Квартира представляла собой лабораторию с большой печью, внутри которой на огне в реторте что-то булькало, и столом, заставленным химической посудой. Стен почти не видать из-за того, что по ним сверху донизу шли полки, на которых рядами выстроились разные коробки, стеклянные банки, куски железной руды, металлические пластины и прочее.

Кровать алхимика ютилась в уголке. Поскольку места в комнате мало, ее ширина составляла, наверное, сантиметров сорок. Ветка, на которой я ночевал сегодня, и то толще. Как Фома не сваливается с нее во время сна, не знаю.

— А как ты не падаешь с кровати ночью? — спросил я, хотя это и не совсем вежливо.

— Почему не падаю? — слегка обиделся Фома. — Еще как падаю! Иногда раз по десять за ночь! Наука — она такая. Требует жертв.

— Конечно-конечно, — успокоил я его.

— Предлагаю отправиться на дно, — сказал Фома. — Серьезные вещи надо обсуждать только на дне. Я потому и построил плавучий дом, чтобы уйти от мирской суеты.

— Давай, конечно.

Около дверей торчало два рубильника. Сначала Фома нажал меньший и железный мостик свернулся обратно, а потом со скрежетом опустил второй, побольше. Заработал невидимый двигатель и дом начал медленно погружаться в воду. Она поднималась все выше за оконными стеклами пока, не ушла совсем наверх.

Через минуту дом мягко ударился и дно реки, покачнулся и застыл. Двигатель перестал работать, а в окна стали заглядывать рыбки маленькие и побольше.

Фома усадил меня на стул и заварил чай в стеклянной колбе. Затем он разлил его в две большие пробирки, и мы начали пить. Чай, несмотря на необычную посуду, оказался очень даже ничего.

— А теперь рассказывай! — серьезно сказал Фома. — С чем многоуважаемый Виктор послал тебя ко мне?

Сразу после этих слов к окну подплыл большой сом и уставился на нас через стекло, будто решив подслушивать.

— У меня есть магическое кольцо, — сказал я, снял его с пальца и протянул Фоме. — Говорят, оно очень могущественное, но пока что действует только одно его заклинание, а их вроде четыре. Не мог бы ты мне помочь с этим?

— Ишь ты… — Фома повертел кольцо в руках. — Да, сильная штука. Древняя. Уникальная. Второй такой нет. Дай-ка еще посмотрю…

Он погасил свет, взял с полки чудовищное по своим габаритам увеличительное стекло и начал щурясь рассматривать.

— Мда… — сказал он через несколько минут. — Мощный артефакт. Интересно, кому он принадлежал, потому что он зачем-то закрыл почти все его возможности. Даже не знаю, что можно сделать.

— Ну попробуй, пожалуйста, — сказал я. — Очень нужно, честное слово.

Фома широко развел руками.

— Я, конечно, могу попробовать сломать защиту и сделать доступным еще одно свойство…, но для этого мне потребуются очень мощные ингредиенты, а как их достать, я не знаю!

— Может, у меня получится, — сказал я. — Пока что все выходило, за что я не брался.

— Нужно что-то такое, что бы сняло преграду… — проворчал Фома. — Субстанция, в которой соединены и магические силы и физическая мощь… если высвободить ее алхимическим путем, то все будет хорошо… Придумал!

Я радостно посмотрел на него.

— Придумал, но это бесполезно.

— Почему?

— Еще не родился тот человек, который смог бы победить в схватке подземного циклопа-людоеда!

— А зачем мне его побеждать?

— Чтобы вынуть из головы его мозг, зачем же еще! — Фома недоуменно пожал плечами, мол, как можно не понимать таких очевидных вещей. — мозг маленький, но магии в нем — огого. Плюс к этому он управляет огромным телом, наделенным страшной мощью.

— Прям уж там страшной. Справиться можно с кем угодно.

— В нем десять метров роста, четыре руки, и…

— И один глаз? — перебил я Фому, вспомнив то, что я знал о циклопах.

— Нет! У него вообще нет глаз! Наверное, потому, что он живет в пещере, хотя и не совсем темно. Он использует слух и обоняние, чтобы найти свою жертву, которую потом съедает!

И Фома несколько раз клацнул зубами, чтобы показать, как именно циклоп пожирает людей.

