— Не может быть! Обалдеть! — Благана жадно сцапала сначала один кошель, потом второй, поочерёдно заглянула в каждый из них и после поражённо уставилась на весьма довольного произведённым эффектом Ратибора. — Ты где раздобыл подобные сокровища⁈

— Где, где, — рыжегривый исполин сделал кислую мину. — За морем, где же ещё! Давай только без лишних подробностей. Пересказывать последние два года своей жизни у меня желания нет.

— Енти клыки с когтями принадлежали Зоривесу, ученику Урсулы, не так ли? — Благана слегка подкинула в воздух один из мешочков. — Точнее, его второму естеству.

— Агась, — согласно кивнул Ратибор, не обращая внимания на изумлённое сопение Мирослава, затаив дыхание, слушавшего диалог приятеля с волшебницей. — Но я бы его не одолел без твоего дара, разлюбезнейшая! Очень кстати он пришёлся!.. Прям ко двору!

— Это хорошо, — с удовлетворением прошелестела Благана, а после задумчиво осмотрела Ратибора. Затем седая ворожея встала, подошла к дюжему ратнику и задрала у него до плеча левый рукав рубахи. — Но я гляжу, тебя в заморском странствии ещё кое-чем одарили! Не менее, а то и поболее ценным! Ого! А ведь ента всё объясняет! Неудивительно тогда, что я перестала тебя отслеживать! — Благана, затаив дыхание, немигающим взором обежала метку лешего на плече Ратибора, удивлённо хмыкнула, после чего закатала «рыжему медведю» рукав обратно. — Гляжу, с лисуном подружился? Бывает же!..

— Что ента отметина значит, уж позволь полюбопытствовать? — тут же поинтересовался Ратибор у присевшей назад ведуньи.

— Не понял ещё? — горячо выпалила Благана. — Она значит, что чхать ты теперь хотел на враждебную тебе магию! Кстати, первый раз слышу и вижу, чтоб столь редким даром боровичок награждал человека!

— О как! То есть я теперича невосприимчив к тёмному колдовству? — рыжегривый богатырь изумлённо покосился на своё левое плечо. — Ну, ладушки!.. Но почему ты-то не могла меня отыскать своими магическими щупальцами? Разве твоё волшебство мне враждебно?

— Полагаю, дело в том, — глубокомысленно протянула Благана, — что любое магическое прощупывание твоей тушки метка лесовика воспринимает как, мягко говоря, недружественное. Соответственно, блокирует его!

— Хм, а как же тогда ты узнала сегодня, что мы в Зябкино прибыли нонче утром, ась? — влезший в разговор Мирослав с интересом уставился на пожилую чародейку. — Я так и кумекал, что нашего рыжего шатуна с помощью ворожбы выследила!..

— Знакомая ворона шепнула по секрету, это во-первых, — ехидно фыркнула Благана. — А во-вторых, негораздок, у тебя, в отличие от твоего друга великана, никаких охранных знаков на тулове нет, если что! Уразумел, балбесина?

— Уразумел! Чавось же тут непонятного!.. — согласно хрюкнул Мирослав и перевёл разговор в слегка другую плоскость. — А что, кстати, ты думаешь по поводу новой ученицы Урсулы? У Лютеги есть шанс стать колдуньей или всё ента баловство?

— Определённые способности в ней заложены, — просипела Благана, а затем, чуть помедлив, тяжело вздохнула. — Но душа княгини была покрыта тьмой уже давно; гибель же детей всё во сто крат усугубила. Ну и в такую благодатную почву Урсула не преминула посадить ростки надежды, пообещав Лютеге, что та, как выучится, сможет воскресить своих погибших ребятишек. Некроманта Мельванеса в пример поставила, не уточнив, естественно, какими недоразвитыми в основной своей массе получаются воскрешённые из мёртвых люди. Ибо возвращать в реальный мир из потустороннего царства, это удел лишь богов! И то не всех.

— Ха, теперь понятно, зачем, помимо казны, первым делом откопали изувеченные тела княжеских деток! Говорят, сначала хранили их в ледниковом погребке у купца Козлокия, а недавно соорудили такой же во дворце и переместили туда, — Мирослав пожевал губами. — М-де, жуть…

— То есть выходит, — снова взял слово Ратибор, — что нам будут противостоять не одна, а уже две ведьмы?

