— Да что ты такое несёшь, а⁈ Совсем обалдел, варвар⁈ Зачем наговариваешь? Не нравится, не пей! — негодующий кабатчик не преминул лично подлететь к Ратибору, дабы высказать тому своё возмущение. При этом Базирок поставил перед гостем дежурную полную корчагу с хмелем, а затем ловко смёл тряпкой со стола осколки кувшина себе в подол фартука. Вместе с монетой. Харчевник прекрасно понимал, что рыжий пришелец прав. Причём в обоих случаях; за серебряный дукат можно было десяток сосудов прикупить, если не больше. Да и винишко ушлый корчмарь бодяжил периодически водичкой, чего уж тут греха таить. Просто знать об этом его постояльцам да завсегдатаям совсем не обязательно, а то ведь разгорячённые алкоголем работяги и рёбра пересчитать могут за подобный обман.

Между тем по таверне пронёсся недовольный гул; народ явно встал на сторону трактирщика.

— Да! Грубить удумал, здоровяк? — Базирока подвинули парочка крепких громил лет двадцати пяти — тридцати на вид и развязно плюхнулись напротив Ратибора. — На кой нашего земелю обидел сейчас? Шварийцы, чтоб ты ведал, своих в беде не бросают!..

— Вы чего, тутошние пугала? — Ратибор, у которого и так кулаки зудели от длительного бездействия и отвратительного настроя, из-под прищуренных век окинул угрюмым взглядом хмельных амбалов, очевидно, бывших известными местными задирами. Сердитый ропот в трактире тут же значительно усилился. Пришлый дикарь однозначно не вызывал симпатий у посетителей заведения.

— Не понял⁈ — один из верзил удивлённо уставился на рыжекудрого оппонента, а затем повернул голову к своему товарищу. — Ента он нам ща, Квалик?

— Похоже, что так, Дусмин! Видимо, неприятностей ищет!.. — согласно крякнул второй забияка, после чего протянул руку, сцапал со стола только что принесённый трактирщиком полный кувшин с вином и под благосклонное хмыканье приятеля добро из него глотнул.

— Я что, трещотки, разрешил вам сесть за мой столик? Или хлебануть из моей баклаги? — Ратибор всё с тем же, не предвещавшим ничего хорошего прищуром рассматривал развалившихся перед ним бугаёв.

— За твой столик⁈ — у поперхнувшегося Квалика выдутое пару мгновений назад винишко аж из носа брызнуло от возмущения. Кое-как откашлявшись, он громко, чтобы все слышали в трапезной, продолжил: — Ты совсем обнаглел, чужак⁈ Енто наша страна, наш город, и енто — наша таверна!..

— Знакомые словеса… М-дя. Страна, может, и ваша. Как и городишко с харчевней, — лениво рыгнул на весь кабак Ратибор, легко приглушая одобрительное ворчание местного люда, коему речь Квалика явно пришлась по душе. — Но стол, за которым я здесь сиживаю, на время трапезы — мой! Как и кувшинчик с винцом, с коего ты, охамевший барашек, отхлебнул сейчас без спросу.

— Э-э-э, — двое шварийцев озадаченно переглянулись. — Так мы что, должны были дозволения твоего дождаться, прежде чем примоститься на лавку⁈

— Да не помешало бы, пескарики! — рыжебородый витязь утвердительно кивнул. — Если, конечно, нет стойкого желания шустренько провалиться в беспробудное царство грёз и сновидений. Весьма беспокойное да болезненное, прошу учесть.

— Ну и кто из нас охамел⁈ — Дусмин зло впился глазами во внешне безмятежную физиономию Ратибора, который начал даже позёвывать от столь бестолкового разговора. — Ты, вообще, чьих будешь, чужестранец? Не с русичей ли?

— С них самых. А что, у тебя какие-то проблемы с моим народом? — Ратибор впервые заинтересованно взглянул на шваров.

— Проблемы вечно у вас! Ибо вы же сами их себе и создаёте! — нервно вспылил Квалик. — Чего вы все такие дерзкие, гордые и своенравные, а⁈

— Что ты с ним балакаешь, Квал! — донеслось из-за соседнего столика. — бей сразу в морду! А мы уж подсобим!

— Да! Отпинайте уже нахального русака! Он ведь всего один! — понеслось по трапезному залу. — Ежели что, вся таверна за вас горой встанет!..

