Чутье привело ее к знакомому кружку нефритовых аур. Лотт Цзин, Первый Кулак клана в Жанлуне, собрал группу из пятидесяти Зеленых костей.
Все были в рабочих рукавицах, лица замотаны шарфами, на шее висели красные пластмассовые свистки.
– Фин и Тато поведут два поисковых отряда с противоположных концов зоны обрушения и будут продвигаться друг к другу, – прокричал Лотт. – Если Почуете выжившего, не напрягайте Силу, нужно сосредоточить все усилия на Чутье. Сделайте несколько длинных свистков с десятисекундным интервалом и оставайтесь на месте, пока не прибудут пожарные или спасатели. Батто, Йен и Тойю – у вас самая лучшая Легкость. Будете доставлять воду, медикаменты и сообщения. Всем понятно? – Когда Кулаки и Пальцы с мрачным видом кивнули, Лотт сказал: – Горные тоже здесь. Работайте вместе с ними, но помните: каждый квадратный метр мы должны прочесать сами. Если Почуете Коула-цзена или Вуна-цзена, дайте три коротких свистка. Только в этом случае.
Подчиненные Лотта коснулись сомкнутыми ладонями лбов в приветствии и разделились на отряды, как было велено.
– Да озарят боги Равнинный клан сиянием своей милости, – пробормотали некоторые.
Шаэ подошла к Лотту, и тот удивленно развернулся.
– Коул-цзен! – сердито воскликнул он, в пылу момента позабыв об уважении. – Что вы здесь делаете?
– Я ничего не выясню, сидя дома перед телевизором. – Шаэ вытерла потеки пыли со лба. – Что… – Она приложила руку к груди и сделала напряженный вдох. – Что тебе известно? Кто это сделал? Мог ли… – Она посмотрела на разрушенное здание и копошащихся вокруг спасателей. – Мог ли кто-нибудь выжить под завалами?
Лотт покачал головой:
– Пока что ничего не ясно. Цзуэн-цзен разговаривает с полицией. Мы знаем, что взорвался грузовик со взрывчаткой, припаркованный с южной стороны, в зоне, доступной только по пропускам, в точности под окнами зала заседаний КНА. Террористы имели сообщника внутри. Они знали план здания, меры безопасности и время заседания. Утром свидетели видели в грузовике двух мужчин. А некоторые утверждают, что видели, как прямо перед взрывом из окна упала Айт Мадаши. Горные прочесывают район, но пока что у них не больше ответов, чем у нас.
Шаэ закашлялась, но спросила:
– Чем я могу помочь?
Лотт с беспокойством посмотрел на нее:
– Коул-цзен, вы неважно выглядите.
– Я в полном порядке, – ответила Шаэ.
Лотта, похоже, ее слова не убедили. Она представила, как, должно быть, выглядит: сорокалетняя женщина почти без нефрита, истощенная родами. Шаэ почувствовала раздражение и обиду, скорее на себя, чем на Лотта. Она была такой беспомощной и выглядела глупо – совсем не так, как подобает Зеленой кости, Шелесту и человеку, носящему фамилию Коул. Чем она может здесь помочь?
– Мне просто нужно было прийти. Нужно знать. – Шаэ хотела говорить твердо, но начала запинаться. – Мой брат и мой муж где-то среди обломков.
– Клянусь своим нефритом, мы их найдем, – убежденно заявил Лотт. Первый Кулак взял ее под руку и повел к одной из машин клана, припаркованной рядом с машинами «Скорой помощи». – Вы нужны клану сильной. Лишь богам известно, что нас ждет после этого. – Он открыл дверь и протянул Шаэ бутылку воды из упаковки, стоящей рядом со стопкой одеял. – Я не вправе просить вас уйти, но хотя бы посидите тут и отдохните.
Лотт оставил ее в машине с открытой дверью. Шаэ осушила бутылку воды, потом откинула голову на спинку сиденья и прижала пыльные ладони к глазам. Ее подташнивало, в груди зарождалась боль. Она была не в состоянии принимать решения от имени Равнинного клана, но вскоре, возможно, придется. Шаэ наблюдала за работой спасателей с тошнотворным страхом, угнездившимся в животе. Кулаки и Пальцы вздрагивали от неожиданности и приветствовали ее, проходя мимо, но в основном на нее почти не обращали внимания. Раненых осматривали и увозили в «Скорых». При каждом свистке поисковых отрядов у нее екало сердце, но это всегда были длинные свистки, а не три коротких, которых она так ждала. Чаще всего вместо уцелевших находили трупы, их вытаскивали из-под обломков и складывали в черные мешки на земле.
