Он забрал у Тара рюмку и плеснул хоцзи себе и Танку, разлив половину на липкий от пива стол.

Танку встал.

– Ты допился до белой горячки, – с отвращением сказал он. – Убирайся, а когда протрезвеешь, принеси мне свое ухо.

Никто из сидящих за столом не пошевелился, и тогда Танку схватил Хило за локоть и попытался стащить со стула.

Хило выдернул руку.

– Убери от меня лапы! – рявкнул он, брызжа слюной, и его налитые кровью глаза вспыхнули. – Когда-то Танку были южанами, которые сношались со своими овцами, а теперь вы возомнили, что встанете на равных с Коулами? Думаешь, что сможешь обвести моего деда вокруг пальца и добиться своего? Как бы не так.

В «Черном гусе» было еще с десяток посетителей. Они нервно поглядывали на стол Зеленых костей, а многие забрали напитки и пересели подальше от разгорающейся ссоры. Бармен откашлялся и спросил:

– Танку-цзен, мне стоит кому-нибудь позвонить?

– Не нужно, – отозвался Танку, не оборачиваясь. Он был крупнее и выше Хило и теперь навис над молодым Кулаком, как будто собирался схватить будущего шурина за глотку. – Я слышал, что ты высокомерный говнюк и вечно лезешь на рожон, однако не ожидал, что ты такое жалкое создание. Я-то думал, что ты получше своего братца, но ты просто тупой щенок, а твоя сестра, как говорят, шлюха, которая раздвигает ноги перед иностранцами. Никто другой на нее даже не позарится. Если бы не ваш дед, вы были бы просто швалью.

Покачиваясь, Хило встал:

– Танку Дин, я вызываю тебя на дуэль на чистых клинках.

Кулак Горных насмешливо фыркнул:

– Я не дерусь на дуэлях с пьяными сосунками.

– Трус, – выплюнул Хило. – Шлюхин сын. Либо ты примешь вызов, либо я разнесу это здание, девчонка. – Он приблизил лицо почти вплотную к Танку: – На ножах или на саблях?

Он увидел, что Танку принял неизбежное решение. Глаза Танку потемнели от злобы. Густая нефритовая аура звенела от готовности отправить наглого юного Кулака Равнинных на больничную койку.

– На саблях, – буркнул он. – Прямо сейчас.

Не идеальный вариант. Хило рассчитывал, что Танку сам его вызовет, и тогда он выбрал бы нож. Несмотря на свою репутацию, Танку не заглотил наживку, как надеялся Хило. Он схватил саблю и пнул стулья Маиков:

– Вставайте! Я дерусь на поединке.

Он вышел через заднюю дверь в переулок за «Черным гусем».

Танку Дин последовал за ним, вытаскивая оружие. Только теперь, перед неизбежной схваткой, Хило в полной мере осознал, что его могут покалечить или убить, а нефрит забрать. Дуэли на чистых клинках непредсказуемы, и даже если Танку Дин не собирается его убивать, он может разозлиться и сделать это в пылу битвы. Кулак Горных носил в два раза больше нефрита, чем Хило – несколько сережек в каждом ухе и браслеты на левой руке. Судя по тому, как уверенно двигался Танку, как решительно он сжимал саблю, его следовало опасаться.

Хило не обсуждал свой безумный план ни с кем, кроме Кена и Тара. Хотя это ничего не изменило бы, но он сожалел о том, что поговорил с Вен перед выходом. Он вдруг попытался вспомнить, сказал ли что-нибудь отец перед тем, как в последний раз ушел сражаться. Хило протянул саблю к братьям Маикам, и оба плюнули на стальной клинок – на удачу.

– Если я умру, передай моей семье, что я хорошо дрался, – сказал он Танку и самым смелым посетителям бара, которые наблюдали за ними из двери.

Соперники коснулись клинками лба в приветствии. Хило тут же перешел в наступление, с Легкостью наскочив на Танку с ослепляющим ураганом ударов. Танку умело отразил их и пошел в контратаку с точными и мощными выпадами, лязгая саблей по клинку Хило с сокрушительной Силой. Через три секунды Хило неохотно признал, что Танку лучше него владеет саблей. Хотя это было неудивительно.

Покачнувшись от напора соперника, Хило сменил позицию и попытался защититься быстрой волной Отражения. Танку развернулся и рассеял ее перпендикулярным Отражением, прежде чем волна Хило успела до него добраться. Хило снова сосредоточил всю нефритовую энергию для следующего броска, но, когда острие его сабли слегка опустилось, клинок Танку устремился в открывшееся пространство и полоснул Хило по руке с саблей. Хило вовремя включил Броню, и порез вышел неглубоким, но боль была страшной.

