— Ты взаправду решил, убогий прислужник Ахримана, что, нахлебавшись какой-то ослиной мочи, сможешь меня одолеть? — Белотур с поистине детским любопытством вытаращился на судорожно, с видимым трудом глотающего воздух тёмного чародея, у коего от магической затрещины Солнцеликого точно кость застряла в горле. — Несколько самонадеянно, не находишь?

Асмар не без труда поднялся, а потом, яростно воззрившись на стоящего перед ним всего в десятке шагов Белотура, зло гаркнул:

— Не спорю, ты по-прежнему дивно искусен в своей волшбе, старый кудесник! Сноровку с годами не растерял. Ну так ента и немудрено: я под стол ещё пешком ходил, а про тебя уже слыхивал! Но как насчёт того, чтоб разобраться по старинке? Кишка не тонка у тебя, дедуля? Наши сущности вполне сопоставимы по силе, чтобы сойтись в древнейшем поединке ипостасей! Да-да, я бросаю вызов самому твоему естеству! Давай позыркаем, насколько ты хорош в своём первозданном облике!

С этими словами Асмар завертелся малым вихрем по поляне, через несколько секунд обратившись в огромного чёрного волка.

Одновременно с этим похоже закружил снежным бураном и Белотур, смело согласившийся на явно неравную дуэль с куда как более молодым и мощным противником. Через пару мгновений Солнцеликий обратился в свою вторую ипостась, а именно в крупного самца рыси дымчатого окраса.

«Ента было благородно… Но очень глупо, учитель! Зачем⁈ Мозги высохли от долгой спячки? Прям какая-то юношеская безрассудная самоуверенность с твоей стороны!.. Ведь Асмар отнюдь не тот несмышлёный щеночек, коим ты знавал его ранее! Нынче он в расцвете сил, а вот ты, наставитель, отнюдь не помолодел за прожитые года…» — успела тоскливо подумать про себя Благана. Предчувствие надвигающейся беды ударило по ней морской волной, заставив вздрогнуть и покачнуться на месте.

А тем временем, не медля ни секунды, два диких зверя, яростно рыча, сцепились в смертельной схватке. Вторая сущность северного отшельника, огромный чёрный волк был очень крупным зверем весом под сотню килограмм. Противостоявшая ему здоровенная поджарая рысь также отличалась внушительнейшими для своего вида размерами и в холке по высоте практически не уступала грозному противнику, но всё же весила вдвое меньше матёрого волчары. Ибо была куда как менее массивная, значительно проигрывая в толщине кости маститому оппоненту. А соответственно, и в животной мощи. Зато рысь заметно превосходила волка в ловкости, скорости и прыгучести.

Вообще, схожие схватки среди обычных представителей обоих видов, имеющих один ареал обитания и на протяжении тысячелетий конкурирующих между собой за добычу в лесу, случаются в природе с завидной регулярностью. И надо заметить, проходят с переменным успехом, ибо многое зависит в каждом конкретном бою от силы, возраста, опыта, а также удачи (куда ж без неё) непримиримых соперников, не пожелавших разминуться на узкой лесной тропинке. Одно ясно точно: сему противостоянию конца не видать. Рысь и волк, это ведь как кошка с собакой. Ужиться, конечно, можно. Но очень сложно.

В данном же поединке, как правильно заметила Благана, возраст был отнюдь не на стороне естества Белотура, утратившего с годами былую резвость, прыть и вёрткость. Чем Асмар в полной мере и воспользовался.

Чёрный волк с яростным рыком налетел на не успевшую (или, скорее, не пожелавшую, как показалось со стороны Благане с Урсулой) увернуться пепельно-серую рысь, и два диких зверя покатились кубарем по густой траве, насмерть сцепившись в ожесточённой сшибке. Клочки окровавленной шерсти, куски вырванного мяса, визг, рычание и свирепое клацанье челюстей — всё смешалось в этой неистовой битве; два свирепых хищника самозабвенно раздирали друг друга на мясные лоскутики. Но долго продолжаться сия завораживающая глаз заруба не могла; лесной разбойник был мощнее, сильнее и тяжелее. Потому и смог в конце концов повалить на спину дымчатого кота, затем своими страшными саблевидными клыками впившись тому в глотку.

