— Оставайся! — радостно хлопнул в ладоши хранитель. — А когда будем устраивать соревнования? И как мне тебя называть? Кени?

— Ну, раз у меня новая жизнь, то пусть и имя будет новое. Ян. Будем с тобой Инд и Ян. — Потёр руки бывший Голос.

Едва рассвет окрасил утренний туман в нежно-розовый цвет, по верхушкам трав и кустарников прошла серебристая волна. Воздух задрожал, зазвенел сотней хрустальных колокольчиков, затрубили невидимые рога. Сам воздух наполнился ароматом неизвестных цветов и пряной горечью трав. Склон горы пошёл маревом, дрогнул…

И перед изумлёнными стражами, родственниками всех мастей и даже копателями в клубах дыма и уверенным рычанием артефактов появился Вездепроходец.

— О! Ректор! Моё почтение. Практика прошла на отлично, не допущенных и не сдавших нет! В следующий раз пойдём практиковаться в Гиблый каньон. — Выдал потерявшему дар речи ректору Берк Лиркас.

— Ири! — рванулся с места Олдер Ридл, став тем самым спусковым крючком для лавины родственников, друзей и просто переживающих за Переполох.

Один из многочисленных нелегальных городков копателей в утерянных землях заливало дождями, заставляя копателей забиваться по местным кабакам. В один из таких баров как-то поздно вечером и зашёл незнакомец в плаще и шляпе, поля которой отбрасывали тень на лицо, полностью скрывая глаза и почти полностью нос.

— Мне согреться. — Кинул он монету на стойку.

— Сейчас, конечно. В такую-то погоду! Давно в наших краях, мистер… — ловко убрал монету кабатчик.

— Джонс. Да, давненько. Буду в углу, за столиком. — Ответил незнакомец.

После третьего стакана местного пойла, ради которого мистеру Джонсу пришлось даже прямо здесь обменять на деньги один из очень заинтересовавших многих, кто умел видеть, камушек. Первому воришке мистер Джонс вывихнул руку, второму перед носом вонзил в стол свой нож очень странной формы. Попытавшемуся затеять драку, просто предоставил возможность поспать вволю на полу, после хорошего удара в голову.

— Поговорим? — подсел к незнакомцу местный "хозяин".

— Можно. — Лениво отозвался мистер Джонс.

— Может, поделишься, где был, что в пути видел? — вел " правильный разговор" хозяин.

— А карту тебе не подарить? — ухмыльнулся мистер Джонс.

— А подари, раз такой щедрый. — Прозвучал ответ.

— Выиграй. — Предложил мистер Джонс, под одобрительный гул копателей.

Игра длилась почти до рассвета. Но чужак всё-таки проиграл. Старая потрёпанная карта перешла в руки нового владельца.

— Как тебя зовут-то, везунчик? — ухмыльнулся местный хозяин.

— Индиян. — Оглянулся с порога мистер Джонс.

* * *

Один из тех дней, когда академия открывала ворота для всех желающих, все уже давно ждали с нетерпением. Ведь это была единственная возможность до поступления оказаться внутри учебного заведения, пользовавшегося удивительной притягательностью последние полтора десятка лет.

Но были и те, для кого эти дни были ещё одним поводом встретиться. И толпа детей разных возрастов перед списком первого набора Переполоха с азартом выкрикивающая имена родителей, тоже никого не удивляла.

— Ты такой здоровый! — восхищенно осматривала маленькая рыжеволосая вампирочка крупного медвежонка. — Тебя, наверное, на следствие заберут.

— Нет! Я буду учиться тут! — косился парень, сильно похожий на Итона, на надоеду.

— Но ты же сильный. — Не поняла рыжеволосая.

— А учиться буду тут! Ясно? — рыкнул медведь. — Пристали "сильный, здоровый".

Парень развернулся и стремительно ушёл в парк, где его и нашла рыженькая.

— Смотри, я у мамы нашла. Это ее записи. Ещё до того как она вернулась к обучению на Переполохе. — Поделилась она с обиженным парнем пожелтевшими от времени листками.

