А ведь старейшины говорили. Предупреждали, что нельзя позволить чужакам вступить на свою землю. И правда, лучше умереть в бою, с честью, защищая свой дом, чем остаться жить в мире. Ибо мир с чужаком приведет к худшему варианту, чем смерть. Чужак будет плодиться и размножаться, и придет час, когда большинство будет уже на его стороне. И он займет твою землю тихо и совершенно законно. Без единого выстрела, растворив тебя, опираясь лишь на силу закона, защищающего уже его. А ты, бывший хозяин своей земли, окончишь трусливое существование в огороженных колючей проволокой резервациях.

Становилось теплее. Тяжелые события дня наконец-то уходили из памяти, расслабляли разум, оставляя после себя только усталость вымотанного тела. Глаза начинали смыкаться. Бороться с этим не было ни смысла, ни желания. Почему-то здесь, в этом чужом доме чувствовались спокойствие и защищенность.

Штопор посмотрел на сидящего возле двери Винни и только сейчас отметил, что волосы бывшего проходника, так же, как и у Рады, заметно выгорели на солнце и стали намного светлее. Перед тем как закрыть глаза, земельник подумал: «К чему бы это?»

Когда он открыл их вновь, сидящего возле двери Лешки не было. Собственно, как и самой двери. Исчезла комната, исчез дом. Куда-то пропали все люди.

Перед Штопором стояли двое. Один был неизвестным белым мужиком средних лет, в испачканной пылью и землей одежде. Вторая фигура – четырехметрового полупризрачного гиганта – была уже знакома. Оба стояли посреди зеленеющего сада или леса. Место было незнакомое: мало ли на планете подобных мест? Но то, что это было не Лукоморье, почему-то ясно было сразу. Как будто все происходило во сне. Когда ты оказываешься в каком-то месте впервые, но уже прекрасно знаешь, что и где.

– Am I dead?[39] – в голосе неизвестного мужчины не слышалось страха. Он стоял совершенно спокойно, открыто и смело глядя в глаза могучему воину.

– Нет. Скоро ты окажешься дома. – Ответ, преодолевая языковое различие, звучал прямо в мозгу человека.

– There was my friend with me. Where is he? I saw him being attacked by some people. And where is Thor?[40]

– Тор погиб, защищая вас. Его славный подвиг будет отмечен в его будущей жизни.

– Do you mean reincarnation?[41]

– На твоем языке это звучит так. Что касается твоего друга, человек, он, как и ты, своими деяниями заслужил спасение и лучшую жизнь. Сейчас он в безопасности. И скоро окажется на своей дальней Родине.

– I take it you've killed the assailants.[42]

– Верно. Отнять чужую жизнь можно, лишь защищая свой дом или свой род. В противном случае – это непростительное убийство. И каждый, кто избрал сей путь, должен знать, что расплата будет неотвратима и жестока.

– Why doesn't it always follow? The payback that you are talking about. You know, my wise elder brother, what happens in the world every day.[43]

– Ответ на этот вопрос и на многие другие ты получишь совсем скоро. В тебе заложен пытливый ум, который ты успел сберечь. И вскоре ты узнаешь много нового. А теперь поспешим. У тебя еще будет время проститься со своим другом.

– And the last question, – Мейсон задумался на мгновение. – Why me and Phil? What did we do to deserve survival?[44]

– Ну, не только вы одни. В мире много достойных людей. Но ваше деяние стоит много выше, чем некоторые поступки других. Ибо нет ничего более ценного, чем восстановление собственной планеты. Вы дали жизнь мертвой земле, а она, в свою очередь, даст жизнь многим и многим поколениям существ. Придет время, и ты постигнешь знание, способное возвращать к жизни целые планеты, системы и галактики. Как и знания о том, что как для отдельной личности, так и для всей цивилизации, нет пределов совершенства.

– So, such a mighty creature like you is not the end-point of the evolution yet?[45]

– У эволюции не может быть конца. Конец существует лишь в твоей голове, которая генерирует желания и стремления. Цивилизация встает на путь прогресса только тогда, когда создает условия для безотходного существования самой себя. Второй этап развития – способность использовать в полном объеме силу родной звезды. Следующая ступень познания мира – умение создавать новую звезду. Как видишь, работы еще непочатый край.

Призрачная фигура богатыря стала как будто растворяться, и следом за ней растаял и человек.

– А почему именно этот дом? – Сергий рассматривал книжный стеллаж, который не заметил вчера. В окна уже вовсю лился утренний свет. В ярких солнечных лучах можно было заметить крошечные пылинки, поднятые в воздух движением людей. – Почему не самый первый? Этому тоже есть причина?

– Он самый новый. – Шаман прошел к входной двери, открыл ее. Разноголосое пение птиц стало слышно отчетливее.

– Решили отдохнуть с комфортом? – улыбнулся священник.

– Нет. Остальные просто уже заняты.

– Заняты? – Святой отец посмотрел на Шамана с удивлением и тревогой. – Кем?

– Домовыми. Они много старше и успели напитаться энергией живущих там ранее. Нам было бы внутри неуютно. Кого-нибудь из нас, возможно, стали бы душить.

– Это какая-то мистика. – Сергий покачал головой.

– Да нет тут никакой мистики. Простая физика тонких энергий. – Шаман подошел к стоящему рядом радиоприемнику и прибавил громкость, прислушиваясь.

Древние рощи полны голосов, шепота трав и камней.

К северу тянется дым от костров, враг рыщет в той стороне.

Духи грозы бьют в барабан, из молний куют нам мечи.

Мы принесем жертву богам, кровью своей напоим.

Против нас – блеск византийских церквей, пышность пиров и даров.

Мы предаем смерти наших детей, зная жестокость врагов.

Знаки Луны грозят нам бедой, стрелы поют об одном:

Выбор жесток – крещенье водой или крещенье огнем!

– М-да… – Шаман вздохнул и ушел вглубь дома, оставив священника одного.

Мы, обезумев от гнева, дрались, веря в бессмертие душ.

Станет погибший не горстью земли, а стражем в небесном саду.

Вниз по реке идолам плыть, некому бить им поклон,

Нас больше нет – стоит ли жить в мире, крещеном огнем?[46]

Сергий вышел на улицу, поднял голову и посмотрел на сияющее высоко в небе солнце. От яркого света на глаза навернулись слезы. Священник моргнул.

– Я придумал, – раздался позади него голос Ясакова.

– А? – Священник повернулся к проходнику. Тот стоял на пороге дома, с наслаждением потягиваясь после ночного сна.

– Придумал продолжение нашей лукоморской песенки.

– День, ночь… что-то там еще. Этой?

– Да.

– И какое же? – из дома показался Штопор.

– И будет сон, и путь укажет,

И снимет тайны он покров,

И луч надежды не угаснет,

И зло уйдет – таков закон.[47]

– Если сейчас выяснится, что нам снился один и тот же сон…

– Личному составу внимание! Десять минут на сборы. – На улицу вышли Кэп и Маша Соколова. – Затем выдвигаемся в Цитадель.

Москва. Богословский переулок

– Макс! Ты заказал такси?

Роза выскочила в комнату снимаемой ими квартиры, завернутая в полотенце. Вторым, меньшим по размеру, она вытирала мокрые волосы, лишившиеся под тяжестью воды своей привычной кудрявости.