Тем часом Годислав подошёл к столу, за которым восседал Ратибор, и, быстро обежав того цепким взором, спокойно проронил: — Я присяду? — чем окончательно добил Богдана, чуть не рухнувшего под стойку от удивления, ибо трактирщик за всю свою долгую жизнь ни разу не слышал, чтобы князь спрашивал у кого бы то ни было разрешения присоединиться к завтраку. Впрочем, подобное поведение государя поразило не одного корчмаря; у Торчина, замершего недалече от Годислава, как и у притулившихся позади воеводы Милонега с Беляем, также отпали челюсти от изумления; столь необычная, крайне уважительная манера держаться правителю Пчелиного королевства явно была не свойственна. По крайней мере, при обращении к не равному себе по положению и родовитости.

— Падай, — Ратибор милостиво кивнул на стул напротив. — Коли мест больше нет.

— Да как ты смеешь так с князем балакать!.. — взорвался было вышедший из себя Торчин, но обернувшийся Годислав прожёг воеводу гневным взором, мигом заставив заткнуться. После чего государь плюхнулся на предложенный собеседником стульчик. Подождав, когда трактирщик расставит на столе две кружки и кувшин с медовухой, властитель окрестных угодий собственноручно разлил душистый хмель по чаркам. Затем он подвинул один кубок Ратибору, из второго отхлебнул сам, прямо посмотрел на «рыжего медведя» и произнёс:

— Только вчера к нам приехал, а сегодня уже уезжаешь?

— Есть такое, — допив свой сбитень, проворчал «рыжий медведь», не преминувший опосля сграбастать в могучие лапищи и предложенную кружку с медовухой. — Дела не ждут.

— Как ты, поди, уже уразумел, я Годислав, правитель нашего, обожающего медок, княжества, — промолвил хозяин здешних земель.

— Ратибор, — представился в ответ огневолосый великан. — Будущий владыка Медвежьего царства.

— О как! Значит, мы практически на равных! — князь улыбнулся уголками губ и, проигнорировав удивлённое хмыканье Торчина, продолжил: — Рад, что у нас с самого начала завязалось столь откровенное шушуканье. Но позволь кое-что уточнить: я правильно понимаю, ты ведь тот самый знаменитый Ратибор, лучший витязь Мирграда? Коего учинившие переворот супостаты отдали в рабство своим заморским союзникам?

— Допустим, — нехотя буркнул дюжий ратник, не любивший, когда незнакомцы бередили его старые раны. До сих пор обильно кровоточащие.

— Планируешь, значит, косолапый трон себе забрать, сначала передавив всех вражин? — Годислав пытливо буравил взглядом чемпиона Кузгара.

— Планирую, — пожав могучими плечами, не стал увиливать от ответа Ратибор. — По праву!

— Это по какому же? — Годислав ехидно ухмыльнулся. — Насколько знаю, ты не княжеских кровей, то бишь Святославу не родственник…

— По праву кровной мести! И по праву сильного! — вспылил рыжегривый витязь. — По тому самому, по которому твой прадед взял себе трон! А прадед Свята — завоевал свой! Или ты серьёзно считаешь, что все князья, а особливо их предки, изначально уродились высокородными баринами? Ха! Не смеши мои чёботы! Вы ими, то бишь задава́ками голубых кровей, стали благодаря своему положению, добытому в прошлом вашими пращурами с помощью хитрости, наглости, рек крови да вострого булата!.. А то и подлого обмана довеском! Посему давай мне, более на балалайке по ракушкам не играй про родовитость и прочую подобную чушь! Все люди поначалу были равны друг другу. Ну а то, что со временем кто-то вырвался вперёд… Так ента никогда не поздно подравнять ещё разик! Ежели, конечно, силёнки имеются!..

— Государь!.. — еле сдерживая эмоции, прошипел сквозь зубы Торчин, положивший ладонь на набалдашник рукояти меча. — Позволь мне заставить замолчать этого…

— Не позволю. И придержи язык! Ещё раз влезешь в разговор — разжалую до десятника! — вскипел уже в свою очередь Годислав. Затем князь, даже не обернувшись на тут же замолчавшего воеводу, задумчиво поглядел на Ратибора и пробасил:

— Твоя правда. Так всё и есть на самом деле. Ну а с силушкой у тебя, как слыхивал, ого-го, на десятерых с лихвой хватит! В общем, я препятствовать не буду. Поступай как знаешь. Как сердце велит. Да и обычай кровной мести никто не отменял, тут ты снова прав. Я только одного не могу понять, — Годислав пытливо уставился на Ратибора. — Зачем ты спас моего сына⁈

