Они решили представлять работу все вместе. Альбе, как инициатору, досталось рассказывать, помимо всего связанного с ментальной магией, еще введение и обоснование значимости работы. Остальные собирались докладывать краткие результаты опроса и примерный план «ликбеза» по собственной специальности. Жаль, что они еще не проходили проекции, которые изучались полноценно только на втором курсе в рамках, внезапно, бытовой магии. Не факт что ле Тайт научит чему-то правда полезному… Увы, после запрета на полноценное изучение магии разума полезные, но связанные с ней умения пришлось распихивать по другим дисциплинам.

Без проекций оставалось полагаться только на текст, и на приличного размера кусок пергамента, заменяющий тут ватман, где Ами и Свен, как обладатели самых аккуратных подчерков, парой графиков (Альба не удержалась) изобразили итоги исследования и отдельно, в углу, расписали итоговую стоимость предполагаемых мероприятий. Да, правильнее было сосредоточиться на последнем, но Альбе все-таки были привычнее сами исследования, потому и решили сделать упор на них. Да и, объективно, просчитать смету даже с помощью аристократа Свена и сына, как оказалось, торговца, Жана все равно вышло только ну очень примерно.

— Смотри-ка, притащили передатчик, — Свен, когда они сели на верхний ряд аудитории, ткнул Альбу под в бок, показывая на два ряда вниз. — Кто-то хочет похвастаться количеством денег у семьи.

Де Стену указывал на небольшой пирамидообразный кусок черного камня, высившийся на столе рядом с группой парней в форменных мантиях университета с красной каймой.

— Боевики, — хмыкнул рыжий. — Впрочем от кого еще этого можно было бы ждать?

Судя по всему их разговор услышали, и один из парней, который сидел ближе всего к пирамидке, повернулся на голос.

Альба на секунду оторопела — она его уже видела. Тот самый полноватый блондинчик, похожий на их старосту, Ганса ван Хатена, который ходил с Йозефом куда-то за территорию университета.

— Чего уставились, общаки? — в тоне боевика не было ни грамма вежливости.

Альба просто кивнула на артефакт.

— Интересуемся необычной вещью.

— Лучше своим внешним видом поинтересуйся, безродная. И обращайся ко мне как подобает.

— Гаррет ван Хатен, — прищурился Свен. — Может быть, ты забыл, что подобающее обращение возможно только к тем, кто демонстрирует подобающее поведение?

— Тебя не спрашивали, черноглазый, — видно было, что пыл блондина подугас, но и просто так отступать он не хотел.

Свен поднял бровь.

— Я не люблю, когда хамят моим друзьям. Очень не люблю.

— А я не люблю, когда в дела меня и моих друзей лезут без спроса.

— Почему же — лезут? Просто отмечаю грубое нарушение правил нашего небольшого мероприятия. Положением о проектном конкурсе не допускалось непосредственное участие любого не входящего в проектную группу и в подготовке самой работы, и в подготовке доклада по ней. Только кураторство. А я вижу на твоем столе запитанный передатчик, и не ты сам в него образы вкладывал.

— Да не твое дело, кто вкладывал. Беги к перподам и жалуйся, что твое некроманское высочество обидели…

— Тон смени, — глаза Свена опасно сузились.

Альба почувствовала что еще немного, и у них возникнет реальная проблема, связанная с поджиганием чего-то, что поджигать не стоит, но вмешался сидевший рядом с блондинчиком боевик, на вид чуть постарше Гаррета.

— Эй, остыньте оба, — он толкнул своего товарища в бок, вынуждая отвернуться от Свена. — Сейчас и нас, и вас снимут с докладов, и преподы потом головы оторвут. Успокойтесь. Де Стен, не принимай близко к сердцу. Мой друг просто устал со всей этой непривычной работой.

Ненекромант чуть кивнул, хотя и удовлетворенным не выглядел.

От продолжения свары спасло еще и то, что ряд между ними заполнился десятком пришедших организовано адептов в мантиях с бирюзовых кантом, отделивших спорщиков друг от друга.

— Ты знаешь этого хама? — Жан с удивлением уставился на товарища.