— Разберемся мы с циклопом, — заверил я. — И не с такими справлялись. Где его искать?

Фома, недоверчиво посмотрев на меня, объяснил, как пройти к пещерам.

— Иди вдоль реки, а как она разделится на две части, так держись левого потока. Он выведет к горам, а сам пойдет вдоль них. Но он тебе уже будет не нужен, гора с пещерой окажется в двух шагах. Как войдешь внутрь, иди дальше направо, а не прямо. В той пещере живет циклоп. По слухам, уже сотни лет.

Алхимик поднял рычаг, домик всплыл, двери открылись, и по железной дорожке я выбрался на берег.

— Надеюсь, ты справишься, — сказал Фома. — хотя, чего врать, не надеюсь совсем. Это я так, из вежливости. От меня уже уходили двое в те пещеры. Увидишь их тела, передавай привет.

Я пообещал, и отправился вдоль реки дальше. Домик у меня за спиной тем временем погрузился обратно на дно реки.

Путешествие до развилки времени заняло не слишком много. Да и горы, хоть и невысокие, хорошо виднелись из-за деревьев. Я свернул и где-то через час уже был на месте.

Вот он, вход в пещеру. Огромный, парочка слонов пройдет сразу. И черный, мрачный. Завывает в нем ветер. Темно, поэтому я в очередной раз сделал «видение», и только потом направился вглубь.

Мда, невесело тут. Кости валяются, чьи — непонятно, то ли человеческие, то ли звериные. Наскальные рисунки — на одних люди копьями тыкают в чудовищ, на других наоборот, чудовища хватают зубами людей.

Я прошел где-то с километр, пока проход не разделился на две части — прямо и направо. Фома говорил, что мне направо. Подземный циклоп обитает где-то там. Значит, двигаю в ту сторону. Иду тихо, потому что зверь ориентируется на слух, глаз у него нет.

И тут раздался грохот, а за ним полетели клубы пыли. От неожиданности я присел.

Обвал, мелькнула мысль. Да, точно, обвал. Шум длился недолго, всего несколько секунд потом все затихло. Надо немедленно возвращаться.

Но возвращаться было некуда. Пещера позади меня оказалась наглухо завалена грудами каменных глыб. Я похолодел и пошел вправо, но и там меня ждали обвалившиеся камни.

Стало невесело совсем. Теперь у меня только один путь — вперед. Если и там тупик, то я умру на оставшемся пятачке от голода и жажды.

Однако пещера продолжалась и продолжалась, внушая в меня некоторый оптимизм. Как-нибудь выкручусь. Пещеры редко бывают с одним входом.

Через километр впереди неожиданно начало светлеть. Я очень удивился. Может, я прошел гору насквозь? Маловероятно, поскольку дорога шла немного вниз. Однако светлело очень заметно, я даже снял «видение», чтобы оно не искажало очертания предметов.

Еще сотня шагов, и я оказался в невероятном по размерам гроте. На потолке тускло светились сталактиты, а под ними, метрах в двухстах, лежало огромное озеро с прозрачной водой. Насколько оно велико, понять я не мог — дальний берег не разглядеть. Влево и вправо оно уходило на километр-другой, и там под стенами шли узенькие берега.

Около входа места было побольше. Большой каменистый пляж, а у стены, около которой я стоял — высокие скалы. Метров по десять, если не больше.

Впечатляет.

Я решил, не затягивая время, обойти озеро в поисках выхода. Сейчас это главное, сказал я себе, и пошел по берегу.

…Путь занял много часов, и ничем меня не порадовал. Я обошел озеро по кругу и вернулся на то же место, откуда пришел. Выхода из грота не было. Посреди озера виднелось несколько небольших скалистых островков.

И что же мне теперь делать? Оставаться здесь навсегда? Пока шел, заметил, что в озере водилась рыба. Плескала, выглядывала из воды. Наверное, ее можно есть. Только как ловить и как готовить — непонятно. Удочку я с собой не захватил. Не догадался, что она может понадобиться.

А тем временем сталактиты на потолке начали тускнеть. Судя по часам, наступал вечер, значит, они брали пример с заходящего солнца? Пещера, в которой есть день и ночь — с ума сойти.