– Ну что, Коул, закрыл свой поганый рот? – ухмыльнулся Танку.

Хило взревел и бросился на Танку, как разъяренный бык, размахивая саблей. Танку держал Броню, перемещаясь и уклоняясь от каждого удара. Как только Хило начал уставать, а его руки подрагивать, Танку резко пошел в атаку и легко прорвался сквозь оборону Хило, полоснув его по ребрам, а затем врезал по лицу эфесом сабли.

Хило покачнулся и влетел в стену, не выпустив из руки оружие, но схватился за раненый бок и заморгал сквозь невольные слезы, когда из носа хлынула кровь. Его вырвало.

– Хило-цзен! Сдавайся, прежде чем он серьезно тебя ранит! – выкрикнул Кен, и весьма убедительно.

– Послушай своего дружка, Коул, – предложил Танку, опуская клинок.

Теперь ярость в его нефритовой ауре уступила место радости при виде корчащегося от боли, почти побежденного соперника. Энергия Танку гудела уверенно и спокойно. Он мог бы драться в таком темпе еще целую вечность.

Хило судорожно вздохнул и собрал все нефритовую энергию, чтобы с Легкостью прыгнуть на Танку. Однако тот немедленно выбросил волну Отражения, которая швырнула Хило на кирпичную стену. Каким-то чудом Хило удалось включить Броню и удержать оружие. Он рухнул на мостовую.

– Ты правда хочешь, чтобы я тебя убил? – спросил Танку.

Затуманенным взглядом Хило заметил, как Тар в тревоге сделал шаг вперед, но его остановил Кен. Хило тряхнул головой, чтобы рассеять туман перед глазами. Он сказал Маикам, что не имеет к Танку личных претензий. Но теперь, увидев написанное на лице соперника презрение и его расслабленные плечи – мол, ты же просто глупый мальчишка, забияка, – ощутил настоящую ненависть.

Хило поднялся на ноги и пошел вперед, как упрямый мул. Танку вздохнул. Он отбил вялый замах Хило, и они сошлись в клинче, скрестив клинки. Хило плюнул Танку в лицо. Тот невольно отпрянул, и Хило, до сих пор намеренно не прибегавший к Концентрации, послал мощный поток разрушительной энергии прямо в солнечное сплетение противника.

Неожиданная и мощная атака застала Танку врасплох. Его же собственная Сила ударила ему в грудь, как захлопнувшаяся дверь, а Хило хладнокровно вспорол ему бедренную артерию точным ударом снизу.

На асфальт хлынула кровь, заливая ногу, и Танку удивленно вытаращил глаза. Хило без колебаний схватил его левой рукой за волосы и со всей Силой дернул, с жутким звуком насадив горлом на острие своей сабли.

Несколько секунд после того, как Танку рухнул на землю, Хило тяжело дышал в адреналиновом тумане, он едва мог поверить в то, что совершил. Кучка зрителей из «Черного гуся» с открытыми ртами уставилась на эту сцену. Хило пришел в себя. Подняв саблю, он вытер ее рукавом.

– Мой клинок чист.

Пусть клинок и был чист, но ему нужно было побыстрее добраться на территорию Равнинных. Бармен уже побежал обратно, наверняка чтобы предупредить других членов Горного клана, и через несколько минут они будут здесь. Хило не мог рассчитывать на помощь Маиков. Оба были в стельку пьяны, тайком выпив все спиртное вместо Хило. От капли лимонного сока глаза Хило покраснели, а от проглоченного острого перца он вспотел, и потому, вызывая Танку на поединок, выглядел так, как и ожидал Кулак Горных – пьяным, небрежным и слабым соперником.

Позже Хило вспоминал, словно обрывки из сна, как лихорадочно забрал с тела Танку нефрит, как они втроем сели в машину, а затем он бешено гнал ее по улицам, с одной рукой на руле, а другой зажимая раненый бок куском рубашки Тара, которую тот протянул с заднего сиденья. Хило забрал столько нефрита, что теперь у него было больше зелени, чем у любого другого младшего Кулака во всем Жанлуне.

Коул Сен пришел в бешенство. Он отчитал младшего внука за импульсивность и дурость и выпорол так сурово, что Хило три дня не мог подняться с постели. Но, даже страдая от боли, Хило был доволен собой. Дед может пороть его сколько угодно, но уже не вернется к прежним планам – Танку Дина не воскресить.