Только когда стемнело, свернувшихся рядом друг с другом и спящих детей нашли отцы.

— А ведь это они ещё даже не поступили! — тяжело вздохнул Аарон Паак, забирая из рук дочери старые записи жены.

— Да уж, достанутся Головастику студенты! — хмыкнул Итон, поднимая на руки сына.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В сорок пять лет открыл для себя прелесть крепких напитков.

Нет, я и до этого армянский коньячок уважал, но вот пришло время и любимое пиво стало, даже в размере полулитра стало превращать голову в чугунный котел, по которому били включенным перфоратором с кривым сверлом.

Так, благодаря своей работе и многочисленным друзьям-знакомым-клиентам, в жизнь мою вошел и Джек Дэниэльс, и Хорс и еще много новых-новых знакомых, чья градусность превышала пивные "от 2,5 до 12", а послевкусие радовало отсутствием жесткой кислоты, идущей из глубины желудка.

К основному удивлению моих окружающих, свойства крепкого алкоголя сносить башню нафиг, в моем лицо дало осечку и отнюдь не потому, что я "пил не пьянея", как думали многие, а потому, что я четко чувствовал, когда стоит остановиться.

За два года выпито было много нового, открыто много неизвестного, но всему приходит конец.

Отстраненно наблюдая, как наше такси несет по гололеду в направлении бензовоза, успел только и подумать, что оставил после себя маломальский след, но настолько маломальский, что в тиши нашего сурового алтайско-сибирского городка, забудут обо мне уже через пару дней.

Водитель, до последнего мужественно сражавшийся с внезапно застрявшим ремнем безопасности, наконец-то его отстегнул, открыл дверь и покинул салон, в аккурат под нависающие упоры цистерны.

В голове, не скрою, промелькнуло злорадное восхищение развитием событий, но потом был огненный всполох и вот я уже внимательно наблюдаю, как над моей головой болтается на старом, порепанном проводе новая лампа-экономичка, а вокруг бешенными метеорами крутятся пара-тройка смазанных от скорости, черно-белых, лиц.

Прислушавшись, выматерился.

Эти лица непонятной национальности выясняли, кто из них обосрался в момент моего рождения, кто обосрался в начале жизненного пути, но больше всех доставалось тому, кто отвечал за мою безвременную окончину.

В конце концов, святая троица пришла к выводу, что за все надо платить вообще всем, вскладчину и лампочка над моей головой погасла, отправляя меня в темноту и вялую надежду, что что-то из двух - авария или черно-белые лица - всего-навсего мне приснились.

Последнее, что я услышал перед тем как тьма сменилась ярким светом было:

"Это не тот! Это не он! Это - ВТОРОЙ!"

"Обломайтесь!" - Злорадно подумал я и тут то все и завертелось...

Завертелось, чтобы выбросить меня прямо под ноги странного зверя, худого, с пылающими очами и длинными клыками.

Животинка, ткнув в меня лапой, села на жопу и по собачьи встряхнувшись, сладко зевнула, высунув язык и продемонстрировав аж два ряда зубов!

Не чувствуя от зверя какой-либо угрозы, медленно и осторожно сел напротив.

Зверь снова зевнул и демонстративно лег, положив тяжелую и кудлатую голову на не менее кучерявые и тяжелые лапы, словно самой эволюцией предназначенные для ломания хребтов зазевавшихся людей.

"Слишком много чести..." - Возникший в голове чуть хрипавый голосок, мог принадлежать и зверю...

А мог и не принадлежать.

- Саймо! Хороший, Саймо! Умный Саймо! - Откуда то из-за моей спины вылетела маленькая девочка и, с размаху, упала на спину зверя. - Ты кого нашел, Саймо? Это же он, да? Это арасклин?

- Вряд ли... - Зевнул Саймо, демонстрируя разумность. - Староват, для арасклина...

- Белла-Николь разберется! - Девчушка вцепилась Саймо в уши, странно прищелкнула языком и лесная поляна исчезла.

Никогда не доверял детям.