— Эм-м… Не понял⁈

— Вот и я никак не могу уразуметь! — князь внимательно зыркал рыжегривому исполину прямо в очи. — Ты, когда Воисвета из плена вытаскивал, знал ведь, что он моя кровинушка? Наверняка знал! Соответственно, ведал, что за его спасение можешь прийти ко мне и требовать чего хошь! Однако ты собрался нонче отчаливать прочь, так и не заглянув в мой терем! Зачем же тогда надо было так рисковать жизнью, коль не ради награды?..

— Во-первых, — Ратибор прямо смотрел на государя в ответ, — мне, ежели честно, было глубоко чхать на то, чей Воисвет сынишка! Я бы вызволил мальчишку из заточения, даже если бы он был отпрыском простого цирюльника, конюха аль башмачника. Да, не скрою, я знал, что он твой наследник. Да, это внесло определённую изюминку в миссию по его освобождению. Но повторюсь: я бы влез в данную передрягу в любом случае. Ибо с ночными оленями у меня свои, давние счёты. Ну и оставлять деток в беде я не приучен!..

— Пускай так, пускай! Но далее-то⁈ — недоумённо повёл плечами Годислав. — Коль уж светляки на небе сложились в столь благосклонную завитушку, после того как приволок сынка к отчему дому, почему бы не попросить его влиятельного батьку, то бишь меня, о какой-нибудь услуге, помощи там, аль хотя бы о банальном сундуке с золотишком⁈ Тебе ведь явно лишним не будет ничего из только что мной перечисленного, ась⁈ Тем более в свете твоих грандиозных планов!..

— Я с протянутой рукой ни пред кем стоять не собираюсь, будь то хоть князь, хоть Перун со Сварогом и Велесом, вместе взятые! — рыкнул в ответ на полкабака Ратибор. — Да и вообще, сынишка — твой? Твой. Соответственно, это уже твои проблемы, как найти и отблагодарить его спасителя!

На минуту в «Улье» настала оглушительная тишина. Правитель Мёдограда и «рыжий медведь» буравили друг дружку пасмурными взорами.

— Хм!.. Я думал, что знаю людей. Оказывается, не очень хорошо, — наконец обронил Годислав, после чего озадаченно забарабанил пальцами по столу и первым отвёл взгляд от очей Ратибора. — Собственно, я тебя сам и нашёл. И моя благодарность за возвращение единственного сына не знает границ. Советую воспользоваться моментом, — князь вопросительно поднял брови. — Если нужда какая есть, глаголь. Всё, что в моих силах, сделаю. Не сомневайся. Помочь там с завоеванием престола, например! Ента я тебе сейчас как бы отнюдь не тонко намекаю…

— Медвежье седалище я без участия других княжеств себе отвоюю! — тут же гаркнул в ответ Ратибор. — А вот опосля и взаправду может помощь твоя потребоваться.

— Вот и славно! — Годислав аж засиял. — Ну а далее предлагаю продолжить обсуждение уже в княжьем тереме, за справным застольем! Заодно отметим возвращение Воисвета! Прошу, будь моим гостем! Палаты я тебе выделю не хуже своих!..

— Ты же знаешь, что я спешу, — Ратибор скривился. — Дела…

— Никуда не убегут твои дела! Больше двух лет ждали и уж ещё пару-тройку деньков обождут, поди!.. — недовольно вскинулся Годислав. — Или ты обидеть меня хочешь? Представляешь, какая молва в народе гулять будет, коли ты сейчас отчалишь из града? Мол, князь не то что за спасение не отблагодарил, а даже в дом не пригласил того славного воина, что воротил в родные пенаты единственного наследника!

— М-м-м… — «рыжий медведь» могучим глотком допил кружку с медовухой, а после задумчиво почесал макушку. — Даже не знаю…

— Воисвет очень просил задержать тебя хоть на денёк-другой, — негромко произнёс Годислав. — Прикипел к тебе сын душой. Только о рыжебородом витязе и балакает. В крайне восторженных тонах. Посему прошу, погости у нас хоть недолго. Нехорошо ента, вот так, втихушку уходить. Не по-людски! Ты ведь с ним даже не попрощался.

— Ну ладушки, — Ратибор слегка смутился. — Если недолго, то можно.