Только не ври, я видел у тебя клыки, ты хищник! Что тебе эти сухари? Почему бы тебе не охотиться на мышек или птичек, кого ты там предпочитаешь? Вместо того, чтобы рисковать подходить к людям и лезть в чужой мешок. Ты был настолько голоден и слаб? Не верится…

В это время на поляну вернулся Сильф. Похоже, ему уже доложили, что на лагерь напал какой-то зверь, которого поймал Шакли. Вертолов бросил охапку собранного хвороста возле костра и сразу глянул на торчащий бело-рыжий нос пленника.

— А, у тебя тут медлис, — склонив голову к плечу, парень внимательно слушал ворчание мешка. — Вы с ним уже подружились?

— Чего? — нахмурился игрок. — Я знать не знаю, что это за чудище. Кстати, он укусил меня! Это не опасно?

— Чтобы палец не распух, посыпь ранку золой и приложи подорожник. Это сияющий кот, хотя и похож на кота не больше, чем Тень на кошку. Мы зовем их медлисами.

— Мне он не показался таким медленным. Вырывался довольно резво.

— Медлис, это медвежий лис, — засмеялся вертолов. — Или красный древесный медведь. Но мне больше нравится медлис. Так почему он просит передать, что он тебе не друг, хотя и готов договариваться, но только не с таким грубияном, как ты?

— Да как он смеет! Я обращался с ним так вежливо, как только мог! — взорвался Шакли. — Эта зверюга вообще не ценит светские манеры!

Секунду спустя до него дошел полный смысл слов Сильфа:

— Ты тоже его понимаешь? Вернее, ты хорошо его понимаешь? Он, в самом деле, ругается и жалуется так, как я это представляю?

— Даже ещё похуже. И ты неуважительно отзывался о его внешности, а потом издевался над его кулинарными пристрастиями.

— Он жрал наш запас сухарей! Кстати, если ты знаешь повадки этих медлисов, хоть ты мне объясни: он хищник или всеядный, как енот?

Мешок злобно заворчал и запрыгал на месте. Похоже, его обитатель ещё сильнее оскорбился.

— Лучше не сравнивай его… с вот этим, что ты сказал, — посоветовал лесной житель, — если не хочешь совсем лишиться пальцев. Медлисы этого не любят. Он говорит, что никого не грабил, мы показались ему добрыми людьми, он думал, мы поделимся с бедным голодным зверьком, но жестоко ошибся. Сияющие коты очень странные хищники, всеядные по сути, но на практике едят почти одни растения. Он уникальный хищник-вегетарианец, поэтому всегда голодный. Он может слопать птичку, мышку, ящерицу или яйцо, если уж те сами прыгнут ему в рот, но ни разу не слышал, чтобы медлис по-настоящему охотился для пропитания. С тем же успехом он собирает ягоды или грибы, но постоянно жует орехи или листья, как корова!

— Но почему? У него же острые клыки и ловкие лапы, — изумился Шакли. — Вот что он сейчас сказал, когда так обидно фыркнул?

— Обозвал тебя не самым умным человеком, — терпеливо перевел Сильф, явно смягчая выражение как опытный дипломат. — Сказал, что самый жесткий и невкусный листик поймать легче, чем самую медленную мышь.

— Да он лентяй! Но чтобы звери ради своего покоя довольствовались более простой пищей или жили за чужой счет, такого я не слышал! Думал, так ведут себя только люди. И что он хочет? Чтобы я извинился и выпустил его?

— Он предлагает сделку. Он знает место, где много каштанового мёда. Он нам покажет…

— Если мы его отпустим?

— Нет, если мы его накормим. Он согласен поделиться, если мы, добыв мёд, отдадим половину ему.

— Не только профессиональный вор, но и вымогатель! И шантажист! Да он мне нравится всё больше! Почему же он сам не достанет те запасы мёда, которых, если ему верить, хватит на всех нас?

— Каштановый мёд горький, — от себя пояснил вертолов. — Люди убирают горечь, слегка прогрев мёд на огне. Сам медлис сделать этого не может, но милостиво позволит накормить его вкусненьким. Они такие.

— Чудо! Настоящее пушистое чудо. Друг мой, прости, что я сразу не знал, насколько ты уникальный и неповторимый, — искренне провозгласил Шакли. — Я бы не стал тебя грубо хватать, а просто запихнул в мешок вместе с сухарями. Но раз так вышло, когда тебя будут судить, я обещаю защищать тебя, чтобы искупить свою вину. Сухари всё-таки не мои, пусть их хозяева решат, принять твои условия или… А, барышни! Смотрите, какой у нас чудесный гость!

