– Вы пришли меня запугивать?

– Не совсем, – ответил Нау. – Вы уважаемый политик высшего эшелона, который честно служил стране много лет. Со стороны Горного клана было бы невежливо вам угрожать. Простите за внезапное появление, мне нужно было поговорить с вами наедине.

Сон расслабился, но совсем чуть-чуть.

– И чем в таком случае я могу быть полезен Штырю Горных?

Нау откинулся в кресле и забарабанил пальцами по подлокотнику. Он был крепким человеком и выглядел моложе, чем предполагали припорошенные сединой волосы, а проницательные глаза как будто моргали реже, чем у нормальных людей.

– Мой Колосс беспокоится о судьбе Акта о беженцах из Оортоко, – сказал Нау. – Предлагаемый закон вызвал пылкие споры, его мусолят в комитетах уже больше года. Теперь закон наконец-то поставят на голосование, но, похоже, Королевский совет разделился по этому вопросу практически пополам, и в следующем месяце в Зале Мудрости ваш голос, канцлер, может оказаться решающим, когда дойдет до голосования. Вы поддержите закон?

– Обе стороны высказали сильные аргументы, – ответил Сон, тщательно подбирая слова.

Некоторые аргументы постоянно валились на него в виде звонков посла Мендоффа. Война в Оортоко зашла в тупик, эспенцы предвидели, что им придется еще долго воевать без очевидного преимущества, и как никогда озаботились тем, чтобы их союзники в регионе не допустили возможного проникновения югутанцев.

– В конце концов я взвешу все аргументы и буду голосовать по совести, в интересах страны.

– А если я скажу, что Горный клан добивается того, чтобы антииммигрантская истерия не изменила добросердечный характер нашей страны? Мы хотим, чтобы члены Королевского совета предоставили нашим братьям и сестрам кеконского происхождения из Оортоко убежище от жаждущих власти империалистических хищников, как они того заслуживают. Это повлияет на ваше решение?

– Нау-цзен, я готов прислушаться ко всем разумным аргументам, – сказал Сон.

– А если я скажу, что мы готовы щедро вознаградить вас за голосование в пользу этого закона?

– Я работаю в Королевском совете не ради личной выгоды, Нау-цзен, – с негодованием произнес Сон. – Но определенно готов обсудить с вами и Айт-цзен ваши опасения.

Нау опустил подбородок и оглядел Сона со спокойным пониманием.

– Я и не ожидал, что это будет иметь для вас значение, ведь вы уже встречались с Коул Шаэлинсан и обещали ей воспользоваться своим преимущественным положением для отклонения законопроекта в Королевском совете, чтобы Равнинные могли и дальше получать преференции от эспенцев. Это так? Вы до мозга костей остаетесь человеком Равнинных.

Сон покрылся испариной.

– Вы здесь, потому что считаете именно так, верно, Нау-цзен? Голосование уже скоро, как вы сами сказали. Вы можете склонить к своей точке зрения многих членов Совета. – Теперь Сон решил пойти ва-банк, придав интонациям нотку пренебрежения. – А если Горный клан считает, будто добьется своих политических целей, откровенно нарушив айшо убийством, то зачем нацеливаться на человека вроде меня, который у всех на виду, чье убийство будет тщательно расследовано?

– Потому что, – сказал Нау, подавшись вперед, – вы самый главный политический союзник Равнинных. Очень немногие члены Совета обладают хоть толикой вашего влияния, канцлер Сон. И ни у кого нет того же, что и у вас, – блокады левого желудочка сердца, из-за которой доктора держат вас под постоянным присмотром, боясь сердечного приступа. Подозреваю, об этом мало кто знает, вы стараетесь держать это в секрете, что вполне естественно, но тело не солжет, как умеет разум.

Нау встал. Канцлер Сон качнулся, развернулся и бросился бежать. Но убежал он недалеко. Нау с Силой схватил тучного политика за локоть, а другую руку прижал к его груди. Сердце Сона уже бешено колотилось от страха, хватило и легкой Концентрации. Бывший канцлер схватился за грудь и попытался глотнуть воздуха. Нау выпустил его, и Сон осел на пол неподвижной грудой, яростно хватая воздух ртом.

