Беро удручало, что ему нечего на это ответить. Может, его ничто и не держало в Жанлуне, только держал сам Жанлун. Даже крысы считают домом сточную канаву, а Жанлун был его сточной канавой.

– Ты добыл для Эспении ценные сведения и заслужил шанс начать новую жизнь в другом месте, – сказал Гало. – Может, даже как другой человек.

Из квартиры вынесли все, за исключением мебели. Берглунд и единственный оставшийся спецназовец стояли у двери, дожидаясь Гало. Снаружи по-прежнему завывали сирены. Беро показалось, что он чует запах гари. Он заметил, как спецназовец положил руку на пистолет и бросил вопросительный взгляд на Берглунда. Гало едва заметно покачал головой и посмотрел на своего нетерпеливого напарника. Похоже, эспенские агенты вели молчаливый спор.

– Я помогаю тебе выбраться отсюда, Каракатица, – вполголоса сказал Гало.

И только теперь Беро со всей ясностью понял, что эспенцы могут заставить его подчиниться и увести насильно, как поступили с Моловни, или попросту застрелить. Он был ненужной уликой, которую можно пустить в расход с такой же легкостью, как кеконцев в здании КНА. С приглушенной ненавистью он смирился с судьбой и спросил:

– И куда же я поеду?

Гало повернулся к двери.

– А это важно?

– Наверное, нет, – безропотно произнес Беро и пошел за куратором на выход, а спецназовец в маске последовал за ними.

Шаэ покормила дочь и укладывала ее спать, когда услышала, как пронзительно взвыла ее собственная мать, которая смотрела телевизор в гостиной.

– В чем дело, мам? – окликнула ее Шаэ.

Не получив ответа, она положила Тию в кроватку и побежала в гостиную, где Коул Ван Риа сидела с вытаращенными глазами перед телевизором, закрыв рот руками. В новостях КТРК показывали место, которое Шаэ узнала не сразу. Лишь прочитав бегущую строку – ВЗРЫВ В ЦЕНТРЕ ЖАНЛУНА, – она поняла, что смотрит на дымящиеся развалины штаб-квартиры Кеконского нефритового альянса.

Еще через пару секунд она вспомнила, что сегодня днем проходило заседание КНА, на котором присутствовали Колосс и временный Шелест. Ее мать этого не знала.

– Какой кошмар, – сказала Риа, тряся головой. Она села на край дивана. – Что за люди могли такое сотворить? Надеюсь, в здании не было никого из наших знакомых.

У Шаэ подкосились ноги. Ей пришлось опереться на спинку ближайшего кресла. Может быть, это просто кошмар от стресса после родов? Возможно, она перепутала дату заседания КНА. Сегодня в самом деле среда, а не вторник?

На кухне зазвонил телефон. Шаэ поковыляла туда и взяла трубку. Это был Цзуэн Ню.

– Я не могу дозвониться до Колосса. – Слова Штыря и кошмарная пауза за ними вдребезги разбили ее сомнения. – Ты не в курсе, он был в здании?

Шаэ услышала собственное поверхностное дыхание и пугающе слабый голос:

– Кажется, да.

На том конце линии установилась тишина. Потом Цзуэн сказал:

– Оставайся дома, Шаэ-цзен. Я пошлю в поместье больше Зеленых костей, а всех остальных – помогать разбирать завалы. Как только я еще что-нибудь узнаю, сразу же позвоню. – Последовала еще одна тяжелая, словно свинцовая пауза. – Ты хочешь что-нибудь сказать клану?

– Пока нет, – ответила Шаэ. – Пока мы не узнаем, кто это сделал.

Она не сомневалась, что тот, кто это устроил, хотел убить разом лидеров всех кланов, но пока не готова была думать о том, что брат и муж погибли, а она теперь – Колосс клана, вдова и мать-одиночка.

– Нужно сказать Вен, – пробормотала она, – и детям. Кто-нибудь должен сказать…

Она замолчала, не в силах закончить предложение, потому что ей внезапно стало трудно дышать. Шаэ прижала руку к груди. Сердце билось громко и неровно.

– Я немедленно пошлю людей, чтобы нашли Вен. Пальцы заберут Нико и Цзаю из Академии, а Рю из школы и привезут их домой.

– Мам, – сказала Шаэ, когда Цзуэн повесил трубку, но не сумела ничего больше прибавить.

Тия проснулась и заворочалась. Шаэ пошла в спальню. Она взяла малышку на руки и покачала ее, расхаживая по комнате и сквозь слезы глядя на милое личико своей ни о чем не подозревающей двухнедельной дочери.

