Оставаясь один, Дангеро носил свободный полувоенный сюртук цвета маренго и широкие, на матросский манер, брюки той же окраски. Две трети часа посвящал он записям в дневник, после чего читал сводки из мест сражений и «мёртвых зон», донесения разведки, отчёты министерства иностранных дел. Затем шёл полюбоваться клумбами и дать советы садовникам – дельные, поскольку государь знал толк в цветоводстве. Мог посетить оранжерею, проехать верхом по парку – или выходил с сигарой в густо увитую лианами беседку на возвышенном берегу Миноры. Оттуда открывалась великолепная перспектива окрестностей и далей. За серовато-голубой рекой, за бархатными лугами, за серебристыми изгибами стариц Дангеро видел предместья Руэна, уже далеко захватившие междуречье. Слева у горизонта – в дымке от кухонных, котельных и заводских труб, – смутно маячила столица с её множеством домов и храмов.

Свысока взирал император на подвластный ему простор и словно набирался сил от этого зрелища. Но душу его угнетали сомнения.

Известно, Золотая Лоза оберегает свои ряды от чужаков, даже высокородных. В то же время лозовики старались пролезть в высший свет и укрепиться там, хотя великосветская публика считала их плебеями, презирая за манеры кабатчиков, менял и сводников.

Однако за Лозой стояли миллионные банковские счета; более того, старейшина дал понять, что винная братия имеет свои сокровенные тайны и не прочь поделиться ими с государем…

…когда он изъявит согласие опоясаться зелёным фартуком.

«Если пойти на такое, то втайне от всех, – думал Дангеро, рассеянно созерцая заречную даль. – Не давать никаких росписей, всё на словах. И потребовать взамен уступок по кредитам… Но что они таят? к чему стремятся?.. Могут попросить себе пропинацию на всю Синюю половину… Лукавое племя!»

Между тем внизу, в зарослях берегового склона, мерах в ста от беседки, где размышлял император, Бези горячим шёпотом говорила Вельтеру:

– Штабс-капитан, там, за живой оградой, стоит мужчина. Он высок, хорошо сложен, старше средних лет. На нём удобная, добротно сшитая одежда вроде кителя. Курит сигару. Смотрит в нашу сторону, но не видит нас.

Пытаясь разглядеть этого мужчину за широколистыми глянцевитыми лианами, Вельтер прошипел в ответ сквозь зубы:

– Как вы видите слухом, ан Бези?..

– Это не слух и не зрение. Шестое чувство – так говорят учёные… Я ощущаю присутствие и расстояние, потом другие мелочи.

– А мысли? его мысли?

– Нет, только настроение. Он слегка раздражён и задумчив, но ему хорошо – сыт, доволен сигарой. Если бы он заговорил, я бы услышала его… наверное. Для этого нужно сосредоточиться, а я… я нервничаю.

– Нож! – позвал штабс-капитан, не поворачивая головы.

Сержант не отозвался, пока не снял обруч и не повесил его нас сучок, чтобы и случайно не коснуться – так же висел обруч Бези.

– Два пеших охранника, – доложил он. – Сейчас расходятся в стороны от дворца по обе стороны, вдоль террасы. Участок патрулирования у каждого – триста мер. В конце участка осматриваются и возвращаются к дворцу. До беседки не доходят мер на сорок… чтоб его не беспокоить.

– Что же ты раньше не сказал мне про своё… шестое чувство?

– Нужды не было, ваше благородие, – пожал плечами Нож. По милости Без он кое-как отоспался и выглядел куда бодрей вчерашнего – побрит, умыт, наглажен. – Враг под землёю, там его не разглядишь. Мог бы – так и Миса нам бы не понадобилась.

– Что вещуны умеют подслушивать издали, я знал, но это… Лихо. Так, значит – медиумов вроде вас вблизи нет?

– Если есть, они без медиаторов, – ответила Бези, рукой в перчатке комкая кружевной платочек.

«Поистине, Гром хранит осиянного! – Умом разведчика Вельтер легко представил, как, имея пару вещунов-сообщников, подкрасться к государю и… – Может, недаром инквизиция их ловит, а граф Бертон запирает в Гестеле. За вещание кары суровы… Запуганы, только гадать решаются. Ворам – и то с опаской служат. Да, нам лишь медиумов-анархистов не хватало – с пневматическим ружьём и бомбой!»

– Далеко ушла охрана? быстро ли идут? – отрывисто спросил он у Ножа.

