— Позже, — рыжебородый богатырь сказал как отрезал. — Сейчас только квасок.

— Сию секунду, — Смиляна поспешно удалилась, про себя кляня на чём свет стоит свой язык. Навязывать столь высокопоставленным гостям трапезу явно не стоит. Захотят, сами кликнут.

Между тем Таислав дождался, когда Смиляна принесла пузатый кувшин и два кубка, сам по-хозяйски разлил по ним янтарный напиток, пригубил, довольно причмокнул, а после уставился на Ратибора, мигом осушившего за пару глотков полчаши.

— Где я мог тебя видеть ранее?.. Вот так, за столом напротив восседающего?

— Там же, где и я тебя! — фыркнул Ратибор. — В Змейграде, где же ещё! Уж сколько годков с тех пор минуло. Я был со Святославом, когда он к вам приехал. Да и на его свадьбе с Лютегой гулял…

— М-дя, было дело… А недавно ты убил мою ненаглядную малышку. И затем её голову на копьё водрузил, на всеобщее обозрение да на корм воронам, — холодно произнёс Таислав. Дружелюбный тон его мигом испарился.

— Скажи, уважаемый, — Ратибор прямо вперился в очи правителя Змейграда. — Ты когда выдавал Лютегу замуж за Свята, знал, что она его не любит? А в довесок шашни крутит с Брадигостом?

— Знал, — чуть помедлив, проворчал Таислав и отвёл взгляд.

— И всё равно позволил этому браку состояться?

— Пф-ф, — ехидно протянул главный «змей», — и что с того? Ежели бы все по любви женились, ента была бы сказка, а не жизнь.

— Допустим, — Ратибор продолжал буравить собеседника колючим взором. — Но раз ты ведал про амурные дела своей дочки с Брадом, зачем позволил ей взять этого дуболома с собой⁈ Ты что, не понимал, к чему всё енто приведёт? Чем закончится⁈

— Понимал, — еле слышно прошептал поникший Таислав. — Енто было её условие. В противном случае свадьба бы не состоялась. Лютик поклялась мне нашими предками, что порвёт с Брадигостом, что берёт его с собой только в качестве телохранителя. И мне очень хотелось ей верить! Я даже убедил себя, что так и будет! Хотя, наверно, в глубине души осознавал, что дочка, мягко говоря, лукавит. Но позволить сорваться столь выгодной помолвке никак не мог. Святослав был молод, красив и могущественен; ни много ни мало государь самого Мирградского княжества! О такой паре для Лютеги я мог лишь мечтать… Я хотел было велеть удавить Брадигоста по-тихому, да Лютик всё по моим очам поняла и твёрдо пообещала: ежели с её любимым что-нибудь случится, она руки на себя наложит. И я так рисковать не осмелился да отпустил дочку в Мирград. Вместе с её увальнем. А потом месяц за месяцем, год за годом сидел и беззвучно трясся, ожидая худых вестей.

— Боялся, что эта сладкая парочка замыслит убить Святослава?

— Ну да, — не стал отнекиваться Таислав. — И как бы всё ни обернулось, в любом случае понимал: жди беды. Не получилось бы у них, раскрылся бы заговор, так топор палача — это самое безобидное, что ждало Лютика и Брадигоста. Ну а коль срослось… Счастья на убийстве мужа не построить. Богопротивное дело, кое обязательно аукнется сторицей. Так, в принципе, и вышло. Долго они вдвоём правили? Пару лет… И умерли в один день. Как по молодости и мечтали. Но пред тем два года позорили и вас, и нас. Отречение Лютеги от наших богов потрясло меня до глубины души! Стыд и срам! Её матушка, Веченега, даже слегла из-за этого с какой-то непонятной хворью, да так и не поправилась. А я отрёкся от Лютика. Публично, — князь Змейграда поднял глаза и прямо встретил взор Ратибора. — Но ента отнюдь не значит, что я прощу тебе убийство своей дочери!

— Войны желаешь? — дюжий ратник тяжело вздохнул. — Уверен?

— У меня вдвое больше витязей, чем у тебя, — показанно-вальяжно хмыкнул Таислав. — Нас двадцать тысяч! А Мирград сильно ослаб за последние годы.

— Зато вы одни, а у нас военный союз с пятачка́ми и пчёлами, — буркнул в ответ Ратибор. — А ента значит, что никакого численного перевеса у тебя нет. И это ещё мягко говоря!

Два князя замолчали, принявшись пронзать друг друга яростными взглядами.

