– А я не чувствую. Мне кажется, наоборот, холодно.

Рада встала и подошла к работающему Хэллу:

– У него жар. Чем ему помочь?

– У меня остался один порошок обезболивающий. Можно дать ему. В кармане вот здесь возьми. Больше все равно ничего нельзя сделать.

Состояние Ларса ухудшалось на глазах. Первые полчаса их движения от «точки» прошли спокойно и на хорошей скорости. Затем Катя начала выдыхаться и заметно сдавать. Хэлл, плюнув на показатели песочных часов, давал ей все больше времени на отдых, прекрасно понимая, что при данном раскладе надолго не хватит уже его самого. Однако другого выхода не было. Сидевший все это время в носовой части дрезины Ларс несколько раз порывался встать к рычагу, но Хэлл напугал его большой вероятностью смерти и проходник присмирел. Какое-то время он молчал, только вертел головой по сторонам. Ему было неуютно. Молодой, сильный, он вынужден был бездействовать и смотреть, как за него напрягается другой человек. Тем более – хрупкая, миниатюрная девочка, старающаяся работать на равных со здоровым мужиком. Чтобы не сгореть со стыда, Ларс предложил развлекать напарников сказками.

– Буду новым Котом.

Он начал торопливо и сбивчиво рассказывать какую-то волшебную историю, по-видимому, собственного сочинения, однако вскоре замолчал. Пауза была столь неожиданной и резкой, что сидящий в тот момент рядом Хэлл тут же спросил:

– Ты чего?

– Что? – Ларс отрешенно взглянул на проходника.

– Ты чего замолчал? Хуже стало?

– Нет. – Ларс мотнул головой и неожиданно вцепился в Хэлла здоровой рукой: – Я не хочу умирать!

– Ты чего это выдумал? – Хэлл изобразил максимально возможное удивление. – Рано тебе помирать-то. Ты еще всех денег не заработал и до эпицентра с нами не добрался.

– Теперь уже не доберусь. – Ларс начинал впадать в панику. – Дойдете до него без меня. В комнате, в ящике тумбочки карта лежит. Матери отошли. Адрес в паспорте написан. Пин-код у нее…

– Да погоди ты со своим пин-кодом! – оборвал его Хэлл. – С чего это ты на тот свет-то собрался?

– Да потому, что здесь все по Пушкину! Ты разве не понимаешь?

– Нет. Объясни.

– «Песнь о вещем Олеге». Там череп лошади был и змея. И что потом стало с князем?

После этого разъяснения Ларс впал в тихую истерику, и добиться от него продолжения хоть какого-то подобия диалога было невозможно. Сменяющие друг друга Хэлл и Рада в минуты отдыха пытались хоть как-то подбодрить парня. В конце концов, проходник смирился с придуманной самому себе судьбой. Он вел себя уже совсем тихо и безропотно проглотил выданное Хэллом лекарство.

– Дима. Димка! – Радченко в очередной свой перерыв села возле Ларса. – Ты как?

– Лучше, – последовал ответ. – Только не знаю, зачем он тут. Давно он здесь?

– Кто? – Катя наклонилась поближе, чтобы расслышать вялое бормотание с проглатыванием отдельных букв. – Что ты сказал?

– Я не знаю, для чего. Спроси у Ветра. Он же нас сюда позвал. Я не могу ответить. У меня ножки короткие.

– Димка! – Катя испуганно затрясла Ларса. – Открой глаза! Что ты несешь?!

– Садись на карачки и жди.

– Слушай, он какую-то чушь несет! – Рада подбежала к тяжело дышащему Хэллу.

– Плохо! – выдохнул проходник. – Значит, жар усилился. Надо торопиться, а то можем не успеть.

– То есть Димка оказался прав? Он действительно умирает?

– Да.

– Ты знал?

– Догадывался.

– Ладно ему, а мне-то почему не сказал?

– Вот. Говорю.

– Прелестно. – Рада опустилась на прибитую к полу деревянную скамью. Обхватила голову руками и затихла. Хэлл продолжал монотонно работать рычагом, громко дыша, когда Катя неожиданно вскочила: – Но на территории России не водятся смертельно опасные змеи! Даже у нас на юге! Я точно знаю!

– И я это знаю. – Хэлл устало посмотрел на Раду. – Все вопросы к Пушкину.

