И я не ошиблась. Посетители появились сразу, как только часы пробили десять утра, начало рабочего дня для аптеки.

Люди шли разные. Некоторые были действительно лишь любопытными, решившими, что моя аптека сойдёт за развлечение. Были и постоянные покупатели, которые приходили пополнить запасы необходимых им средств.

— Простыла недавно, дышать не могу. Переносица болит, виски ломит… — Жаловалась одна из фрау, что в принципе не признавала никаких других аптек, кроме моей.

— И горло болит, — кивнула я.

— Да это уже дело десятое, деточка. Молочка с мёдом попью и хорошо. — Отмахнулась она. — А вот этот проклятый насморк! Клянусь, он меня в могилу сведёт!

— Насморк лишь следствие простуженного горла. Так что лечить будем всё. Но я бы посоветовала всё же обратиться к медикусу. — Улыбалась я. — Вот возьмите, это паточные пастилки с эвкалиптовой смолой и мятным маслом. И саше для приготовления полосканий для горла. И жду вас с рецептом!

— Конечно, Анни. Ничего страшного не будет, если медикус меня посмотрит! — кивнула мне она.

Были и странные посетители. Одна дама, с виду опрятно и дорого одетая, но с совершенно неприятной гримасой на лице, требовала у меня целый список лекарств, которые, как подсказывала память Анни, без рецепта не отпускались. И в рецепте указывалось не только само средство, но и вес, который необходимо было отпустить.

— Простите, но я вас не помню. — Удерживала я улыбку на лице.

— Конечно не помнишь, все ж знают, что тебя по башке отоварили, — речь дамы совсем не вязалась с её обликом.

— Эти лекарства идут по рецепту и требуют времени на изготовления. Могу я увидеть ваши рецепты? — главное в общении с хамами буть спокойной, уверенной и говорить вежливо.

Это лучший способ показать грубияну, пытающемуся диктовать условия, его место.

— Я их давно уже отдала, — ответила тëтка почти укладываясь на столешницу.

— Тогда у вас должны быть расписки фармика, принявшего рецепт к исполнению. — Продолжала улыбаться я.

— Я отдала рецепт твоему мужу, и он мне никаких расписок не выдал, — угрожающе прищурилась она, и оглянувшись на свидетелей своего выступления, продолжила гораздо громче. — Это что получается? Эта забегаловка работает не по закону?

— Видите ли, на сорра Фрега в связи с его смертью сейчас можно многое свалить. Но он никогда не вставал за эту стойку и не вел приёма рецептов, так как в принципе не знал фармацевтики. Здесь всегда была я. И я всегда выдаю расписку. А вот вас я не помню. Но ради решения вашей проблемы я готова обратиться к медикусу, выдавшему вам рецепты. Так к кому мне обратиться? — уточнила я.

— Ты посмотри на неё! А может это мне обратиться? Чтобы ещё раз твою головушку проверили? — дама явно разозлилась и перешла на угрозы. — Куда дела мои рецепты? Поди в тридорога перепродала тайком от муженька-то!

— Во-первых, проверку устраивают в строго оговорëнных ситуациях. И точно не по жалобе первого пожелавшего. Во-вторых, представьтесь полным именем. Я сильно сомневаюсь, что вы имеете право обращаться ко мне как к равной. И в-третьих, или мы решаем проблему с вашими лекарствами обращением к медикусу за повторной выдачей рецептов, или я обращаюсь в управу, за решением проблемы с попыткой незаконного получения лекарств угрозами и запугиванием. Выбор за вами. — Сложила я руки на груди.

— Что? Соскочить решила? — вдруг еле слышно прошипела тётка, а потом вылетела из аптеки, громко угрожая и хлопнув дверью. — Пожалеешь ещё, дрянь! Другие люди за моими лекарствами придут!

— Фрау, мне пожалуйста фирменных желудочных батончиков Саргенсов. — Сразу за скандалисткой подошёл к стойке пожилой фрай. — А вот вам бы обратиться в управу. Вы же поставщик управы! Вот пусть и ставят вашу аптеку в патрульный лист. А то не хватало ещё разговаривать с такими грубиянками!

Уже через час после открытия я задумалась о том, что если и дальше будет такой поток клиентов, то одной мне точно не справиться. Придётся искать помощницу. Мужчина, если и согласится работать под руководством женщины, то будет означать конец моей репутации. Я вовек не отмоюсь от сплетен о своей весёлой жизни. А это в моих нынешних реалиях просто непозволительно. Потеря репутации будет означать конец всему.

