— Ценный совет, — одобрил Шакли. — Так мы, пожалуй, ещё успеем дать первое представление!

— И не одно. Внутри на острове особый мир, там даже солнце ходит не как снаружи. Вот здесь, у реки, к восьми часам был бы уже тёмный вечер, а там, увидите, до десяти будет ещё светло. Долгие сумерки, как у северо-западного моря.

— Интересная особенность, — заметила Бабочка. — Почему так?

— Да кто поймёт, как у них там устроено? Ученые! Путаница из-за совмещения пространств. Остров «мерцает» одновременно в разных краях. Видно, часть, что отвечает за небо над ним, притянута с севера. Я не могу этого толком объяснить, спрашивал стражников, да они сами не знают, чай, не магистры. Но для торговли или выступлений на улицах очень удобно. Мне большего знать и не нужно, — усмехнулся купец.

— Гостиница в стене? — спросила Аванта. — Я думала, там крепость. А где живёт гарнизон стражи?

— Там же и гарнизон. Вам, барышня, только видится, будто стена вокруг города неширокая, как в других крепостях. А это целый город! Под аркой ворот мы проезжаем метров двадцать. Такой туннель. Внутри помещается и таможня, и форт, все склады, где можно хранить товары под охраной, гостиница для приезжих и другое её крыло, казённый дом, больше похожий на тюрьму, где держат тех, кого подозревают в контрабанде. Некоторые месяцами там живут, не входя в город, пока с ними не разберутся, не установят личность и благонадёжность. И настоящие темницы там же, в подземельях. Ну и винные погреба всего города, военные склады форта, конюшни всей гвардии, и прочее. Там столько места! Ещё и для ученых что-то есть в стене и в её подземельях — лаборатории, крепкие каменные залы для испытаний, где не слышно даже взрывов. Всякое там есть. И, говорят, под всем городом идут потайные ходы, и все они сходятся в белой башне. Учёным так удобнее. Чтоб не петлять по улочкам, по площадям, а напрямик… говорят, там даже подземные кареты для них ездят, во как устроились!

— Настоящие чудеса. Вот бы посмотреть, — подал голос Сильф. Обычно вертолов держался в стороне от встречных чужаков, если его не спрашивали. Он не слишком любил общаться с людьми большого мира. Его не привлекали новости об изменении цен и политики в разных краях, а чужаки мало понимали в лесной жизни. О чем говорить с ними? Но сейчас, в образе артиста, парень решил, что невежливо держаться дикарём. Артисты должны уметь болтать о пустяках и находить общий язык со всеми встречными. Как Шакли.

— Если накопите немного лишних монет, вас пустят в подземные галереи, — заверил купец. — Они водят туда гостей, всё показывают. Откуда же я это знаю? Бывал, видел. Даже можно дойти до двери белой башни. Представьте, она и внизу под землей — белая! Шестигранный фундамент обложен мраморными плитами, но целиком её обойти вокруг в подземном ходе невозможно. Каждая грань — в одной отдельной галерее. И в этих гранях прорезаны фигурные двери, окованные косой сеткой медных полос, с золоченым гвоздиками, украшенные медными цветами. Точно, как во дворце.

— А что там, в башне? Хранятся все секретные изобретения? Туда можно попасть? — глаза Бабочки горели любопытством.

— Вот, где хранят изобретения — не ведаю. И там, наверное, и где-то ёще, под надёжными замками. В башне точно есть архивы, огромная библиотека научных трудов и всяких редкостей. Там внутри что-то вроде университета, там живут молодые ученые, читают общие лекции, принимают экзамены. Ведь учатся все малыми группками, ходят в помощниках у своего профессора, это всё в крепости. В башне ещё винтовая лестница до самого верха. И на последнем балкончике — смотровая площадка. Туда пускают гостей города, а выше — уже нельзя. Окон там нет, и вообще строгая секретность. Что наверху в самом шпиле, можно только гадать. Никто этого вам не скажет. Легенды говорят, там живёт самый главный магистр и его помощники. И что-то они там сверхсекретное изобретают.

— Я думала, на острове проверяют чужие изобретения из всех миров, — разыграла удивление Аванта.

— И так, и эдак. Им свозят все новшества для экспертизы, но и сами они великие изобретатели, — пояснил купец.