— Знаю, — Свен говорил чуть тише, но все же в его глазах все еще были видны отражения искренних чувств. — Сводный братик нашего старосты и редкостный козел по жизни. Вместе к одному мастеру рапиры ходили.

— А он всегда такой нервный? — Альба, несколько ошарашенная напором незнакомого юноши, посмотрела на Свена.

Может, рыжий знает и куда тот ночью ходит? Какие-нибудь аристократические дела?

Рыжий пожал плечами.

— Держать язык за зубами не имеет, это да. И положением кичиться любит, хотя и всего лишь бастард признанный, между прочим. Словно имя рода мозгов в голову добавляет.

— Ну ты говорил, что ван Хатены северян не любят. А моя одежда…

— Не дает ему право хамить. Не говоря уже о том, что между адептами допустимо обращение на «ты» вне зависимости от имен родов, — отрезал Свен. — Поступил со второго раза на боевую, и теперь хвастается этим. И деньгами рода. У Ганса мозгов в разы больше. Еще и с подготовкой сжульничал, недостойный.

— А что в этом такого? — Ами присоединилась к обсуждению.

— Передатчик способен при активации продемонстрировать вложенные в него образы-проекции. Вот только проекции им тоже не давали, так-то. А значит кто-то из или старшаков, или менталистов-взрослых помог, там смотря что вкладывали. Дорогая штука, но у родов вроде ван Хаттенов деньги на что угодно есть.

Альба заинтересованно посмотрела на стол к боевикам. Пирамида уже исчезла. Надо будет узнать, как работает и что передает. Просто из любопытства. Магистр Теор ведь говорил, что образы сами по себе нельзя передать без участия мага. А эта штука могла. Или не совсем такие образы? Что-то вроде проектора, только без компьютера к нему?

— Им все равно не допустят использование такого на выступлении. И зачем тогда притащили? — Жан казался скорее удивленным, чем разозленным случившимся.

— Похвастаться, — Свен пожал плечами. — Показать всем что на это есть деньги. Да и на деле если к их команде не будут придираться, то могут и соврать что сами напитали. Это же не то же самое, что сами проекции творить, могу и пропустить. Боевики давно в фаворе, опора короны и вот это все. Их вообще-то готовят в Корпусе, и вот здесь, в Зеленом, факультет есть. И все. Потому нос и задирают.

— Итак, уважаемые участники, прошу тишины, — за кафедрой у доски появилась невысокая сухопарая женщина в просторном сером костюме. Приветственное слово она говорить явно не собиралась, предпочтя перейти сразу к делу: — Кто не успел — тот опоздал, больше никого не ждем. Начинаем презентации первого всеуниверситетского зимнего конкурса магических проектов. С регламентом вы должны быть ознакомлены, но повторюсь — десять минут на доклад и пять на вопросы. Придерживаемся строго, иначе будем тут до ночи. Вопросы по существу. Порядок выступления у вас есть. Пока первые выходят, вторые готовятся, не задерживаем друг друга. Итак, первыми ждем презентацию работы «Ритуалы — для всех» от команды факультета теоретической общей магии. Адепты де Крейн, Саваоф, ван Гир — прошу на сцену.

Трое довольно бледных щуплых ребят в мантиях с такими же серыми, как и у команды Альбы, гербами университета, вышли к доске. Слово взяла единственная среди них девушка.

Альба, боявшаяся, что сейчас будет что-то совершенно непонятное, боялась зря. На самом деле в целом работа была как раз проще некуда. Теоретики разбирали проблему «пограничных магиков», людей, чьи магические способности были недостаточны для обучения что в специализированной школе, что в университете, но все же были.

— Как вы знаете, по последним подсчетам не меньше шестидесяти процентов от всех людей с наличием третичной структуры энергетических каналов не имеют ни четверичной, ни пятиричной ее части, и оказываются в незавидной ситуации, неспособные развивать свои магические способности и укреплять хрупкие каналы, и, в итоге, неспособные использовать классические плетения. Но ритуальная магия способна помочь справиться с данной преградой при условии обучения ей с рождения. А для того чтобы это обучение было возможным, мы предлагаем…