Задумавшись о сроках, которые нужно было бы установить для самой себя, для определения постоянного потока клиентов аптеки, я не сразу обратила внимание на звон дверного колокольчика. Судить по первым дням было бы глупо. Ведь сейчас людей в аптеку гонит ажиотаж. Ведь жизнь вокруг сдерживалась десятками рамок из правил и предписаний, а тут такое происшествие! Можно и побаловать себя чем-то интересным, и себе при этом никак не навредить.

Но к счастью, это пришёл ювенал, обещанный старшим йерлом. Даже если бы я не хотела воспользоваться советом мастером Редкинса, ничего другого придумать было бы невозможно. Ведь аптеку я закрыть сегодня не могла даже на небольшой перерыв. Ювенал отнёсся к моим извинениям и просьбам разместиться за одним из столиков в приёмной аптеки. От предложенного лимонада отказался, попросив чая.

— Вы какой чай предпочитаете? Могу предложить обычный, с кусочками яблока и цветами гибискуса. — Поинтересовалась я.

— Пожалуй, воспользуюсь вашей любезностью, фрау, и своим должностным положением, — добродушно улыбнулся ювенал. — С удовольствием отведаю чая с гибискусом. В последнее время все словно с ума посходили, расхваливая этот чай и пользу от него.

Я улыбаясь подошла к специально поставленному здесь буфету и поставила на стол перед ювеналом поднос с небольшим чайником, куда засыпала немного заварки с гибискусом, и тарелочку с галетами и овсяным печеньем.

Пока ювенал отдыхал за чашечкой чая и готовился составлять документы в суд от моего имени, я вернулась к клиентам. Но в голове я вновь и вновь прокручивалась сегодняшняя посетительница. Просто хамка, привыкшая по жизни идти нахрапом? Или привет от сорра Фрега? Но дополнительной защитой я озаботилась всерьёз. Настолько, что уже сейчас прикидывала, успею ли я добежать до управы сразу после закрытия аптеки, чтобы застать кого-то из тех, кто сможет помочь мне с попаданием в рекомендованный патрульный лист. Да и логично было бы предположить, что те, кто получал через мою аптеку опиум, попробуют продавить вдову своего поставщика. Ведь такой канал поставок терять эти люди не захотят.

— Фрау, объяснитесь! — прервал поток моих мыслей ворвавшийся в аптеку мужчина лет тридцати на вид, в пенсне и нарукавниках, какие носили ещё даже на моей памяти бухгалтера, канцелярские работники и медики.

— Сразу, как только отпущу клиентов, — спокойно ответила я. — Вам придётся подождать. Простите, не знаю вашего имени.

— Медикус Лепрос Кринат, фрай. — Представился мужчина.

Клиент, сжимавший в руках рецепт не спешил протягивать его мне. И даже на мой вопрос промямлил что-то невразумительное.

— Понятно. — Догадалась я о причине резко возникшей нерешительности у поситителя. — Итак, фрай Лепрос Кринат, какие именно объяснения от меня вам нужны?

— Утром вы ввели в заблуждение фрау Ингрид, сообщив ей о том, что я неправильно назначил ей лечение. Цитирую: "Вы всё это время изводите меня, гоняясь за сквозником по комнате, но забываете закрыть окно". А вот милая девочка в вашем лице, сразу указала ей причину проблемы. Может и мне заодно расскажете? — еле сдерживая возмущение, но при этом без крика и оскорблений посвятил меня в курс проблемы медикус.

— Фрау Ингрид действительно была у меня утром. И я действительно ей сказала, что бесполезно лечить насморк, забывая лечить горло. — Рассказала я.

— И дальше? — взмахнул рукой фрай Лепрос.

— Попрощалась, сказала, что жду с рецептом. Всё. Этот разговор состоялся при свидетелях, как видите, за полторы недели простоя накопилось много обращений. — Пожала плечами я.

— Всё? Ммм… Простите мою несдержанность, фрау. Вспылил, выслушав целую иносказательную речь о том, насколько я несостоятелен, как медикус. — Чуть поклонился медикус под смешки из очереди, видимо характер и нрав фрау Ингрид был известен многим. — Давайте я сам оставлю вам рецепт для фрау Ингрид. У неё застужена лобная доля, отсюда и насморк, застаивающийся в носовых пазухах. Отчего она и мучается головными болями.