– В этих отчетах ложь, Абу Зебала. Вот ты – санитарный инспектор города. Объясни, почему в секторе Дэвов все сверкает, тогда как в секторе Сахрейн жителя раздавило обрушившейся горой мусора?

Гезирийский чиновник подобострастно улыбнулся.

– Кузен…

– Я тебе не кузен.

Технически он был ему кузен, но тот факт, что общий с королем прапрадедушка устроил Абу Зебалу на эту должность, не поможет ему увильнуть от ответа на вопрос.

– Принц, – великодушно поправился Абу Зебала. – По происшествию ведется расследование. Это был ребенок, которому не следовало играть на помойке. Будем откровенны, винить надо его родителей в том…

– Ему было двести восемьдесят один, болван.

– Ах. – Абу Зебала похлопал глазами. – В самом деле? – Он сглотнул, и Али смотрел, как он сочиняет на ходу новую ложь. – Как бы то ни было… теория о равномерном распределении санитарных услуг между племенами морально устарела.

– Как это?

Абу Зебала сложил ладони.

– Дэвы высоко ценят чистоту. Весь культ огня построен на идее очищения, верно? А что Сахрейн? – Джинн с кислой миной покачал головой. – Вы же понимаете. Всем известно, что эти варвары с запада с радостью варятся в собственных нечистотах. Если гигиена так важна для Дэвов, что они готовы заплатить нужную цену… с какой стати мне им отказывать?

Али сузил глаза и переварил слова Абу Зебалы.

– Ты только что признался в получении взятки?

Тот даже не потрудился изобразить стыд.

– Я бы не назвал это взяткой…

– Довольно. – Али вернул документы ему обратно. – Все исправь. Объем оказанных услуг по вывозу мусора и уборке улиц должен быть един для всех секторов. Если к концу недели этого не будет сделано, я тебя вышвырну и отправлю обратно в Ам-Гезиру.

Абу Зебала хотел возразить, но Али резким жестом призвал его к молчанию, так что тот вздрогнул.

– Убирайся. И если я еще раз услышу подобные разговоры о взяточничестве, я отрежу тебе язык, во избежание повторений.

Али, конечно, говорил не всерьез, просто он был измотан и раздражен. Но самоуверенная улыбочка Абу Зебалы сползла, и он побледнел. Он кивнул и быстро удалился, стуча подошвами сандалий по ступеням лестницы.

Это было неразумно. Али вздохнул, встал из-за стола и подошел к окну. После вчерашних событий у него не осталось сил на разборки с такими типами, как Абу Зебала.

По спокойной воде далекого озера полз одинокий паром. Солнечные лучи отражались в его черно-золотом носу. В такую погоду было бы прекрасно пройтись под парусом. По мнению Али, сегодняшние пассажиры парома могли считать себя везунчиками – в последний раз Али был на озере в такой сильный дождь, что он боялся, как бы судно не затонуло.

Он зевнул. Усталость навалилась с новой силой. Прошлой ночью он не стал возвращаться во дворец. Ему невмоготу было видеть свои роскошные покои после злосчастного разговора в приюте, не говоря уже о том, чтобы столкнуться с родственниками, которых «Танзим» предлагали ему предать. Но и в кабинете выспаться не удалось. Он почти не спал с тех самых пор, как пошел за Анасом в сектор Дэвов.

Али вернулся за стол. Гладкая поверхность вдруг показалась ему ужасно заманчивой. Али опустил голову на руки и закрыл глаза. Хотя бы на несколько минуточек…

Внезапный стук в дверь разбудил Али. Он подскочил, разметав повсюду бумаги и опрокинув чашку. Когда в дверь ввалился старший визирь, Али даже не стал скрывать раздражения.

Каве закрыл за собой дверь, а Али стряхнул листья заварки с забрызганных отчетов.

– В трудах, принц?

Али сердито на него зыркнул.

– Зачем пришел, Каве?

– Мне нужно поговорить с вашим отцом. По крайне срочному вопросу.

Али обвел рукой свой кабинет.

– Ты в курсе, что ты сейчас в Цитадели? Понимаю, в твоем возрасте недолго и запутаться… ведь здания так непохожи и находятся в разных концах города…

Не дожидаясь приглашения, Каве опустился в кресло напротив Али.

