Ну ладно, подумал я, вышел с вокзала и побрел в указанном направлении.

На сельской улице горели газовые фонари (причем светили ярче, чем в Мурманске), дорога была ровной, выложенной камнем… куда я попал?!

Вот и гостиница, совсем недалеко. Ворота с резными фигурками. Я постучался, никто не ответил, но поскольку они оказались не заперты, я прошел во дворик и заглянул в дверь небольшого двухэтажного дома.

Заглянул и отшатнулся. Внутри за столом сидела девушка-администратор, молоденькая, симпатичная, фигуристая, но с таким же кошмарным выражением лица, как и у администратора на вокзале.

Обалдеть. Одна улыбка на двоих. Что это значит? Гигантский крот меньше заставлял нервничать.

— Мне бы переночевать, — мрачно сказал я.

— Конечно-конечно! — воскликнула девушка, не меняя восторженного взгляда. — Разумеется! Пойдемте, я вас провожу!

Я спросил о цене, расплатился, она провела меня наверх и ушла. Я облегченно вздохнул. Не доверяю я сумасшедшим.

Ладно, хоть кровать нормальная, а больше мне ничего не нужно.

Я принял горизонтальное положение, одна спать было еще рано, и я решил выйти на улицу, немного пройтись, подышать воздухом.

Пройдя с километр и полюбовавшись чистыми улочками с аккуратненькими домиками, я пошел обратно. Людей на улице — никого. И тишина. Даже собаки не лают. Наверное, их здесь нет. Как может в деревне не быть собак? А вот так, запросто.

А, идет по улице кто-то. Бабушка. Совсем пожилая, не спеша передвигает ноги.

Когда наши пути пересеклись, на моем лбу мгновенно выступил пот.

У бабушки — та же улыбка, то же умильное выражение лица.

Что-то здесь явно не так.

Я сделал «видение», но оно ничего не показало. Разве что какую-то слабенькую ауру зеленоватого цвета над бабушкиной головой. Но что она значит, непонятно.

— Привет, бабуль, — сказал я. — А где все? Почему народу никого на улице?

— Дома сидят, — ответила бабушка после паузы, — вечер уже. Людям положено днем работать, а ночью спать. Так заведено.

— У нас в Мурманске и по ночам гуляют, — пожал плечами я.

— Мурманск — город грешный, неправильный, — с улыбкой ответила бабушка. — Скоро падет он в геенне огненной. Спасутся только те, кто живет правильно.

— А кто вам это сказал? Откуда столь интересная информация?

— Барины наши так говорят. Повелевают нами и воспитывают нас так, как нам нужно.

— Так ведь крепостное право отменили, — возразил я. — Кто вами повелевает? Вы свободные люди. Может идти куда угодно.

— Ну и что, что освободили. Никто никуда не ушел, все остались здесь. Добровольно отдали себя в руки тех, кто лучше знает, что для нас лучше. Оттого мы всегда радостные и довольные. Нет среди нас тех, кто недоволен.

Тут явно происходит что-то жуткое, решил я. Но что? Это не люди, а какие-то зомби. Хотя чему удивляться, если тут владения некромантов?

— Счастливо тебе, бабушка, до дома добраться, — произнес я. — Только скажи, отчего собак в селе нету?

— Собаки нас не любят, — с улыбкой ответила бабушка и пошла дальше.

Покрутив в недоумении головой, я вернулся в гостиницу. За столом сидела знакомая администраторша, и в руке она держала флакон с темной жидкостью.

А на мне сейчас было заклинание «видения». И флакон в нем светился страшным темно-зеленым светом. Аура текла во все стороны и пузырилась, как болотная вода.

Девушка явно намеревалась это зелье выпить.

— Стой, — заорал я и кинулся к ней и выхватил флакон из руки.

На лице девушки возникло удивление. Улыбка, впрочем, никуда не ушла.

— Почему ты забрал у меня лекарство? — хлопая ресницами, спросила она.

— Какое это к дьяволу лекарство. Я — маг, и умею видеть ауру некоторых вещей.

— Это хорошее лекарство, — сказала девушка. — мне восемнадцать лет, и я пью его каждый день, сколько себя помню. Его все пьют. Каждый человек в нашей деревне. Это лекарство не пьют только в Мурманске, поэтому там люди живут в ненависти и грехе.

