Наши путники оставили своих коней на неплохо им знакомом по прошлым посещениям постоялом дворе «Две булавы», находящемся недалече от главных ворот в Орёлград, и велели местному трактирщику Афросию, знавшему троих воинов по предыдущим визитам, хорошо их напоить и накормить. После витязи двинулись пешочком по широкой центральной улице с говорящим названием Главница к центру города, к белокаменному княжьему дворцу, который было ни с чем не спутать. Дары князю Изяславу от Святослава, с собой привезённые, оставили на хранение в таверне «Две булавы», предварительно хорошо заплатив за их сохранность. Это заведение имело отличную репутацию и являлось вполне безопасным хранилищем; за такие услуги и плата взималась Афросием соответствующая, ибо находился этот трактир под надёжной охраной городской стражи, коей тоже приходилось что-то отстёгивать за труды тяжкие.
Время было чуть за полдень; городской люд давно проснулся и сновал по своим делам насущным. На улицах царило лёгкое оживление. Несколько раз друзья мимоходом интересовались у прохожих, как пройти к «Хромой лошади», — постоялому двору, где любил заседать Ждан Заяц со своей бандой, но горожане либо испуганно или сочувственно смотрели на них как на умалишённых и торопливо уходили либо неопределённо указывали рукой в сторону центральной площади города и так же молча исчезали. Наконец Ратибору это порядком надоело. Терпение никогда не входило в число его добродетелей.
— Эй, мил человек, — рыжебородый великан затормозил у местной кузницы и поинтересовался у тамошнего подмастерья, молодого крепкого паренька лет шестнадцати, что внимательно разглядывал несколько заготовок мечей, перед ним лежащих, — не подскажешь ли нам, где тут у вас корчма «Хромая лошадь»? Бывал не раз я в вашем славном граде, но про такой трактир не слышал, как ни странно, ибо по кабачкам-то я любитель пройтись… был в своё время, до тех пор, пока Марфушу не встретил… Кхм, ну да ладно, не будем об этом… Итак, давай только не юли мне тут, а скажи как есть! Надоело уже вытягивать из людей эти сведения клещами! Прям тайна какая государственная, плевок Велеса вам на лысины! А это тебе за беспокойство, ну и чтобы язык охотнее развязался, — Ратибор кинул парню серебряную монетку.
— Идите до конца Главницы, — юный кузнец ловко поймал монету одной рукой, попробовал на зуб, быстро спрятал, немного помялся, а потом махнул рукой в нужном направлении. — Она выйдет к центральной площади города. Центр Мира мы зовём её, не иначе, — молодой подмастерье неопределённо крякнул. — Переходите её по прямой. Чуть левее будет узкий извилистый проулок, Хромой переулок называется. Ну и по нему до конца. Там и будет стоять этот кабак, на отшибе… Только… — парень внимательно оглядел троих приятелей, восхищённо отметив могучее телосложение Ратибора с Яромиром, — вы хоть воины сильные и видные, это сразу ясно… — парнишка опять запнулся.
— Ну⁈ — Ратибор нахмурился. — Договаривай, коли начал.
— Да не советовал бы я вам там останавливаться! Место-то нехорошее! — юноша говорил приглушённо, с неохотой, явно чего-то опасаясь. Или кого-то.
— Значит, обязательно туда загляну, — Ратибор довольно хмыкнул. — Такие места нехорошие я страсть как люблю, ещё с бурной юности своей! Переночевать-то хоть там есть где? Комнаты найдутся, надеюсь, да перекусить чего; предпочитаю жареного молодого поросёнка да с кувшином доброго кваса. Квас страсть как люблю! Только хороший, не мочу какую-нибудь! Ну, пиво с вином тоже сойдёт на крайний случай…
— Да, конечно, всё там есть. Только вот проснётесь ли вы поутру, неизвестно… — парень осёкся и испуганно замолк.
Дверь в подсобке отворилась, и к гостям вышел довольно крупный, слегка тучный, начинающий лысеть мужчина лет пятидесяти, очень похожий на паренька, но постарше да покрупнее. И всё ещё крепкий в плечах. Видно, не самая лёгкая работа кузнеца отлично держит в тонусе и расслабиться не позволяет. Отец и сын, кузнец и его подмастерье. Всё было понятно с одного взгляда.
— Ну чего бездельничаешь? Поди, лишнего наболтал уже чужакам⁈ Говорил я тебе, чтоб держал язык за зубами? — отец отвесил лёгкий подзатыльник сыну, а потом внимательно посмотрел на гостей, по достоинству оценив их внушительный внешний вид.