– Ты загнать себя решил? – Гиль посмотрел на неистово работающего рычагом Винни. – Куда ты так торопишься?

– Хочу поскорее домой.

– Я тоже. Но зачем так гнать-то?

– Ничего. Ночью передохнем.

Гиль не ответил, только еще раз внимательно посмотрел на Винни. На этот раз взгляд задержался намного дольше, но работающий на рычаге Алексей этого не заметил.

Липкий, жгучий пот, казалось, уже насквозь пропитал его глаза. Хэлл смахнул набежавшие со лба капли и с ненавистью глянул на сделавшийся неподатливым рычаг. Руки, плечи, спина – все группы мышц, вплоть до самых мелких, казалось, были готовы лопнуть, чтобы наконец выплеснуть из себя распирающую их боль.

– Смена! – прохрипела пересушенным ртом Рада. Встала – и тут же схватилась за опору рычага, чтобы не упасть. Села назад. Попыталась снова подняться. На этот раз ей удалось, и девушка решительно схватилась за рукоять: – Уйди. Тебе надо отдохнуть.

Хэлл не стал спорить и, шатаясь, отошел в хвостовую часть дрезины, плюхнулся возле неподвижно лежащего Ларса. Взял трясущейся, слабой рукой его за запястье.

Парень горел. Интоксикация, вызванная действием яда, через кровоток проникла в каждую клетку его тела. В ответ на эту чудовищную экспансию штаб внутренней обороны в головном мозге объявил всеобщую мобилизацию. И организм ответил гипертермией, стараясь выжечь захватчика.

Пульс на запястье уже не прощупывался. Чтобы яд не растекался по организму, тело закрыло все периферические сосуды, оставив для максимального кровоснабжения только жизненно важные органы.

Хэлл нащупал под тканью одежды ключицу и надавил на одну из болевых точек. Димка не открыл глаза, но поморщился, тихо застонал и попытался вяло отмахнуться от неожиданного источника раздражения. Реакция на раздражители все еще была. А значит, у них есть шанс.

Надо как можно скорее добраться до поселка, а затем тащить Ларса за Барьер. Нужна инфузия, дезинтоксикационная терапия, пиролитики. Всего этого в Лукоморье нет.

– Я больше не могу! – выдохнула Рада.

Хэлл перевел мутный взгляд с Ларса на нее. Девчонка, повиснув на рычаге, старалась сдвинуть его весом собственного тела. Дрезина заметно снизила скорость, грозя вскоре остановиться. И удастся ли ее в этом случае разогнать заново, было большим вопросом.

– Дай мне. – Хэлл с трудом встал и подошел к Кате, перенимая бразды правления из ее обессиленных рук. – Я успел отдохнуть.

– Нифига ты не успел… – только и сказала она, опускаясь рядом на платформу.

– Успел. – Ясаков сделал первое движение, чуть разгоняя «телегу» и чувствуя, как спина, плечи и руки моментально наливаются новой волной боли.

– Что нам делать дальше?

– Бороться. Если сдадимся, Димка умрет.

– Чисто. – Винни, сжимая в руке топор, быстро осмотрел помещение. В дверях появился Гиль с карабином в руках. Включил Кота, поставил оружие к стене и, пройдя к столу, стащил на него рюкзак. Раскрыл его и стал доставать пищевые пайки. Винни плюхнул на стол тару с питьевой водой и свалил на пол два скрученных спальника. Чиркнул спичкой, зажег пару свечек и, подойдя к двери, закрыл ее на замок.

Едет король среди лесов,

В коляске его нет тормозов.

Предан народом, не верует в тех,

С кем он недавно делил успех.

В этом лесу леший живет,

Мимо него никто не пройдет.

Едет король со свитой своей,

В мантии из белых простыней…

– Сюрреализм пошел?

– Да все равно, – отмахнулся Гиль. – Давай жрать уже. Сил нет. Загнал ты меня сегодня.

Лежит король. А где его свита?

Лежит король – голова разбита.

На месте его в сумасшедшем доме

Сидит новый король на картонном троне…[13]

В чем в чем, а в последнем Сашка был прав: есть хотелось ужасно. Посему откладывать дело в долгий ящик не стали, быстро разогрели пайки и дружно набросились на еду.