— Ты зачем искал этой встречи, Ратибор? — наконец, скрипя зубами, прошелестел Таислав. — Чтобы окончательно рассориться?

— Вообще-то, затем, чтобы просить о помощи, — неожиданно даже сам для себя брякнул могучий исполин. — Хотя, Перун свидетель, не переношу стоять с протянутой рукой!

— И чего же ты хочешь? — правитель Змейграда испытующе воззрился на чемпиона Кузгара.

— Ты енто начал, Таислав! Допустил свадьбу Свята с Лютегой, после которой всё покатилось в тартарары! Твоя дочь накликала на Мирград беду!..

— Что ты хо-че-шь? — ещё раз, но уже по слогам отчеканил владыка Гадючьего царства.

— Мне нужно твоё войско, — без обиняков бахнул Ратибор.

— Для того чтобы противостоять орде осов, которая наверняка снова заявится по весне под стены Мирграда? — Таислав проницательно прищурился.

— Именно! — дюжий ратник согласно кивнул.

— И ты просишь у меня поддержки после того, как убил мою дочурку? Ента я так, уточняю на всякий…

— Да. А вот зажмурил я её за то, что она предала Святослава, практически напрямую приложив руку к его смерти. А также сдала Мирград ворогу, отреклась от наших богов и принялась сжигать русичей во славу Ахримана!..

— Достаточно! — досадливо поморщился Таислав. — Не сыпь соль на рану. Обо всём этом я знаю не хуже тебя, — властитель Змеиного княжества откинулся на стуле и задумчиво посмотрел на Ратибора. — Ты понимаешь, что даже ежели я дам тебе своих ратников, то пусть сообща, вместе с кабанами и пчёлами, нам всё равно не осилить аскеров? Сколько нас наберётся? Под полтинник? А их — сто тысяч, не меньше! Плюс Урсула и вифирийские катапульты…

— На Урсулу у меня есть Благана, не менее сильная чародейка. А вифирийские катапульты ещё надобно собрать, что, конечно, сделать осам мы не позволим.

— Ента каким же образом, уж позволь полюбопытствовать? — с интересом вопросил Таислав.

— На этот раз мы за высокими стенами отсиживаться не собираемся, — Ратибор пожал могучими плечами, а затем решил выложить все карты на стол. — Ибо ежели ты дашь мне своё войско, тогда к нам, точно знаю, примкнут орлята. А за ними я уболтаю волков и Поморье. Устимцы во сне грезят снова ходить по Сигливе без грабительских податей. А волчонок Лучезар, наоборот, желанием не горит… чтобы я ему остальные персты вровень с его кривым мизинчиком сделал. Посему также к нам примкнёт. Итого нас будет под восемьдесят тысяч, что более чем достаточно для рубки лоб в лоб хоть со всем миром!

Таислав встал, задумчиво прошёлся по залу, а после вернулся и сел назад.

— Мне-то какая выгода?

— Загладить прошлые грехи, — простодушно проворчал Ратибор.

— Ежели енто всё, то я, пожалуй, уж как-нибудь в одиночестве перетерплю свои муки совести, не привыкать. Ну а моего войска тебе в таком случае не видать.

— Что ты хочешь? — уже в свою очередь спросил рыжегривый гигант.

— Я в любом случае не смогу дать тебе всех, ибо оголять границы со степняками не собираюсь. Максимум выделю тысяч пятнадцать, не больше.

— Этого достаточно. Что ты хочешь взамен? — с нажимом повторил вопрос Ратибор.

— Знаешь, я ведь в мыслях Лютегу давно похоронил, — Таислав угрюмо почесал бороду. — Она для меня мертва с той печальной поры, как отреклась от наших богов, тем самым опозорив меня и сгубив свою мать. А я обожал Веченегу! Всем сердцем! И енто был тот самый редкий случай, когда мне отвечали взаимностью. Мы с женой были счастливы в браке. У нас всё совпало с ней: и знатность, и положение, и взаимное влечение. Её смерть стала для меня тяжкой утратой. Наверно, именно поэтому я Лютика до сих пор не простил, как ни старался… И всё же она — моя дочь! Посему Лютегу надобно похоронить по-людски, то бишь закопать или сжечь. А то её душа не будет ведать покоя. А значится, следом за ней и душа Веченеги будет страдать, чего я допустить не могу!.. — князь прямо зыркнул на дюжего ратника. — Поэтому ты снимешь голову дочки с копья и захоронишь как подобает!

— Хорошо, — тут же согласился Ратибор. — Ента всё?