– Не сомневаюсь, – сказал Лан. – А также каменноглазая. Всегда найдутся люди, которые сочтут, что она приносит несчастье, или будут шептаться, будто она родилась такой в качестве наказания родителям, потому что незаконнорожденная. Не смотри так сердито. Я лишь говорю, что у клана долгая и суеверная память. А ты – Штырь и не должен об этом забывать.

– Плевать мне на мнение любого другого, я спрашиваю тебя, – почти с отчаянием произнес Хило. – Ты готов простить Шаэ и принять ее обратно, но не желаешь принимать Маиков?

– Это другое. Шаэ все-таки Коул, что бы ни произошло. А ты хочешь связать семью с опозоренным именем и стать отцом детей каменноглазой.

По ауре Хило перекатывались волны напряжения.

– Как я могу тебя убедить? – Он впился взглядом в Лана. – Клянусь, больше я в жизни ни о чем не попрошу.

Порой Лана поражало, насколько младший брат на него не похож. Близорукий, это да, но беззаветно преданный. Настолько пылкий, что трудно было сомневаться.

– Ты уже все решил, – сказал Лан. – Я высказал свои опасения, но решать тебе, Хило. Тебе не нужно мое позволение.

– Не говори так, – огрызнулся Хило. – Это идиотские отговорки. – Он подался вперед, так что наполовину привстал с кресла. – Ты мой старший брат. И ты Колосс! Когда Колоссом был дедушка, мы листок не могли уронить во дворе без его разрешения. Люди приходили к нему, чтобы получить одобрение браков, нового бизнеса, имен для детей и собак, расцветки гребаных обоев. Дай мне свое благословение или прокляни, но не умывай руки. Женитьба на Вен не будет ничего значить без одобрения Колосса. Никто не примет ее всерьез.

С другой стороны, если Лан благословит этот союз, он публично простит семью Маик. Пошлет сигнал, что прошлая измена забыта. Маики могут стать правой рукой Коулов. Другие семьи будут завидовать и злиться. Но если не дать разрешения, он обидит Хило, а Хило умеет обижаться всерьез. Лан разрушит отношения с братом и Штырем в то самое время, когда клан не может позволить себе ослаблять семью.

Руки и ноги Лана налились такой тяжестью, что он мог утонуть в кресле. Похоже, все в клане требуют от него решений, которые неизбежно кого-то заденут или оскорбят и приведут к новым проблемам.

Глядя Хило в лицо, он понял, что просто не может отказать брату. Даже если бы он знал, как все повернется с Эйни, разве не попытался бы обмануть судьбу? Скорее всего, попытался бы. А что касается Хило и Вен, то все озвученные претензии – грехи прошлого, политика клана, суеверия – не имели отношения к тем нескольким секундам вчера вечером в «Божественной сирени», когда Маик Кен ответил на невысказанный панический вопрос Колосса: «Он жив. Он цел», и тогда Лан внезапно понял, что застрял в дверном проеме, что не готов возглавить клан во время войны. Он не сумел бы справиться с такой жестокой потерей.

– Ты прав, Хило, лучше подумать об этом сегодня, потому что завтра может и не быть. Я даю тебе свое благословение жениться на Маик Вен, – сказал Лан, стараясь, чтобы голос звучал искренне и радостно, как и надлежало. – Назначь дату. Когда захочешь.

Хило поднялся с кресла, встал на колени и поднял ко лбу сомкнутые ладони.

– Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель, – продекламировал Хило церемониальную клятву Зеленых Костей, которую оба они приносили много лет назад. – Если я когда-нибудь предам брата своего, то пусть умру от клинка. Если я когда-нибудь не приду на помощь брату моему, то пусть умру от клинка. Если я когда-нибудь буду искать выгоду за спиной брата моего, то пусть умру от клинка. – Он низко поклонился, прикоснувшись лбом к ковру. – Клянусь честью, жизнью и нефритом.

Лан хотел возмутиться столь театральным выражением благодарности, но когда Хило выпрямился, он улыбнулся своей открытой и добродушной улыбкой, предполагающей, что его больше ничто не тревожит и никому не стоит ни о чем тревожиться, и все идет своим чередом. Трудно ожидать подобного от человека, который пережил такой день, как сегодняшний.

Хило поднялся с пола, забрал со стола оружие и положил руку на плечо Лану перед уходом. Он кивнул на груду нефрита Гама.