Где-то я такое уже слышал, подумал я. Бабушка на улице говорила. Да у них, похоже, не только одно выражение лица на всех, но и одни и те же мысли.

— В грехе, значит, — кивнул я. — Но грех иногда не самая плохая штука на свете. Спасает жизнь, не дает умереть от скуки. А откуда тебе известно такое про Мурманск? Ты там когда последний раз была?

— Никогда, — ответила девушка, — но нам так говорил наш барин, и его люди тоже так говорили.

— Барин — это кто?

— Лев, наш барин. Мы были у него в холопстве до того, как крепостничество отменили. Он хороший. Заботится о нас. Ночами не спит, только и заботится.

— Некромант, как я понимаю?

— Да, верно. Он защищает нас от злых зомби, которые, если мы перестанем его слушаться, непременно на нас нападут.

— Вот как…

— Да-да-да, именно! Как только кто-то с деревни сделает что-то неправильно, тотчас с кладбищ зомби лезут, съесть нас хотят. Спасибо Льву, отправляет их обратно!

— А никому в голову не приходила мысль, что этот Лева сам оживляет мертвых, чтоб запугивать людей?

Девушка замахала руками.

— Грех такое говорить! Кто так думает, тех зомби и поедают! А Лева хороший, он придумал лекарство, от которого становишься добрый и счастливый. Ты его как раз держишь. Дай его мне, пожалуйста.

— Ничего ты не получишь, — жестко сказал я. — Ваш барин все мозги вам опоил.

— Лучше отдай, — улыбнулась девушка.

— Нет, — повторил я.

И тут приветливая девичья физиономия исказилась в приступе бешенства. Изо рта показалась пена, глаза превратились в злобные щелочки. Девчонка выпрыгнула из-за стола и бросилась на меня, вытянув вперёд руки и растопырив пальцы, чтобы выцарапать мне глаза.

Я выронил проклятое «лекарство» и схватил ее запястья. Девчонка оказалась неожиданно сильной, хотя в этом наверняка была огромная заслуга нахлынувшей на нее ярости.

Девушка попыталась двинуть меня ногой в пах (знает, однако, куда надо бить), но я успел подставить колено, затем свалил ее на пол. В шкафу рядом оказалась веревка, и я связал сумасшедшей руки и ноги. Она начала проклинать меня всевозможными проклятиями, поэтому я нашел кусок ткани и засунул ей в рот в качестве кляпа.

— Хоть бы день спокойной жизни, — вздохнул я и понес девушку наверх в свою комнату. Там я положил ее на кровать и привязал к ней за руки и за ноги. Деваха извивалась, будто в нее вселились все демоны одновременно, но разорвать веревки не смогла.

Покрутившись, она успокоилась и затихла. Только глаза с ненавистью продолжали за мной. Аура над головой у нее светилась, как у бабушки, только гораздо сильнее.

Я поставил стул на центр комнаты и стал думать.

Хотя что тут думать, тут надо действовать.

И я скастовал «лечение». Почувствовав прикосновение заклинания, девчонка начала дергаться с утроенной силой, Даже кровать заскакала по полу.

Но прыгала она недолго — «лечение» свою работу знало. Зеленая аура тускнела и исчезала.

Постепенно девушка успокаивалась и ее лицо приобретало человеческие черты.

Какая она красивая, когда не улыбается, как идиотка.

Через несколько минут девушка смотрела на меня совершенно нормально, и от ауры не осталось никаких следов.

Я рискнул и вытащил кляп.

— Спасибо, — сказала она. — я Ира. А как зовут тебя?

— Александр.

— Ты не мог бы меня развязать, — попросила Ира. — Очень неудобно.

— А ты не будешь пытаться выцарапать мне глаза? — вопросом ответил я и не дожидаясь ее слов перерезал веревки.

Она села на кровати, потирая запястья.

— Объясни мне, пожалуйста, что за жесть у вас тут происходит — сказал я.

— Барин велит всем принимать лекарство, — вздохнула девушка. — А я вообще пью двойную порцию, потому что когда пила столько, сколько все, слишком много думала и мало улыбалась.

— За тобой наблюдали?

— Да. Родители, братья, сестры, соседи. И докладывали барину, что со мной что-то не так. Остальное ты знаешь.