— Похоже, рыжий, не повезло тебе сегодня, — Дусмин хрустнул костяшками пальцев, а после потянулся к полупустому кувшину с хмелем, к которому до этого приложился Квалик. Поставив жбан перед собой, швариец довольно потёр об него ладошки, явно собираясь допить оставшееся винцо. — Ща мы из тебя мясную котлету сварганим. И Русь твою мы покорим, рано или поздно. Будете нашими рабами! Девки-то у вас страсть как пригожи! Строптивые, конечно, но добрый кнут и цепи из любой горной лани покорную овечку сделают!.. А овец мы любим, гы-гы…

На этом занимательный монолог не в меру распоясавшегося верзилы завершился; потерявший терпение Ратибор перегнулся через стол, протянул правую руку, схватил Дусмина за космы на маковке, слегка приподнял, а затем резко впечатал левый локоть в одутловатую рожу громилы, одним ударом свернув тому челюсть да выбив половину зубов. Швариец тихо охнул и грузным кулём скатился под лавку; лицо задиры напоминало собой кровавую кашицу.

— Ты что, козлина, наделал⁈ — огорошенно пробормотал Квалик, после чего, вскакивая, истошно взвизгнул на всю таверну: — Валим его, братья! Хороший рус — мёртвый рус!

Ратибор между тем тоже встал. И желание потягаться силой с разозлившимся варваром тут же отбило буквально у всех отдыхающих в «Морском берегу». Когда рыжегривый богатырь сидел, то уже вызывал невольное уважение у каждого своими габаритами; поднявшись же, здоровенный русич произвёл поистине неизгладимое впечатление на окружающих; невероятной мощью веяло от огневолосого исполина. Таких огромных воинов никто из шварийцев отродясь не видывал.

— Вот это да! — невнятно прошелестело по трапезной. — Могуч, аки скала!

— Пожалуй, без меня, — вторили шёпотом вослед. — Я с шатунами не воюю!

— Экий гигант!.. С таким связываться себе дороже!

— Да ну его… Мне и тут благодать, спокойно сиживая в уголке.

— Как-нибудь без меня управитесь, а то спину чегой-то прихватило…

— А мой копчик снова разнылся! Ломит и ломит, собака! Так что боец из меня нынче совсем никудышный. Вот вчера я б ему показал, а сейчас — увольте! Малость не в форме.

Тем временем Ратибор обогнул стол и сграбастал растерявшегося Квалика за горло.

— Вы чего, бараны, решили, раз вас тут, как дерьма в нужнике, то можно теперь скопом попробовать одного русича задавить⁈ Да умаетесь! — с этими словами Ратибор притянул к себе ошарашенную ряху шварийца и всадил в неё свой широкий лоб. Хруст сломанной лицевой кости Квалика, плюхнувшегося на пол в беспамятстве, заставил всех присутствующих пугливо втянуть головы в плечи и начать внимательно рассматривать содержимое своих плошек да кружек; желающих вступиться за двух забияк, несмотря на недавние негодующие выкрики, не нашлось.

— Если ещё есть глупые дурынды, желающие чего-либо тявкнуть, то сейчас самое время! — громогласно пророкотал огнекудрый великан на весь кабак, обегая пламенеющим взором испуганно пригнувшиеся четыре десятка макушек. — Что такое? Где бойцы? Вас много, я один. Дерзайте! За оружием не потянусь, обещаю!

Лишь мёртвая тишина была ответом могучему русу.

— Ну⁈ Может, здесь бойцовские петушки найдутся⁈ А то чьё-то воинственное кукареканье мне отсюда послышалось! — подойдя к соседнему столу, распалившийся Ратибор схватил за ухо худощавого проныру, предложившего Квалику бить русичу сразу в морду, да резко дёрнул его «ракушку» на себя. Тощенький работяга тут же истошно заверещал; от сильной боли у него из глаз хлынули слёзы.

— Пощади, великородный господин, прошу! — захлюпал носом враз протрезвевший труженик. — Не ведал, с кем говорю!..

— Какой я тебе господин великородный, суслик ты лохматый⁈ — Ратибор брезгливо отпустил трясущегося шварийца, не без основания опасаясь, что тот может сейчас напрудить ему под ноги смрадную лужицу. — Сиди молчком и не кашляй, доходяга, коли за слова ответить не способен!.. Но вообще, чего-то я не расчухал: а как же «шварийцы своих в беде не бросают?» — раздосадованный витязь, надежда коего на добрую драку рушилась буквально на глазах, пошёл по залу между рядами столов. — Или ента правило действует только тогда, когда напротив кто послабже? Тьфу, дерьмоеды! Пожиратели тухлой селёдки и водорослей, и вы ещё Русь покорять собрались⁈ Ха-ха, да из вас воины, как орлы из куропаток! Рыбачьте дальше, соплежуи несчастные, и не вздумайте сунуться к нам; удавим на хрен, как котят! Всё понятно, лободырики⁈