— Ух ты, Тихоня! — удивилась Вивьен, заметив настороженно оглядывающуюся по сторонам девушку в мешковатом бесформенном платье и с непонятного цвета волосами, стянутыми в тугой узел.

Лорвин попытался вспомнить девушку с какой-то нездоровой кожей серо-жёлтого оттенка. Она явна была не с Переполоха. Там даже у самых тихих не было такого затравленного взгляда.

— Кто это? — уточнил у невесты Лорвин.

— Она с, как вы говорите, "обслуги", с факультета юридической поддержки. Учится там, куда смогла поступить. Но она невероятно сильна в алхимии. Мне кажется она из одной воды может сделать два десятка составов с различными свойствами. Если в академии и есть кто-то, не менее гениальный, чем наши мастера — алхимики, то это она, Алондра Дартез. — Объяснила ему Вивьен, не сводя взгляда с явно опасавшейся чего-то девушки.

— Мне кажется, что она напугана и вот-вот упадет в обморок от напряжения и страха. — Поделился своими наблюдениями парень.

— Она всегда такая. Только в лабораториях забывается. Не знаю, как её нашел мастер Квер, наш алхимик, но это он привел её к нам на занятия. Говорят…говорят, что она учится здесь уже второй год… — не смогла озвучить свое предположение о причинах такого состояния девушки Вивьен.

— У неё нет зверя. — Лорвин решил, что Вивьен говорит о пробуждении и пребывании в социальном приюте.

— У неё нет, зато кругом достаточно зверей. — Словно опасаясь, что и этот намёк останется непонятым, Вивьен кивнула в сторону братьев Паак, жадно рассматривающих девушку.

На лицах вампиров вспыхивающий интерес, сменялся брезгливостью, словно им под самый нос подсунули, что-то откровенно мерзко пахнущее. Но стоило им отвернуться, как их взгляды, как будто против их воли, снова притягивались к девушке. Не дожидаясь того, чем закончится это противостояние, Лорвин потянул невесту за собой. Встала парочка так, чтобы полностью заслонить собой новенькую.

— Господа студенты, — попросил внимания мастер Квер. — Я понимаю, что это несколько неожиданно, но я хочу попросить о собрании факультета.

— Собрание? Зачем. — Удивился Ригос.

— Согласно пункту тринадцать устава академии, студенты имеют право на самоуправление в вопросах, касающихся внутренней жизни факультета, и не влияющих на жизнь академии в целом. — Наизусть процитировала Сабрина. — Решения могут быть приняты только при стопроцентной явке всего факультета, право голоса передавать нельзя, что делает этот пункт устава фикцией. Но! Факультет артефакторики сейчас насчитывает всего двадцать семь человек. И все они здесь.

— А до начала патрулирования ещё есть время. Я, Ирвин Квик, староста первого курса и факультета, объявляю собрание факультета открытым и заявляю о своём присутствии на собрании. — Ирвин тоже неплохо знал и устав, и очень много правильных формулировок.

Он не знал, о чём собирается попросить мастер, но заранее исключал любую возможность оспорить те решения, которые они примут здесь и сейчас. Остальные переполошцы под изумленными взглядами стражей подходили ближе и по очереди повторяли последнюю фразу Ирвина. Менялись только имена.

— Мы вас слушаем, мастер Квер. — После переклички обратился к улыбающемуся профессору Внучек.

— Видите ли, уважаемые господа студенты, в лаборатории, не в нашей, а в лаборатории академии, я встретил удивительно талантливую девушку, которая собирается угробить потрясающий талант алхимика, ради возможности спрятаться в каком-нибудь пыльном архиве. — Впрочем, объяснять ребятам, особенно тем, кто постоянно пропадал в тех самых лабораториях, о ком идёт речь, было не нужно. — Я прошу для неё место среди вас, и готов поручиться за неё. Я уверен, что Алондра Дартез станет достойным студентом вашего славного факультета, чтящим и уважающим правила и дух "Переполоха".

— Так ты же потеряешь год? Не жалко? — начались вопросы к девушке. — Сама-то ты этого хочешь, или мастер уговорил?

— Нечего терять. И хочу, очень хочу. Просто боялась, что второй раз не смогу поступить в академию, если вновь подам документы на новый факультет. — Тихо говорила Алондра. — А потом… Кто меня вот так просто переведёт на элитный факультет.