Одного только не учёл уже внутренне возликовавший Асмар — насколько опасны бывают представители семейства кошачьих, когда лежат перед тобой на лопатках в смертельной агонии. Дымчатая рысь на последнем издыхании, выпустив из всех четырёх лап свои длинные и острые как бритва когти, принялась исступлённо полосовать ими по незащищённому брюху нависшего над ней лютого врага. Но вот чёрный волк, в пылу схватки не обращая внимания на получаемые ужасные ранения, окончательно сомкнул могучие челюсти, заставив ипостась Белотура, а соответственно, и самого светлого волхва, пару-другую раз ещё судорожно дёрнув лапами, затихнуть навсегда.

«Благородно… но очень глупо», — как тут не вспомнить слова Благаны, которые как нельзя лучше характеризуют причину гибели именитого волшебника.

Чёрный волк же, несколько секунд покружив тёмным смерчем, оборотился назад в человека и тут же, торжествующе вскинув руки к небу, с щенячьим восторгом завопил: — Победа! Я убил самого Солнцеликого!

Затем Асмар вдруг добро харкнул кровью и, жутко захрипев, ошарашенно уставился вниз, после чего судорожно принялся запихивать свои вываливающиеся внутренности обратно, внутрь знатно иссечённого рысьими когтями пуза. Но всё было бесполезно, старушка смерть уже занесла косу над северным отшельником, раны на брюхе у него оказались страшные. Тогда Асмар развернулся к Урсуле, рухнул на колени и, протянув к ней окровавленные длани, умоляюще прошептал: — Спаси меня! Век должен буду!..

В тот же миг два фиолетовых шаровидных сгустка размером с женский кулачок, выпущенные один за другим из посоха иберийской ведьмы, практически одновременно влетели в ошарашенную физиономию и сердце тёмного чародея, проделав знатные дымящиеся отверстия в голове да тулове соратника по Роковой Длани. Асмар даже охнуть не успел, лишь молча завалился навзничь. Вместо лица у него теперь красовался сквозной обугленный овал. Такой же, как и в груди. Недолго прожил северный отшельник после убийства Белотура. Ох, недолго!

— Ты забыл промямлить «пожалуйста», щеночек!.. — едко крякнула сумасшедшая колдунья. — А вообще, зачем мне ента? Ишь, чавось удумал: спасать ещё его! Да я лучше напущу завесу туманную в зеркале бытия да под шумок присвою себе одной лавры победительницы в ентой магической сече! Дело осталось за малым, — Урсула со злобной гримасой развернулась к Благане. — Выщипать одной вредной каркуше все пёрышки! Чем я сейчас с превеликим удовольствием и займусь!

— Гляди, чтоб от натуги на нужник не прикипело в самый ответственный момент, — презрительно бросила старая знахарка в ответ, после чего в сердцах воскликнула: — Нет, ну что за люди, а⁈ Своих же предают да убивают! Тьфу, мерзость какая! А потом ещё поражаются тому, что я выбрала Свет, а не Тьму!

— Заткнись, галка облезлая! — брызжа слюной, зловеще прошипела Урсула, а затем резко взмахнула посохом, отправив в противницу целый веер точно таких же огненных шаров фиалкового цвета, парочкой которых минуту назад сгубила Асмара. Но размашистая колдовская атака не стала неожиданностью для изготовившейся к поединку Благаны. Махонькая старушка, которая, по мнению большинства недалёких ротозеев, видевших её лишь издалека, и передвигаться-то без своей хлипкой тросточки не могла, на удивление резво закрутила орешниковой палкой, без особых проблем отбивая обрушившийся на неё смертельный поток искристых сгустков.

Урсула же останавливаться и не думала, дюжину за дюжиной отправляя в давнюю противницу очередные фиолетовые заряды. Но к несказанному огорчению иберийской ведьмы, Благана сумела отразить все её магические удары. Тогда умалишённая приспешница Ахримана, торопливо прошелестев древнее заклинание, требовательно ткнула навершием посоха в соперницу, что-то глухо прогорланив на одном из мёртвых языков. Под Благаной задрожали недра, а затем, повинуясь забытому заклятью, почва вдруг стала предательски болотистой, принявшись засасывать, словно трясина, пожилую целительницу.

Но этого Урсуле показалось мало; решение добить застрявшую уже по колено в чернозёме неприятельницу было принято мгновенно. Вскинув вверх крючковатые ссохшиеся руки, лишь отдалённо походившие на человеческие, придворная чародейка Кулхидора снова прошамкала на мёртвом наречии страшные словеса. И спустя секунду прямо перед обездвиженной Благаной соткался из пыли, земли, песка и травы здоровенный рдяный молот высотой не менее четырёх метров и весом под две сотни пудов, способный прихлопнуть кого угодно из ныне живущих.