Травить — не вариант, там лежачий дед, который и так на ладан дышит. Да и Костенко, судя по всему, не в лучшей форме. Что слегка притравит здоровых мужиков, слабых заложников может убить. Поэтому будем действовать тоньше.

Я вытащил засохший цветок из горшка и отряхнул от бычков. Набрал два комка земли и принялся вязать заклинание. Потребовалось много эфира, очень много — уже в процессе вязки я почувствовал усталость. Добавил всю доступную мне энергию стихии земли, вытянул из растения все, что можно.

Сок фикуса содержал мощный раздражитель. Это мне и было нужно.

— Что это за приступ садоводства? — беззвучно прошептала Аграфена.

— Тихо, — отмахнулся я.

Все почти было готово. Теперь я многократно усилил особенность сока и смешал его с земляными комками. Эфир и корректировка структуры помогли придать «гранатам» форму, и я сверху связал заклинание, активирующее взрыв и выход поражающего газа при ударе.

Быстро объяснив Фене, что задумал, я отодвинул горшок и, держа в каждой руке по комку земли, направился к двери в квартиру. Мне казалось, что прошла целая вечность, но на деле мы провели в доме Костенко не больше пяти минут.

«Чуфта, давай! Сейчас!»

Секунда, две…

Я услышал звон стекла и кивнул Аграфене. Девушка заклинанием выбила дверь, и я ворвался первым. И, быстро сориентировавшись, сразу бросил земляную гранату в комнату, где лежал дед. Окутанная щитом Аграфена бросилась туда же, а я метнулся в зал.

Чуфта летала по комнате, сея хаос.

— Да пристрели ты эту птицу! — рявкнул один из гостей. Отлично, меня они не заметили.

И не заметили, как прямо под их ноги плюхнулся и взорвался земляной ком. Я мгновенно активировал защиту и толкнул привязанную к стулу фигуру. Стул опрокинулся, и Костенко, по-девчачьи взвизгнув, рухнул на пол. Только босые пятки сверкнули.

Чуфта вцепилась в одного из захватчиков, а я быстро рванул ко второму. Газ начал действовать — даже под мою защиту немного проникало. А из дохлого фикуса получилась забористая штуковина! Надо взять на постоянное вооружение…

Добавив немного эфира, я выбил из руки мужика пистолет. Он замахнулся на меня, но слезящиеся глаза его подвели — я ушел влево, и его кулак рассек воздух. Я перехватил его руку и ткнул лоб, прощупывая ментальную защиту.

Артефакт. Причем не слабее, чем был у Дианы в бутике. Даже помощнее будет. Непростые ребята.

— Ладно, гуманно не вышло, — сказал я. — Придется бить.

Одна из трех попыток все же оказалась успешно — мужик врезал мне по лицу, но щит ослабил удар. Я ушел от следующего замаха, сделал ему подсечку и, когда мужчина обернулся, ища меня уже невидящими глазами, вырубил его одним ударом.

— Спасибо, Чуфта, дальше я сам, — сказал я и велел чайке вылететь из комнаты.

Впрочем, ее жертва уже была мало на что способна. Мотивированная двойной порцией картошки птичка так отделала бедолагу, что мне оставалось только осадить его парой тумаков. Некоторые раны придется зашивать в травматологии. Чуфта — та еще стерва…

В этот момент в дверном проеме появилась Аграфена, таща за ногу того, кто держал на мушке деда.

— Надо здесь проветрить, — сказал я и запустил мощный порыв ветра.

Зачарованную землю я сразу же деактивировал, а несколько «Вихрей» выгнали остатки самодельного газа в окно. Вместе с кучей исписанных листов бумаги… Впрочем, здесь и так царил такой беспорядок, что хуже уже было некуда.

— Ну, кажется, успели…

Впору было обрадоваться, но Аграфена опять лишила меня возможности насладиться триумфом.

— Алексей Иоаннович, у нас проблемы, — сухо сказала она, и по голосу я понял, что дело было серьезное.

Я обернулся.

— Заложник?

— Нет. Гости. — Феня как раз присела, чтобы обыскать и обезоружить одного из них и открепила от лацкана куртки какой-то значок.

— Салтыковы, — сказал я, узнав герб. — Гвардия Дома Салтыковых.

Значит, я не ошибся в предположениях. Это были не кредиторы, а кое-кто куда опаснее. Только вот что именно им могло понадобиться от Костенко?