– Пока мы говорим, они мер по десять протопали.

– Ждать некогда. Пока они туда-сюда обернутся, он сигару докурит и уйдёт. Это наш шанс. Идём сейчас. Пригнувшись, молча – быстро за мной!.. Ан Бези, подберите юбки и… Грома ради, не заденьте вуалью за ветки. Мы вас ждать не будем.

Озираясь из кустов, Вельтер уже наметил, каким путём незаметно подняться к террасе и проникнуть через живую ограду. Несложная задача для Рыжего Кота. Куда трудней было преодолеть чугунную решётку парка, имея в отряде девицу. Чудом платье не порвала!

Мраморная чаша, опиравшаяся на руки каменных крылатых мальчиков, исполняла в беседке роль пепельницы. Едва Дангеро бросил сигарный окурок в тёмную воду чаши, как на дорожке послышались поспешные шаги, и под сень беседки ворвались трое.

Более чем странная троица – такую компанию трудно вообразить. Подвижный, стройный пехотный штабс-капитан с походкой и взглядом лесного охотника, затем крепкий и подбористый сержант из жандармерии – в форме полка Цереса! – с грубым лицом простолюдина и отменной выправкой. С ними высокая, изящного сложения девушка – бледная, лицо испуганное, собранные под модную шляпку волосы светлые, почти золотые и слегка волнистые. Изысканного жемчужно-серого цвета жакет и платье красиво облегали её ладную фигурку, а руки были сжаты перед грудью как бы с мольбой.

Военные, оказавшись перед Дангеро, немедля отдали честь, а девица суетливо и неловко сделала книксен. Явно не террористы. Пехотный офицер вообще без оружия – не по уставу!.. А жандарм при револьвере, хлястик кобуры застёгнут.

«Просители, – мелькнула мысль у императора. – Но как пробрались?.. куда смотрит охрана?!..»

– Кто вы и что вам надо? – сурово спросил он.

– Штабс-капитан Годарт Вельтер, Ваше Величество. Имею к Вашему Величеству личное послание чрезвычайной важности, – стоя навытяжку, отчеканил офицер. – Покорно прошу выслушать меня наедине.

– Та-ак… – вмиг овладев ситуацией, Дангеро держался обычного властного тона. – Ты? – поглядел он на жандарма.

– Его Синего Императорского Высочества отдельного полка полевой жандармерии … – затараторил сержант по привычке, не опуская руки от козырька кепи, но сбился. Полк-то давно распущен! – …взвода разведки шестого пехотного полка…

– Короче.

– …сержант Анкеш Эльен. Сопровождаю его благородие штабс-капитана во избежание всяких случайностей.

– И, наконец… – Требовательный взгляд Дангеро перешёл на девушку.

– Бези Гиджан, кавалер-девица. – Она буквально трепетала и всем существом тянулась к государю, словно была готова пасть перед ним. – Ваше… Ваше Величество, пожалуйста, уделите мне минуту!..

«Просители. – Дангеро убедился окончательно, тревога покинула его. – Насколько же они пронырливы!.. На всё идут, чтобы добиться своего».

– В виде исключения, – твёрдо, но милостиво ответил он с едва заметным кивком, – я выслушаю вас.

Снаружи раздались свистки, шум множества ног – всё-таки охрана усмотрела, что в беседку вошли посторонние.

«Всем не избежать взыскания, – жёстко решил Дангеро про себя. – Моим – за ротозейство и расхлябанность, проявленные при охране коронованной особы, а этим – одному за то, что при нём нет личного оружия, а другому за то, что посмел подойти ко мне с револьвером. Девушка… эту не накажу. Интересно, с чем она явилась?..»

Лейб-полицейские оцепили беседку; четверо вошли внутрь и окружили визитёров, держа оружие наизготовку. Штабс-капитан возбуждённо огляделся, будто примериваясь, кого первого ударить.

– Ваше Величество, – заметно волнуясь, почтительно заговорил сержант, – велите им убрать револьверы…

– Спокойно, сержант, – улыбнулся Дангеро с уверенностью. – Если что, они без выстрела сладят с любым. Сдай свой пистолет.

– Его благородие – полевой разведчик с мёртвой зоны, без отпусков полгода к кратеру ходил, – негромко пояснил жандарм, рукояткой вперёд подав револьвер охраннику. – Ваши четверо, осмелюсь доложить, никто против него.