— На какой факультет? — удивились такой характеристике студенты.

— Ну, такие разговоры по академии идут. Да и в городе… Говорят конкурс в следующем году ожидается такой, что следствию и не снилось. — Продолжила девушка. — Сами подумайте, наследницы Лиркас и Томас-Фишер, дочь известного ювелира, наследник строительной компании… Да даже внук ректора и то, учится у вас. Чтобы такая женщина, как Малисента Квик и пустила бы внука учиться в какую-нибудь шарашкину контору? Разве пропустят такую, как я, на такой факультет?

— Этот вопрос, подпадает под определение "вопрос, касающийся внутренней жизни факультета, и не влияющий на жизнь академии в целом"? — уточнила Мадлен сразу у Ирвина и Сабрины.

— Полностью. Поэтому давайте решать, быть ли у нас двадцать восьмому студенту? — заверил Ирвин.

Решение было быстрым. Мало того, что саму Алондру ребята знали, хоть и не близко, и что за неё ручался мастер. Главным фактором стало то, что сами ребята прекрасно помнили, что такое получить шанс на исполнение мечты. И отказывать в этом шансе кому-то другому, они не стали. Ещё до выходов отрядов, засмущавшуюся девушку поздравляли с переходом на новый факультет.

А решить все вопросы с бумажной волокитой поручили Ирвину, заявив со смехом, что раз он теперь обзавелся связями в ректорате, то пусть и пользуется на благо факультета.

А вот с братьями Паак творилось что-то очень странное. Кожа у обоих побледнела и словно начала светится изнутри, крылья носа хищно раздувались. Брезгливая гримаса всё реже пробивалась на лицах. Мышцы напряглись, братья, словно приготовились к броску… И согнулись пополам, получив по удару поддых от Морта и Итона.

Быстро утянув потерявшихся на мгновение вампиров за ближайший угол, их обоих ещё и хорошо припечатали головой об стенку.

— Что с вами происходит? — злился Морт.

— Эндрю, тебе напомнить, что ты мне говорил о договоре, личных отношениях и ухаживаниях? — не в лучшем расположении духа был и Итон. — Молись зверю, крыльям и небесам, чтоб никто не заметил ваших изменений. Испортите мне отношения с переполошцами, сам порву? Понял? Ещё не хватало, чтобы вы мне свадьбу сорвали!

— Пусти, — вырвался Эндрю. — Эта их новенькая, наша невеста.

— В смысле? — остолбенели парни.

— Сами не знаем! — прохрипел Аарон. — Но на ней наша метка и она нас зовёт.

— Что-то я совсем не понимаю… Как это, она ваша невеста, но вы про это ни сном, ни духом? — удивился Итон.

— Невеста вампира, это не та девица, которую тебе мама с папой привели и пожелали счастья. — Огрызнулся Эндрю. — Вампиры не рождённые. Мы перерождаемся! Наши крылья состоят из сотен гнёзд-семей. И во главе всего наши сиры. Внутри крыльев жёсткая иерархия, построенная на силе и авторитете старших. В гнезде также. Веками это всё сохраняется благодаря нашим внутренним законам, которые просто не обсуждаются. Их соблюдение вбито на уровне инстинкта. И поверь, для любого вампира, всегда, при любых обстоятельствах, сначала закон крыла, только потом нашей страны.

— Но только не в тех случаях, когда появляется Невеста. — Запустил пальцы в волосы Аарон. — Каким-то непостижимым образом, в крови редких, уникальных самок, просыпается зов. Никто не знает, что это такое, как появляется, как его разбудить. Как определить, что вот в этой самке может "запеть" кровь, не знают даже старейшие из сиров. Но Невеста, это сокровище, ради которого развязывались войны крыльев, не то, что гнёзд. Во время последней такой войны, совет старейших вампиров ввёл закон о неприкосновенности Невест. После пробуждения зова, на теле девушки, от шеи к плечу проявляется вязь, дающая понять любому из нас, кто перед ним. Ни один волос не должен упасть с её головы. Любой, любой из вампиров, кто оказался рядом, обязан её защищать и охранять, даже ценой собственной жизни. Согласно летописям на одну зовущую приходится два-три самца-вампира, которые ощущают зов. И мы с братом его слышим.