Медицинский осмотр покажет, что Сон Томаро умер естественной смертью. Некоторые в это не поверят, кое-кто в Королевском совете может начать расследование, которое ни к чему не приведет, но люди все равно будут шептаться, и это тоже послужит целям Горных.

Нау перешагнул через тело Сона и направился к двери.

«Кеконские новости» – независимая еженедельная газета, выходящая в Эспении на кеконском языке и популярная среди кеконской диаспоры. Редакторская колонка в ней всегда с почтением отзывалась о кеконском правительстве, но в последние годы, переехав с прежней штаб-квартиры в Южном капкане в более просторный офис на острове Джонса, газета стала печатать все больше критических репортажей и статей о кеконской клановой системе, эспенской международной политике и международном регулировании обращения нефрита.

Под видом родившегося в Эспении журналиста Рэя Каидо Анден от имени «Кеконских новостей» попросил Запуньо дать ему интервью. В переписке с Ийло, помощником Запуньо, он подчеркнул, что кеконские экспатрианты весьма заинтересованы услышать противоположное мнение касательно торговли нефритом, а для Запуньо это будет единственная в жизни возможность поведать свою точку зрения и исправить негативное отношение, созданное другими средствами массовой информации. Легенду Андена тщательно подготовили, используя те же ресурсы, что и для создания подставных компаний вроде «Божественных камней», помогли и Дауки, которым главный редактор газеты был обязан лично – когда-то в прошлом они вытащили его из финансовых неприятностей.

– Все дело в том, – сказал Хило по телефону, – что Запуньо выставляет себя скромным увиванским фермером, ставшим предпринимателем. Когда я с ним встретился, он мог хоть целый день рассказывать свою трогательную историю и вещать о том, что это кланы Зеленых костей – настоящие злодеи, потому что не дают его бизнесу развернуться. Если и можно чем-то заманить его на встречу с глазу на глаз, так это возможностью поговорить с тем, кто готов его выслушать.

Оценка Колосса оказалась верной. После обмена письмами с Ийло Андену назначили время для интервью с Запуньо, на следующий день после прибытия контрабандиста в Порт-Масси, накануне планируемой операции в больнице Носителей Истины в Вигаме.

Встречу решили устроить в маленьком центре увиванского культурного наследия в районе Кинс, откуда открывался вид на мост «Железное око», который послужит хорошим фоном для фотографий. Анден будет безоружен и придет в сопровождении Рона Торо, якобы фотографа. Черные перчатки Рона тщательно спрятали в здании за день до события. Во время фальшивого интервью Рон вытащит перчатки, наденет нефрит и убьет Запуньо.

План убийства выработали во время нескольких обсуждений за обеденным столом Коулов. Самой главной заботой была секретность, поскольку после предательства Тау Маро логично было предположить, что Запуньо наверняка внедрил в Равнинный клан других шпионов, ни одно слово о заговоре не должно просочиться на острова Увива. Чтобы сбить контрабандиста со следа, распустили слухи о том, что готовится покушение на него более очевидным способом – убийство в больничной палате, когда Запуньо будет приходить в себя после операции. Коулы знали, что именно там он постарается принять самые серьезные меры предосторожности. В столовую главного особняка Коулов протянули новую телефонную линию с безопасным соединением, номер знали только члены семьи. Таким образом, Анден, ожидающий назначенного срока у себя в квартире, мог участвовать в семейных обсуждениях.

Для Андена это оказалось непросто – в его часовом поясе собрания всегда проходили ближе к полудню и сбивали все расписание, а кроме того, Анден слышал разговор, но не видел происходящего, от этого он еще острее ощущал одиночество. Он мог представить всю семью за обеденным столом – Хило во главе стола, с сигаретой в руке, рядом с ним Тар, затем пустой стул Кена, Вен разливает чай, Шаэ держит Цзаю на коленях. А в это время Анден сидел один на кровати в своей крохотной квартирке, прижав ухо к трубке и вслушиваясь в приглушенный расстоянием разговор на фоне гудящей в квартире системы центрального отопления. Иногда Анден слышал крики Нико и Рю, играющих в соседней комнате, или дети подходили к взрослым и спрашивали то или иное, либо здоровались с дядей Анденом по телефону, прежде чем их выпроваживали.