– Поспи немного, прежде чем снова это наденешь.

Под вой ветра иглы дождя впивались в затылок Беро, пока он затаскивал последние коробки в фургон и влезал следом. Его напарник по кличке Щекастый захлопнул заднюю дверь.

– Езжай! Езжай! – заорал Беро водителю.

Фургон с визгом рванул с места, отбросив Беро к стенке. Он поднялся на ноги среди коробок, набитых дорогими фирменными бумажниками, обувью, сумками и ремнями, и протиснулся на пассажирское сиденье. Беро высунул голову в окно и посмотрел назад – водитель грузовика по-прежнему лежал ничком под своим полуприцепом, руки на голове. Погони не видно.

Он втянул голову обратно в фургон, поднял окно и немного расслабился, а потом совсем успокоился – фургон свернул на шоссе КЛ-1 и помчался на юг, подальше от Доков. Их настиг дождь, заливающий ветровое стекло с такой скоростью, что шумные дворники едва справлялись. Через завесу воды фары других машин на дороге казались яркими красными мазками, как фонари Осеннего фестиваля. Беро удобней приладил пистолет на поясе и с ликующим возгласом ткнул кулаком в потолок.

– Вот это улет, кеке!

Вся операция заняла меньше пяти минут. Скорость и планирование – вот ключ к успеху ограбления. При такой серьезной охране любая ошибка смертельна. Суда имеют вооруженную охрану, а Доки патрулируют Зеленые Кости. Лучше всего ограбить фуру, как только ее загрузят, но до того, как она выедет на дорогу. Беро был новичком в этой игре, но быстро учился и жаждал преуспеть. Это было его третье успешное ограбление за несколько недель. Это нравилось Мадту и, в свою очередь, тем, кто стоял над ним, тем людям, с которыми так хотелось встретиться Беро.

Водитель фургона, неразговорчивый тип по имени Тас, с плохой кожей и всегда в черной футболке, свернул с шоссе к южной части Джонки. Он вырулил в переулок позади магазина уцененных товаров «Еще послужит» и въехал задом в открытую дверь гаража. Вышел Мадт, чтобы проинспектировать товар. Он довольно хмыкнул и отсчитал деньги на подержанном бильярдном столе, пока Щекастый вместе с сыном-подростком Мадта выгружал награбленное.

– Теперь вам стоит быть осторожнее, – сказал Мадт, бросив каждому по дополнительной пачке банкнот. – Кланы собираются воевать.

Война кланов была и возможностью, и опасностью. Дерущиеся друг с другом Зеленые Кости обращают меньше внимания на воров и контрабандистов, но взамен становятся более безжалостными с теми, кого поймают, в особенности, если преступники связаны с вражеским кланом.

– Есть еще наводки? – спросил Беро, застегивая молнию на потайном кармане с деньгами.

В приоткрытую дверь гаража заколотил порыв ветра.

Мадт вытащил из заднего кармана сложенный конверт и протянул его Тасу. Тот покачал головой.

– Я завязал.

– Завязал? – воскликнул Беро. – После такого дела?

– Я пока еще не готов умереть, – проворчал Тас. – Хочу закончить, пока на коне. – Он мотнул головой в сторону Беро: – Отдай ему.

Тас двинул обратно к фургону.

Мадт даже не посмотрел в его сторону. Он передал конверт Беро, тот открыл его и быстро заглянул внутрь: несколько скрепленных вместе листков бумаги. Расписание поездок компании «Грузоперевозки ТК» из Летней гавани и обратно на ближайшую неделю. Беро улыбнулся, на него произвело впечатление, что Мадт имеет доступ к таким важным сведениям. Он сунул конверт в куртку вместе с деньгами.

В гараж ударила стена дождя, намочив цементный пол и хлопнув по коробкам.

– Эй! – крикнул Мадт сыну. – Закрой дверь, пока мы здесь не утонули. Потом сходи в магазин и заклей окна. Йофо опять не в духе. Приближается тайфун, наверняка начнется завтра или послезавтра. – Он пробежался рукой по сырым кудрям. Рукав задрался, и Беро заметил цепочку следов от иглы на запястье. Мадт подозвал Щекастого и сказал им с Беро заговорщицким тоном: – Молодцы, ребятки. Такие молодцы, что кое-кто хочет с вами встретиться. Может, продвинетесь выше, получите больше работы. Готовы?