Тар вернулся с двумя стаканами воды. Руки Эйни слегка тряслись, когда она взяла стакан, не глядя на него, и быстро осушила. Хило понял, что его последние слова попали в цель. Эйни не отличалась особой глубиной, но он знал, что в душе она тоскует по родине. Она бы не уехала с Кекона, если бы не интрижка и развод, и теперь, когда Хило предлагал ей прощение клана и возврат прежней жизни и статуса в Жанлуне, трудно было не Почуять, как в ней разгорается внутренняя борьба. Он отпил воду в ожидании.

Эйни крепко сжала пустой стакан.

– Это правда, кое-что в Либоне мне не нравится, и я сильно скучаю по Жанлуну, – наконец призналась она. – Но жизнь, которую ты предлагаешь, жизнь в семье, возглавляющей Равнинный клан… именно это и разрушило наш брак с Ланом. Это его и убило. Это лишь сталь, нефрит и кровь. Такую жизнь не назовешь ни счастливой, ни безопасной… И не этого я хочу для Нико.

От вспышки ауры Колосса Тар посмотрел на него с бо́льшим интересом.

– Нико – мой племянник, – мягко произнес Хило, – сын Колосса Равнинного клана, правнук Факела Кекона. Он рожден Зеленой костью. А ты хочешь, чтобы он говорил на чужом языке, рос в окружении иностранцев, не носил нефрит и никогда не узнал, кто он такой? – Эйни всегда была вероломной, но это было даже хуже ее поступка с Ланом. – Как ты можешь, ты же кеконка!

Эйни встала, сжав кулаки.

– Ты ничего не понимаешь, Хило. Может, будь Лан еще жив, все было бы по-другому, но ты не Лан. Ты не отец Нико. А я не пешка клана, и клан не может вмешиваться в жизнь моей семьи, чтобы заставить меня выполнять все твои прихоти.

– Следи за словами, когда говоришь с Колоссом, – вмешался Тар с угрожающими нотками в голосе, но Хило взглядом и резким кивком велел ему замолчать.

Он услышал, как снаружи хлопнула калитка, и Почуял, что кто-то приближается к дому.

Эйни бросилась к двери, стоило той приоткрыться. Вошел подтянутый степенец с рыжеватыми волосами. Увидев Хило и Тара, он смущенно остановился. Хило встал, а за ним и Тар. Эйни взяла возлюбленного под руку и сказала по-кеконски, чтобы все поняли:

– Лорс, это Хило, брат моего бывшего мужа из Жанлуна. Они с другом были в Либоне и зашли поздороваться. Совсем забыла предупредить об их приходе.

Вновь прибывший немного расслабился. Хило понял, что Эйни боится за Лорса. Она пыталась успокоить его, чтобы предотвратить стычку с незнакомцами.

– Здравствуйте, – настороженно произнес Лорс по-кеконски с заметным акцентом. – До сих пор к нам не заглядывали знакомые Эйни с Кекона. Вы здесь надолго?

– Ненадолго, – ответил Хило. – Я приехал, чтобы познакомиться с племянником. Я лишь несколько месяцев назад узнал о его существовании. Жаль, вы живете так далеко, потому что остальная моя семья тоже хочет с ним познакомиться.

– М-да, довольно неловкая ситуация, – сказал Лорс с нервной улыбкой, запустив руку в медную шевелюру. – Мы думали, у вас остались предубеждения.

– Ничего такого, о чем нельзя было бы забыть. – Хило посмотрел на Эйни, застывшую рядом с Лорсом. – Я только что говорил Эйни о том, как мы хотим вашего возвращения в Жанлун. Но она, похоже, предпочитает жить здесь. Наверное, вы умеете привлекать людей, раз вам удалось выманить кеконку так далеко от дома.

Лорс хмыкнул, успокоенный дружелюбным подтруниванием Хило.

– Должен признаться, до приезда на Кекон я и не подозревал, как прекрасны тамошние женщины. Даже не знаю, как мне удалось заполучить одну из них. – Он пылко шлепнул Эйни чуть ниже спины. – Я побывал во многих экзотических местах и могу смело заявить, что она – лучший сувенир, который я откуда-либо привозил. Разве не так, цветочек? – Эйни неловко улыбнулась, по-прежнему глядя на Хило. – Послушай, Хило… Я ведь правильно произношу твое имя? Ты кажешься отличным парнем. Я должен сказать, что не имел ничего против твоего брата. Я даже его не знал. Просто Эйни и я… В общем… – Он приобнял Эйни, отчего она еще больше окаменела. – У нас была любовь… И сейчас есть. Дома у тебя есть любимая женщина?