— Я бы сказала, полторы, — улыбнулась уголками губ Благана. — Лютега обучается тёмной волшбе всего пару лет. Да, кое-что она уже, без сомнения, умеет. Но срок всё же слишком мал. Хотя напакостить, конечно, может кому угодно. Особенно неподготовленным, не владеющим магией людям. Очевидно, что таким с ней лучше нос к носу не встречаться. Для их же блага.

— Согласен! Посему мы к тебе и притопали! Кстати, помнится, ты говаривала, что все волшебники могут оборачиваться в какое-либо животное. Ну то бишь принимать облик своего второго естества, кое имеется у каждого человека. А в кого, интересно, способна превращаться Лютега? Наверняка какая-нибудь страшная зверюга её тотем? Змея ядовитая, например. Она ж родом из Змейграда, — не преминул полюбопытствовать рыжегривый гигант.

— Не-а, куда хуже! Зверь её и вправду страшен, аки допившийся до белочки пьянчуга, — ёрнически хмыкнула Благана. Глаза её при этом лукаво блеснули. — Ладно, не буду вас томить. Второе естество Лютеги — крыса!

— Аха-ха-ха! — хором загоготали озорно переглянувшиеся приятели, которых явно развеселила вторая ипостась нынешней правительницы Мирграда.

— Вот свезло, так свезло! Впрочем, про вторую сущность Лютой можно было бы догадаться!.. — наконец, выдавил из себя сквозь смех Мирослав.

— Да уж, славные у Ахримана служки! Мухи, крысы… — иронично прогудел Ратибор, не преминув хлебнуть любимого кваску прям из стоявшего напротив жбанчика.

— А ещё там числились коршун с обезьяной-людоедом! И до сих пор средь его почитателей здравствуют волк с ползучим гадом, то бишь с самим Пурагелисом, главой Роковой Длани! Недооценивать их ни в коем случае нельзя, особенно последнего; крайне опасная личность!.. — Благана вмиг посерьёзнела. — Так что давайте-ка без шапкозакидательских настроений и ненужных ухмылочек! С тёмным богом и его прислужниками шутки плохи! Протянул Ахриман уже свои поганые щупальца на Русь, протянул! Мирград первый под удар попал. Вы хоть понимаете, что Лютега, науськанная своей умалишённой наставницей, творит⁈ Она пытается в Медвежьем княжестве насадить культ чёрного владыки! И наша первоочередная задача — этого не допустить! Любой ценой! В том числе нашими жизнями, если понадобится!

— Мы понимаем, уважаемая, — согласно прорычал рыжегривый великан. — И сделаем всё, что в наших силах, дабы не свершилось сего безобразия!

Мирослав, перестав улыбаться до ушей, поддержал приятеля молчаливым кивком.

— Хорошо, — ворчливо прошамкала старая ворожея. — Рада, что мы пришли к взаиморазумению.

— Взаимно рад, — зычно гыркнул Ратибор. — Кстати, насчёт упомянутого тобой волка… Я когда с Севера отчаливать собрался, повстречался мне там на дороге один серый разбойник. Очень странно себя вёл для волчары. Встал на дороге, позыркал умными, прямо-таки человеческими глазищами в мою сторону, а затем сиганул в чащу. Я вот кумекаю, а не наш ли ента…

— Правильно кумекаешь, топтыгин! Вполне может быть, что тебя почтил своим визитом сам Асмар, северный отшельник. Ну а мирно разошлись вы, полагаю, по одной простой причине: учуял он метку лешака на твоём плече. В отличие от молодого, неопытного Зоривеса, наверняка также почувствовавшего дар боровичка, но так и не сумевшего определить, что ента такое, Асмар, прожжённый хрыч, сразу понял, что нахрапом тебя не взять. Ведь сила северного колдуна в тёмной магии. На которую нынче ты плевать хотел. Оттого, поди, и соскочил матёрый волчище с твоей стёжки, благоразумно решив избежать прямого столкновения. Но это, конечно, не значит, что более мы о нём ничего не услышим. Боюсь, теперь уж открытого противостояния с Роковой Дланью нам не избежать.

— Стесняюсь спросить, — несколько смущённо пробубнил Мирослав. — А Роковая Дрянь, ента что такое?

— Не Дрянь, а Длань, — хмыкнул себе под нос Ратибор. — Некое тайное общество тёмных колдунов. Мельванеса и Зоривеса, то бишь двоих, я уже зажмурил. Остались этот волчара Асмар, Пурагелис, главный шабашник, ну и Урсула. С неё и начнём дальнейшее сокращение сумрачных гадин.

— И план, медвежонок, у тебя, конечно же, имеется? — любознательно поинтересовалась Благана.