Шаэ вышла из машины и побрела по улице как сомнамбула. Она чувствовала себя такой бесполезной и не могла этого вынести, хотя Лотт был прав – она сейчас не в форме для физической работы и насыщенного пылью воздуха. Никто не заметил ее ухода. Наверное, ей все же стоило остаться дома. Видимо, Вен уже услышала новости. Нико, Цзаю и Рю забрали из школ, и ей следовало быть дома и встретить их. Ее грудь набухла от молока и отвердела, и Шаэ вспомнила, что забыла сказать матери, где лежат подгузники.
Ноги сами несли Шаэ по призрачным пустым улицам Финансового квартала, и скорее автоматически, нежели сознательно она оказалась в трех кварталах от здания КНА, перед храмом Божественного Возвращения. Двор с молитвенными деревьями был пуст и безмолвен. Даже ветер, казалось, стих. Шаэ вошла в дверь.
Площадка перед фреской Наказания и Возвращения пустовала. Похоже, сразу после беспрецедентного террористического акта в самом центре Жанлуна все ближайшие здания эвакуировали, даже храм. Это зрелище выбивало из колеи. За многие годы Шаэ приходила сюда сотни раз, иногда рано утром перед работой, а порой поздно вечером, но в любое время здесь всегда сидели и медитировали монахи с закрытыми глазами, положив руки на священные нефритовые шары. Ауры монахов тихо гудели – миролюбиво, но бдительно. Теперь здесь не было нефритовой энергии, и Шаэ была совершенно одна.
Хотя нет. Чутье Шаэ было ослабленным, но она медленно прошла по проходу между молитвенными подушками, до дрожи напрягая все чувства, и Почуяла едва заметный всплеск такой знакомой ауры. Она медленно и ошеломленно поворачивалась. Взгляд скользнул в тень в глубине зала и остановился на неподвижной фигуре, привалившейся к стене.
Шаэ пошла к ней. Хрип собственного дыхания и перестук шагов казались оглушающими. Но эту плотную багряную ауру она узнала бы повсюду. Аура была приглушенной и тонкой, в прохладе храма от нее исходило тепло, как от тлеющего уголька.
Айт Мада лежала, зажимая ладонями рану на шее, ее плечи и руки были покрыты корочкой запекшейся крови, грудь едва поднималась от дыхания.
Когда Шаэ приблизилась, глаза Айт открылись, взгляд постепенно сфокусировался. Тянулись долгие секунды, Айт и Шаэ смотрели друг на друга, не веря собственным глазам. А потом уголки губ Айт приподнялись в ироничной улыбке, глаза вновь заблестели.
– Воистину, у богов есть чувство юмора, – еле слышно прошептала она. – Коул Шаэ-цзен. Какое совпадение.
Шаэ запрокинула голову к потолку пустого храма, в котором они с Айт встречались много лет назад под взглядами богов с небес и безвозвратно стали врагами. Потом она снова перевела взгляд на лежащую у ее ног Айт.
– Возможно, не такое уж совпадение, Айт-цзен, – прошептала она.
– Ваш брат мертв, – просипела Айт. – Меня не было в здании, но взрыв отбросил меня вперед по улице.
От будничного тона Айт Шаэ похолодела до кончиков пальцев. Поразительно, что эта женщина выжила, несмотря на раны, и каким-то образом сумела проковылять до храма, где, вероятно, рассчитывала найти помощь и убежище.
Шаэ подошла к ней ближе. Лицо Айт было бледным как мел, губы посинели, скрюченные онемевшие пальцы стали белыми. Айт сама Сконцентрировалась на своих ранах – непростая задача для Зеленой кости. Перенаправив жизненную энергию от других частей тела, она сумела уменьшить кровотечение из жуткой раны на шее. Но долго так продолжаться не могло – это все равно что голодающему пожирать собственную плоть. Организм сломался бы в другом месте – начали бы выходить из строя внутренние органы и неметь конечности.
– Кто это сделал?
Шаэ с мучительным любопытством желала это знать. Уже несколько десятилетий Равнинные и Горные смертельно ненавидели друг друга, и вдруг кто-то другой всадил нож в шею Айт.
– Я, – ответила Айт и улыбнулась в ответ на ошеломленное молчание Шаэ. – Десять лет назад я казнила Фена Сандо и его сыновей за измену. Но оставила в живых его жену и дочерей, – хрипло прошептала Айт. – Дочери Фена было мало просто убить меня бомбой. Она хотела, чтобы я знала, кто это сделал. Я совершила ошибку, недооценив другую женщину. – Колосс Горных облизала губы и пристально посмотрела на Шаэ: – Второй раз в жизни.