Салтыковы… Древний род. Ближайшие соратники царей из рода Рюриковичей, из из рода происходила мать императрицы Анны Иоанновны… При ней же они и получили графский титул. К этому же роду принадлежала и душегубица-психопатка Салтычиха. Увы, она была не единственной в этом семействе, кто пользовался дворянской безнаказанностью.

Сейчас Салтыковы оставались могущественным и богатым родом с довольно крепкой линией наследования магической силы. Среди них встречались обладатели Изумрудного и Сапфирового рангов.

А еще, что самое интересное, одна из светлейших княжон Юрьевских вышла замуж за графа Салтыкова. Два семейства породнились и укрепили связи…

Совпадение ли, что опять мелькает фамилия бастардов Юрьевских?

— Значит, не зря ты вызвала Черкасова, — ответил я.

Следовало торопиться. Раз в нападении на Костенко замешан дворянский род, дело точно передадут Четвертому отедению. И Костенко заберут в участок. Не исключено, что и вовсе предоставят убежище на время разбирательства, и тогда я не смогу добыть информацию.

Нужно расспрашивать сейчас.

Костенко как раз зашевелился на опрокинутом стуле, пытаясь сбросить путы. Я подошел ближе, чтобы помочь.

Из-под вуали спутанных темно-рыжих волос на меня уставились два огромных зеленых глаза. И молодое лицо, усыпанное веснушками.

Журналист Костенко оказался… девушкой!

— Вы ранены? — я присел на корточки возле стула и развязал веревки.

Девушка откинула волосы за спину, плотнее запахнула халат, надетый поверх ночной сорочки, и уставилась на меня.

— А вы кто? Не похожи на полицию…

— Алексей Иоаннович Николаев, светлейший князь Балтийский, — сказал я, протянув девушке руку, чтобы помочь подняться. — Поздравляю, госпожа Костенко. Популярность вас нашла.

Девушка таращилась на меня во все глаза. А она милая. И совсем молоденькая, лет двадцать. Студентка? Хотя кто еще пойдет работать в такое издание…

— Светлейший… князь?

— Могу показать еще пару фокусов, если вам недостаточно спасения.

— Дедушка! — спохватилась журналистка. — Дедушка в другой комнате…

— С ним все в порядке, — ответила Аграфена. — Ему никто не успел навредить. Хотя судя по его состоянию…

Костенко вскочила на ноги и понеслась в другую комнату.

— Стекло! — рявкнул я, но было поздно. Она наступила на осколок и вскрикнула.

Аграфена вышла в прихожую и принесла пару туфель. Журналистка хотела выхватить обувь у нее из рук, но помощница отступила.

— Подождите секунду. Нужно вытащить осколок из раны.

— Да черт с ним! Я должна проверить дедушку! Ему очень плохо!

Пришлось силой ее удержать. Адреналин совсем лишил ее разума. С другой стороны, девушку можно было понять: сначала к тебе домой вламываются одни таинственные бугаи, потом приходит другая, не менее странная, парочка, валит первых и тоже чего-то от тебя хочет…

Хотя, думаю, Костенко прекрасно понимала, зачем мы заявились.

— А вы Ольга или Олеся? — спросил я, пока Аграфена вытаскивала стекло из раны и применяла легкое заклинание исцеления.

Девушка подняла на Феню заплаканные глаза.

— Оксана… Оксана Вадимовна Костенко.

— Приятно познакомиться, Оксана Вадимовна, — я продолжал ее держать и старался говорить монотонно, успокаивающе. Девушку трясло от пережитого ужаса. — Я уже представился, а это моя помощница Аграфена. Давайте договоримся. Сейчас вы проведаете дедушку, а потом мы поговорим. Просто поговорим. Хорошо? Сюда уже едет полиция, мы вызвали их по тревоге, и все будет в порядке. Мы здесь, чтобы вам помочь. В редакции очень волновались из-за вашего отсутствия.

Она молчала.

— Оксана, вы меня понимаете?

— Д-да, простите. Хорошо.

Я отпустил девушку и она, надев туфли, тут же побежала в соседнюю комнату. Оставив Феню приглядывать за салтыковцами, я последовал за ней.

Комнатка была совсем небольшой, и ее так набили вещами, что для кровати едва нашлось место.