— Вы, похоже, неприятностей ищете, — в конце концов, буркнул он негромко. — Тогда верной дорогой идёте! Слышал я ваш разговор. Там, куда путь держите, вы их точно найдёте! Гиблое место! Многие приезжие гости, что там селились, пропадали. Видели, как они заходили туда, кто перекусить, кто на ночлег, а вот как выходили — никто не замечал! Зато потом наблюдали, как на базаре торговали их вещами, одеждой да лошадьми… А вы, смотрю, коней своих уже припрятали, чтоб не потерять, — неудачно пошутил кузнец и тут же осёкся под тяжёлым взором Ратибора.
— Что, свора Зайца настолько обнаглела, что злодействует прям в кабаке посреди бела дня? — Мирослав удивлённо вскинул брови.
— Вы, я вижу, кое-что уже слышали… — кузнец говорил тихо и замолкал, если рядом проходил кто из прохожих. — А чего им не наглеть-то? Ждан — братец Изяслава по какой-то дальней линии. Кто захочет связываться⁈ Стража городская поэтому туда предпочитает не соваться. Порядочные горожане тем более! А на гостей всем плевать! Особенно если путник случайный. Ну приехал, ну пропал, да пёс его знает, где он! Может, как приехал, так и уехал; что, следим мы, что ль, за всеми гостями нашими? Их тысячи за день сквозь городские ворота проходят да уходят! Пропажи парочки-другой можно и не заметить… — кузнец подозрительно покосился на троих друзей. — Что-то я разоткровенничался… За кругляш, что вы сыну дали, мы сказали достаточно! Жизнью рискуем, между прочим!.. А вы чего интересуетесь? Идите с миром, пришлые люди, не накликайте беду на нас! А то сгорит наш дом как-нибудь ночью вместе с нами да с кузницей нашей! Бывали уже случаи… Добрые люди, что гостей предупреждали, плохо кончали…
— Не волнуйся, кузнец, — Яромир оглядел отца и сына, напряжённо стоящих напротив них, — от нас никто ничего не узнает! — затем достал ещё две серебряные монеты из дорожного кошеля и бросил на наковальню: — Благодарим за важные сведения.
Друзья развернулись и потопали к центральной площади, Центру Мира.
— Эка местных-то запугали всех! — Ратибор размышлял вслух. — Вроде люди как люди, а стоит упомянуть про «Хромую лошадь» и Зайца, бледнеют да как будто воды в рот набирают.
Вскоре три путника оказались на центральной площади, где бывали не раз в свои прошлые визиты. Центр Мира был практически в каждом крупном поселении, отличаясь разве что масштабностью, формой, размерами да особенностями местной архитектуры. На площади в Орёлграде и в её окрестностях стояли торговые ряды в довольно хаотичном порядке, и лавочники разных мастей и статуса споро барышничали всякой всячиной, как обычно это и бывает в таких оживлённых местах. Казалось, здесь можно было купить всё, что душа пожелает. От разнообразной сдобной выпечки, приворотного зелья и таинственных амулетов от сглаза и порчи до доброго коня с полным обмундированием в придачу. Еда, одежда, домашняя скотина, всякие диковинные вещицы вроде ракушек с жемчугом заморским, всевозможные украшения, оружие на любой вкус, размер и кошелёк. Только подходи и выбирай, лишь бы было чем платить.
— Какой базар, а! — Ратибор одобрительно хмыкнул. — Нам есть к чему стремиться…
— Эй, имеются тут бойцы, воины аль силачи? Подходите помериться силушкой с нашим чемпионом, великим и могучим, непобедимым Могутой! — раздался громкий возглас недалеко от друзей, шагах в двухстах, чуть правее от места, где переулок, по которому они шли, выходил на площадь.
Там уже собрался народ, любопытные зеваки образовали круг. В центре этого ринга, опоясанного живой изгородью из любителей кулачных боёв, расхаживал здоровенный, бритый наголо детина, голый по пояс. Своей статью он, пожалуй, не сильно уступал Ратибору с Яромиром. Был так же высок и широкоплеч, разве что жирок небольшой свисал с его боков. Обильно смазанный медвежьим жиром торс Могуты так и лоснился под палящими лучами солнца. Он ходил внутри импровизированного октагона из зевак и уверенно поигрывал на публику могучими мускулами. Самодовольная, наглая улыбка не сходила с его неприятного, высокомерного лица с узким, покатым лбом, неправильными чертами и перебитым не раз, приплюснутым, похожим на картошку носом.