Хило кивнул.

– Ну, тогда ты поймешь, верно? В нашей стране есть поговорка. – Лорс произнес фразу по-степенски, а потом перевел на кеконский: – «Цветы растут даже в пустыне, так и любовь может случиться везде».

Хило улыбнулся.

– Приятно знать, что вы счастливы вместе, даже после такого серьезного шага и вдобавок с чужим ребенком.

Улыбка Лорса дрогнула.

– Что ж… в семьях всякое бывает, верно? Мы собираемся подарить Николасу много братьев и сестер. Он прекрасно тут прижился, и все отлично.

– Не сомневаюсь, – сказал Хило. – Но жаль, что мой племянник так далеко от родных и ничего не знает о своем кеконском наследии. Поэтому нужно найти компромисс. Через несколько лет, когда Нико подрастет, он может делить время между Степенландом и Кеконом. Полгода в Либоне и полгода в Жанлуне.

Хило и в самом деле был доволен только что пришедшим в голову решением и чувствовал, что его не отвергнут. Не идеальный выход, не тот, на который он надеялся, но он приехал сюда с пониманием – с Эйни будет непросто. Этот исход должен устроить всех.

– В Жанлуне он поселится со мной и моей женой, и мы будем относиться к нему как к собственному сыну. В Жанлуне есть международные школы, даже те, в которых преподают степенский и другие языки. До десяти лет он может ходить в такую школу, а потом поступить в Академию Коула Душурона, а на каникулах возвращаться в Либон. Он вырастет в уважении к обеим странам и обеим культурам. Гражданин мира. Все говорят, что это будущее, и для него это станет преимуществом.

– Отличная мысль, – согласился Лорс. – А ты как думаешь, цветочек? Когда мы заведем своих детей, было бы здорово, если бы кеконские родственники Николаса занимались им некоторое время. – Потом он обратился к Хило: – Ты можешь взять свое предложение обратно, если узнаешь, каким несносным бывает маленькое чудовище! В первые полгода Эйни было непросто.

Лицо Эйни застыло, она пнула возлюбленного по ребрам, пытаясь заставить его умолкнуть.

– Мы с Таром пробудем в Либоне еще несколько дней, – сказал Хило. – Мы никогда здесь раньше не были и хотели бы посмотреть город. Может, сходим все вместе на ужин в пятницу вечером, за мой счет, разумеется, и снова все обсудим, чтобы я передал семье хорошие новости? Приводите и Нико, выберем подходящее место.

Лорс пожал руку Хило, а потом и Тару.

– Жаль, что мы не встречались раньше. Эйни, ты все-таки должна была сказать мне об их приезде. – И снова повернулся к Хило: – Не понимаю, почему она не поддерживает отношений с родней на Кеконе. Кажется, считает, что они будут нас осуждать. Лично я за два года в Жанлуне понял, насколько люди там доброжелательные и приятные в общении. Ничего общего со стереотипами.

– Я хочу для наших семей только лучшего, – сказал Хило.

Они договорились встретиться через три дня. Хило и Тар вернулись в арендованную машину.

– И чем мы будем здесь заниматься целых три дня? – спросил Тар.

Хило оглянулся на дом и закурил.

– Проследи за этим человеком и узнай о нем все, что можно. Пригодится.

– Ты такая молчаливая, – сказал Маро.

Они лежали лицом друг к другу, Шаэ закинула ногу ему на бедро, а рука Маро покоилась на ее бедре, их тела стали липкими и вялыми. Вентилятор на стойке в углу спальни Маро поворачивался туда-сюда, обдавая прохладным воздухом обнаженную кожу. Только что прошел Осенний фестиваль, а сезон тайфунов в этом году был мягким, но Жанлун до сих пор окутывало тяжелое покрывало летней сырости. Шаэ не хотелось вставать и идти на работу.

– О чем-то задумалась? – спросил Маро.

Она о многом задумалась – слишком много проблем, не знаешь, за какую хвататься, и все касаются клана – будет трудно объяснить. Шаэ провела рукой по изгибу голого плеча Маро.

– Это тебя беспокоит? – спросила она. – Что на мне больше нефрита? Что я Коул?

Наверное, это прозвучало слишком неуверенно, но с Маро она чувствовала себя беспечной, вдали от будничной реальности клана.