– Он не принимает меня. Слуги говорят, что он занят.

Али удивился, но вида не подал. Каве раздражал его до глубины души, но при такой должности доступ к королю был ему гарантирован, особенно в срочных вопросах.

– Может, ты ему разонравился, – предположил он с надеждой.

– То есть вас слухи нисколько не волнуют? – спросил Каве, демонстративно игнорируя ответ Али. – На базаре ходят разговоры о девушке-Дэве, которая, дескать, перешла в вашу религию, чтобы выйти замуж за джинна. Говорят, родные выкрали ее прошлой ночью и держат взаперти в нашем секторе.

А-а-а. Теперь Али понял, что так переполошило Каве. В их мире мало что было способно так обострить отношения, как смена религии и межплеменные браки. Как ни прискорбно, но ситуация, описанная визирем, была пороховой бочкой, грозившей взорваться мятежом. По закону Дэвабада перешедшим в новую веру полагалась полная защита: ни при каких обстоятельствах семьи Дэвов не имели права преследовать их за это или держать под замком. Али не видел в этом проблемы: в конце концов, религия джиннов была правильной религией. Вот только Дэвы зачастую рьяно вставали горой за своих, и это обычно не доводило до добра.

– Может, тебе стоит пойти к своим и разыскать девушку? Ходы и выходы ты наверняка найдешь. Верни ее мужу, пока ситуация не вышла из-под контроля.

– Как бы мне ни хотелось сбывать Дэву с рук на руки толпе разъяренных джиннов, – язвительно заметил Каве, – таковой девушки, кажется, вовсе не существует в природе. Ни с одной, ни с другой стороны никто не знает ни ее имени, ни хоть чего-либо, что указывало бы на ее личность. Одни говорят, что ее муж – торгаш из Сахрейна, другие – что он кузнец Гезири, а третьи считают его шафитским попрошайкой. – Он нахмурился. – Если бы она существовала, я бы уже знал.

Али сузил глаза.

– Тогда в чем проблема?

– В том, что это сплетня. Никакой девушки нет, передавать некого. Но этот ответ только еще больше разозлит джиннов. Мне кажется, они ищут малейшего повода, чтобы разгромить наш сектор.

– Кто это «они», визирь? Кто додумается нападать на сектор Дэвов?

Каве вздернул подбородок.

– Например, пособники Анаса Бхатта в убийстве двух моих соплеменников. Их, кажется, было вам поручено найти и арестовать.

Али потребовалась вся его выдержка, чтобы не отпрянуть. Он прочистил горло.

– Сомневаюсь, что пара-тройка беглецов в розыске у Королевской гвардии захочет привлекать к себе такое внимание.

Каве ненадолго задержал на нем свой взгляд.

– Допустим, – вздохнул он. – Принц Ализейд, мое дело передать вам то, что я слышал. Я знаю, что между нами есть разногласия, но я молю вас отложить их на время в сторону. – Он поджал губы. – Что-то в этой истории заставляет меня не на шутку нервничать.

Искренность в голосе Каве подействовала и на Али.

– Что, по-твоему, мне нужно предпринять?

– Введите комендантский час и удвойте охрану на воротах нашего сектора.

У Али глаза вылезли на лоб.

– Ты прекрасно понимаешь, что я не могу сделать этого, не получив королевского дозволения. На улицах начнется паника.

– Должны же вы что-нибудь предпринять, – настаивал Каве. – Вы каид. Вы несете ответственность за безопасность города.

Али встал из-за стола. Каве, скорее всего, просто преувеличивает. Но если вдруг – вдруг – в этих слухах есть хотя бы доля правды, Али действительно хотел сделать все возможное, чтобы не допустить бунтов. А значит, нужно было отправляться к отцу.

– Пойдем, – позвал он Каве за собой. – Я его сын. Меня он должен принять.

– В настоящий момент король не может вас принять, принц.

Услышав вежливый отказ стража, Али почувствовал, как зарделись его щеки. Каве покашлял в кулак, не особо стараясь замаскировать смешок. Али вытаращился на деревянные двери, сконфуженный и недовольный. Сначала отец отказывается принять старшего визиря, а теперь он слишком занят и для каида?

– Какой-то бред.