– Почему ты родилась в этой семье? – прошептала Шаэ. – Ты так совершенна, а здесь тебя ждет столько мучений.

В комнату вошла ее мать.

– Шаэ-се, давай я ее возьму, – сказала Риа, протягивая руки. – Приляг, отдохни, врач сказал, что тебе нельзя переутомляться.

Роды прошли без осложнений, но после них Шаэ испытывала затруднения с дыханием, и ей поставили диагноз «перинатальная кардиомиопатия умеренной степени». Она сняла часть нефрита и должна была воздерживаться от физических упражнений, пока не поправится. Как заверяли врачи, это займет от трех до шести недель.

Она отдала ребенка матери. Вун уверял, что Тия похожа на Шаэ, но она не замечала сходства, видя только форму ушей, как у Вуна, и его цвет волос.

– Мне нужно ненадолго уйти, мама, – сказала Шаэ и начала одеваться, натягивая старые штаны для беременных и свитер. – Присмотришь за Тией? В холодильнике есть бутылка молока. Если я не вернусь через пару часов, инструкция на буфете.

Риа стиснула губы и крепче прижала к себе внучку.

– Это ведь все из-за взрыва в городе? – сказала она. – Даже сейчас ты занимаешься делами клана. – Когда Шаэ осторожно кивнула, лицо ее матери задрожало. – Клан сильно пострадал?

– Пока не знаю. – Шаэ пыталась говорить спокойно и ничего не выдать. – Просто… жди здесь и не верь ничему, что услышишь, пока я точно все не узнаю.

В глазах матери появилось ужасное понимание, выражение беспомощности, которое разрывало Шаэ сердце, уже и так наполненное ужасом. Коул Ван Риа уже проходила через подобное. Она ждала в одиночестве, чтобы услышать о смерти мужа. Потом старшего сына. А теперь и младшего.

Шаэ понимала, что должна послушаться Цзуэна, остаться дома, как он велел, и в безопасности ждать новостей вместе с матерью. Но она не могла. Ей просто необходимо было туда поехать, увидеть все собственными глазами, узнать наверняка. Если она действительно стала Колоссом, ее должны видеть среди бойцов клана. Она не может быть обычной женщиной, прячущейся в спальне вместе с младенцем.

Шаэ приказала одному из охранников поместья отвезти ее в Финансовый квартал. На Генеральском бульваре были ужасные пробки. Машина еле ползла и в нескольких кварталах от места катастрофы уже не могла двигаться дальше. Дороги были перекрыты полицейскими и пожарными машинами. На тротуарах стояли толпы людей и тихо переговаривались, прикрывая нос краем рубашки из-за ужасного запаха гари и дымки пепла в воздухе. Повсюду сновали Зеленые кости обоих крупных кланов и нескольких мелких, пытаясь успокоить встревоженных Фонарщиков и отогнать людей от зоны поражения, на время забыв о вражде.

Шаэ велела водителю остановить машину и высадить ее.

– Коул-цзен, – возразил тот, – вы уверены, что это разумно?

Он прекрасно понимал, что не должен отпускать ее одну в этот хаос, но Шаэ открыла дверь и вышла, прежде чем он успел придумать, как ее остановить.

Шаэ протиснулась сквозь напирающий в обратную сторону людской поток, к развалинам здания Кеконского нефритового альянса. Царящая вокруг неразбериха атаковала все чувства разом: грохот, дым, нефритовые энергии, бегающие люди. Горло саднило, в глазах защипало. Шаэ двигалась слишком быстро, чтобы кто-нибудь успел ее остановить или узнать. В любом случае никто не обращал на нее внимания. Целых двадцать минут Шаэ пришлось пробираться до эпицентра. К тому времени она уже вспотела и тяжело дышала, волосы и одежда покрылись тонким слоем пепла.

Половина здания еще стояла и выглядела непристойно нетронутой, с открытыми всем ветрам коридорами и кабинетами, напоминая архитектурную модель в разрезе. Южная половина здания превратилась в груду бетона и искореженного металла вокруг огромной воронки. Деревья и два дома на другой стороне улицы почернели и обуглились от взрыва. Здание облепили пожарные в специальных костюмах, одна за другой прибывали «Скорые». Шаэ увидела раненых с окровавленными головами, ожогами, сломанными руками или ногами. Они сидели или лежали на тротуаре, пока их осматривали медики. Она потрясенно озиралась, поворачиваясь по кругу.