открытую ладонь, которая у него тоже ничуть не мягче доски. Аванта подавила вздох. Ей казалось глупым взрослым мужчинам соперничать, как детям с соседних дворов. Бабочка была слишком занята своей новой внешностью, чтобы отпустить в их сторону насмешку или колкость, что обычно охлаждало Шакли. Перед блондинкой шакал держал образ и манеры светского льва.

Две группы пеших путников обогнал селянин на подводе с сеном. Аванта ему приглянулась, предложил подвезти барышню. Она села сбоку, остальные шли пешком. Дорога плавно обогнула лес, впереди они увидели ещё несколько телег с товаром.

Патруль проверял всех, расспрашивал, куда едут, показывал розыскной листок с «беглой принцессой». Бабочка невольно спряталась за спину «братца».

Но Сильф был прав, на них почти не посмотрели. То есть, смотрели и слушали мальчишку-следопыта, его «сестра» глупо хихикала. Рядом с Авантой оказалось даже не двое, а сразу трое мужчин, считая мужичка с телегой. Ее приняли за дочь кузнеца, как обычно, и даже не расспрашивали. Легкое подозрение солдат вызвал только Шакли, в котором за милю чувствовался авантюрист с богатым прошлым. Но внешне у него не было оружия, его примет солдатам не сообщали, так что его тоже пропустили без лишних вопросов. Звучало только «откуда?» и «куда?»

Шакли понятия не имел, в каком краю они сейчас находятся. Так что мог честно сказать, что «из Марилунда», но вот «куда»… Патрульных вполне устроил их с Вереном общий ответ: идем, куда ведёт дорога.

Пройдя ещё около мили после поворота, дождавшись, чтобы все попутчики разъехались, компания свернула в лес. Сильф поднял обе руки, сделав всем знак не ходить дальше. Сам сделал шагов десять, прислушиваясь к дыханию другого леса. Перевернул одну ладонь вверх, поймал солнце. На ярко освещенную ладонь сразу села красно-черная бабочка.

— Сюда, — вертолов выбрал тропу, протоптанную кабанами или оленями, по ней легко поехала тележка, не только прошли люди. Тришка наконец мог вылезти из мешка и снова вольготно раскинулся на плече Шакли.

— Видишь, маленький, я тебя не обманул, мы опять вместе, — приятель потрепал зверя по когтистой передней лапе. Медлис широко зевнул и закрыл глаза.

Вертолов вывел их на небольшую круглую полянку, там сделали привал. Сильф очень взволнованный кружил по краю поляны, как цирковая лошадь по манежу.

— Поешьте и хорошенько отдохните! Костер можно не разводить, мы не останемся тут на ночь. У нас время до вечера, точнее, до светлых сумерек. Как только солнце скроется за лесом, мы уходим.

— Ты хочешь, чтобы мы шли ночью? — спутники вертолова удивились. Но сам он тоже глянул на всех с недоумением:

— Ночью? Вряд ли там, куда мы идём, бывает ночь. Гряда… Теперь я понимаю. Цепочка испытаний… Верен, помнишь расклад у Аэндоры? Нас ждёт особенное место. Туда трудно попасть, но ещё труднее перейти его без потерь. Готовьтесь. Время — до заката.

Они поели, запив ранний ужин холодным чаем. Запасы мёда таяли, пустые соты высасывал медлис. Чайник уже освободился, остался только полный котелок. Шакли расстелил одеяло на траве, отпустил медлиса «пастись». Тришка бродил зигзагом по полянке и собирал грибы. Остальные последовали примеру игрока, улеглись или удобно уселись на полянке. Верен смотрел в небо на зависшую над ними почти в зените ойру в облике коршуна. Тень не помогала выбрать путь, не летала на разведку, вообще, похоже не разделяла чувства своего хозяина. Вертолов нервничал, будто не мог решить, куда идти дальше. Спутники понимали, что он-то знает больше них, и беспокоится именно оттого, что ЗНАЕТ.

Поляна забавной формы действительно могла кого угодно сбить с пути. От круглого пятачка в центре расходились два десятка тропинок, словно лучи на детском рисунке солнышка. Сильф считал их, но постоянно сбивался, потому и кружил по краю поляны. Ему не нужно было знать, сколько тропинок ведёт в лес, не требовалось запоминать их все «в лицо», направление определяла другая примета. Движение против солнца сильф выбрал, чтобы бороться с беспокойством. Так ему лучше думалось. Он растворялся в лесной тишине, прислушиваясь к тому, что их подстерегает впереди. Вот только «где» или «когда»?

Часы дремотного отдыха и тишины прошли. Солнце скрылось за окаёмкой поляны, но ещё не садилось. Когда оно склонилось к краю леса, ойра сложила крылья и спикировала на плечо парню. На удивление, не обернулась как обычно циветтой, стала серой совой с огромными глазами. Из глаз светили два закатных золотых солнца. Тень повернула голову почти на полный круг, высматривая нужную тропинку.