Бабочка и Аванта ходили к ручью и принесли воды. Они сразу стали ахать вокруг «бедняжки» медлиса, просунули ему в мешок несколько сухарей, чтобы пленник там не скучал.

— Вам решать, что с ним делать, — заметил Шакли, пока ленивый хищник хрустел хлебной добычей. — Я не могу судить моего собрата по ремеслу.

— За что его судить! — воскликнули девицы в один голос. — Бедняжка был так голоден, он вышел к людям, а мы его так встретили! Нужно его отпустить… и накормить чем-то получше сухарей.

Медлис в мешке одобрительно заурчал, не переставая чавкать. Сильф передал его идею совместной медовой охоты. Бабочка пришла в восторг, Аванта просто удивилась сообразительности зверя.

— Он не обманет? Но тогда нужно его выпустить. Мы хотим видеть это чудо, бедняжке, наверное, тесно и плохо в мешке.

— Да ему там прекрасно и удобно, — проворчал Шакли. — Не понимаю я вас, барышни. Думал, воришку от вас придется защищать, а вы… Предлагаете его сытно накормить? Предположим, у каждой из вас есть по огромному бриллианту. Разве вы так же снисходительно отнесетесь ко мне, если бы я пытался их украсть? Вы бы предложили мне эти бриллианты добровольно? И дали ещё денег сверху? Или просто предложили деньги, ведь, несомненно, они мне нужны, если я хотел украсть ценности. Или хотя бы спросили, как я живу, и что толкает меня на кражи? Не верю! Но с диким чудищем вы ведете себя именно так! Только потому, что у него милая мордашка и пушистый хвост?

— Лучшая обвинительная речь, какую я слышала! Браво, — Бабочка демонстративно поаплодировала красноречию уязвлённого жулика. — Да, у него пушистый хвост и сам бедняжка ростом с кошку, поэтому к нему другое отношение, чем к здоровенному парню, способному, но не желающему добывать свои сухари честным путем.

— Самое смешное, он готов заплатить за свой завтрак, добыв обед для всех, — добавила Аванта. — А ты так можешь?

— Меня и убеждать не нужно, а ваш весь такой честный и правильный защитник думает так же? — спросил Шакли. К его удивлению Верен, когда явился, сразу предложил выпустить зверя из мешка.

— Сильф, ты с ним договорился? Пусть погуляет, пока мы поедим. И сразу пойдем за мёдом. У нас есть подходящая посуда, кроме фляг?

— Сначала наберем в котелок или в чайник, мёд нужно прогреть. Поедим и посмотрим, сколько останется. Возможно, там не такой уж большой запас… Нет, если большой, оно и к лучшему, — сердитое мяуканье медлиса заставило Сильфа изменить конец фразы.

— Капризный парень, — вздохнул Верен.

— Справедливый, — заступился за своего пленника Шакли. — Любит точность и вежливость, это я уже понял. Если медлис вечно голодный, он маленький запас еды большим не назовет, особенно, когда ему достанется всего лишь половина. Серьёзно, выпускать его? Потом не пожалеем?

— А что он может сделать хуже, чем просто убежит, оставив нас без мёда? Так, ладно, не кричи, ты никуда не собираешься бежать, верно? Ты самый честный зверь на свете.

— Меня он покусал, — предупредил Шакли, подняв пострадавший палец.

— Приложи подорожник, — в точности как его друг чуть раньше, посоветовал Верен, развязывая мешок.

Недовольный красный медвежий лис выполз на траву и встряхнулся, расправляя помятую шерсть. В каждой ручонке у него было зажато по сухарю, и медлис догрызал их, пока вся компания любовалась им.

— Хочешь водички? — предложила Аванта, поставив перед зверем миску.

— Тень за ним присмотрит, — сказал вертолов. — Оставьте его в покое, этот красавчик не пропадёт. Позавтракаем поскорее, нас ждет сладкая охота. Точнее, пока немного горькая, но…

На удивление медлис выполнил свою часть сделки честно. Как заправский медоед он проводил людей к каменному гроту с росшими вокруг съедобными каштанами. Треугольный вход в грот был замурован изнутри пчелиными сотами. Причем, росли они явно не один год. Только наверху оставался открытым маленький леток — окошко в улье.