— Нравится вам это местечко? — весело подмигнул Шакли. И снова язык кольнуло непроизнесённое утверждение. Игроку казалось, все его спутники ясно слышат эту паузу и понимают, чей голос звучит в памяти шакала.

— Мерцающий остров впечатляет. Так красиво, удобно… и слегка жутковато. В нём полно тайн и, когда задумаешься, кожей чувствуешь, как они гудят вокруг и под ногами, точно улёй. Сами увидите.

К знакомому каравану и странствующим артистам стража отнеслась благосклонно. Простившись с попутчиками, Шакли и его «театр» прошли вперёд, почти к самому выходу из туннеля. Там орудовали таможенники. У артистов было так мало имущества с собой, что его можно было окинуть одним профессиональным взглядом. Таможенная стража перетрясла тюки с походными одеялами, задала несколько вопросов Шакли, признав в нём старшего. Они заглянули даже в чайник, убедившись, что внутри нет тайника.

— А это что? — подозрительно указал на бутыли один таможенник. — Везёте на продажу? Тогда нужно оформлять, как положено.

— Что вы, господин офицер, — засмеялась Аванта, сверкая зубами. — Это даже не крепкий напиток. Всего лишь медовый квас. Попробуйте по стаканчику, он вкусный.

— И продавать мы его не собираемся, — у Шакли родилась идея. — Это реквизит для нашего первого выступления в вашем чудесном городе.

Два эксперта выпили по кружке кваса, дав первым отпить артистам. Признали, что напиток неопасный, но записали факт его ввоза на остров. С подозрением косились они на медлиса, но, сидя на руках у прекрасной феи, зверь наглядно доказывал, что он ручной.

— Проходите.

Выйдя из-под арки на свет, гости Мерцающего острова увидели последний кордон стражи. Солдаты гарнизона записали название их странствующего театра «Третий шанс» и приметы всех артистов, без имён.

— Добро пожаловать в столицу и единственный город Мерцающего острова. Удачных выступлений.

— Благодарим. За встречу? — предложил Шакли, налив страже по кружке кваса. Солдаты не отказались. Шутили с барышнями и попросили погладить медлиса.

— Если его медвежество соизволит… Спроси его, — Шакли кивнул Сильфу, как переводчику. Тот пошептался со зверем на общелесном и кивнул. Тришка ворчал, но позволил почесать свои пушистые щечки и погладить себя по голове. За что получил право вскрыть новую бутылочку гранатомёда. Один глоток лакомства отлично успокаивал ворчуна, заставляя смотреть на всё в розовом… то есть гранатовом свете.

— Эх, красавицы, оставайтесь! У нас в крепости столько женихов. Мы вас на руках носить будем, — подкатывались к артисткам молодые стражники.

— Посмотрим, как пройдут гастроли, — подмигнула Аванта. — Скажите, лет пять назад, тут не было другого странствующего театра? Там ещё была красивая танцовщица, блондинка, не помните?

— Как будто припоминаем, но не ручаемся. А что с ней?

— Это моя подруга, мы раньше вместе выступали. Она рассказывала, один из ваших молодцов, тоже всё уговаривал ее остаться, даже обещал жениться. Писал письма, а потом — раз! Пропал. Как в воду канул.

— Не может этого быть, — старший стражник горделиво подкрутил рыжие усы. — Только не из моих ребят! За весь гарнизон, я не в ответе, но за своих… Имя знаешь?

— Яно Сантарин. Он, вроде бы, такой длинный, рыжий с веснушками. Я-то его не видела…

— Ах, Яно, слышали. Это не в нашей роте. Он дезертир! Три года уж как смылся… а может и погиб. Ясно, почему не пишет.

— Так он, наоборот, может, к ней сбежал, — искали оправдание молодые. — Или к другой…

— Да не вернулся он с одной вылазки, скорее всего, погиб на болоте, тварь какая-то парня сожрала, а вы сочиняете, — хмуро прервал бурное обсуждение самый старый солдат. — Если б Яно жив был, его б уж давно нашли. Из нашей крепости в самоволки не бегут, не та школа. Да и гвардейская метка на вас не для красоты стоит. Выследить дезертира — раз плюнуть.