— Отец?

— Всё серьёзно, Син-эр… — наконец произнёс генерал Ань. — Не уходи с постоялого двора без сопровождения. Бог войны готов ввести войска Асюло, чтобы подавить демонический бунт. Ты понимаешь, о чём это говорит?

Ань Син встретилась глазами со строгим взглядом отца и была вынуждена согласно кивнуть.

Армия Асюло и вправду исключительная сила. Ею Небесный государь пользуется крайне избирательно, привлекая лишь в редких случаях, требующих вмешательства более сильных и хорошо обученных небожителей.

Неужели та самая война с низшими демоническими кланами, некогда принесшая Хун Сянъюню славу победителя, вот-вот разразится в мире смертных?

Как он мог скрыт от неё такое! Кипя от гнева, Ань Син не заметила, когда отец ушёл.

Но теперь искренне радовалось тому, что осталась в комнате одна. Выпустив Губитель на волю, она устроила несколько стремительных атак воображаемому противнику и осталась довольна — духовные силы, на самом деле, окрепли. Как и предполагала матушка, для этого понадобилось время и немного усидчивости.

— Теперь-то я смогу наведаться в гости?

Взглянув на потолок, Ань Син мысленно нарисовала очертания Шэньчжиянь, возвышающейся над золотыми крышами небесного дворца Шантянь. Совсем скоро она проверит барьер древней горы на прочность или она не дочь генерала Асюло!

***

Вождь племени бэйжун прибыл в Дицю утром — островерхие шатры, крытые белыми шкурами, развернулись на юго-западе от города, а у костров засуетились вёрткие слуги из бывших рабов.

Тесть считался человеком гордым и своевольным, поэтому Ся Чжункан оставил обиду при себе. Наскоро собрав небольшой отряд, он верхом покинул Красную резиденцию, чтобы поприветствовать вождя Бу в том месте, которое бэйжун сам выбрал для лагеря.

Бу Инльлоу тоже просилась к отцу, однако гун решил вначале переговорить с тестем о деле и только после этого радовать любимую женщину семейной встречей, а степняка лицезрением маленького внука.

Вождя Бу он застал в своём шатре. Тот ел суп из баранины, запивая острый бульон кумысом.

— А! Нюйсюй… — увидев Ся Чжункана на пороге, вождь раскрыл объятия, не постеснявшись при слугах выглядеть любящим родственником.

[нюйсюй (nu xu) — обращение к мужу дочери, зятю]

А поскольку вождь Бу от природы крепок телом, гуну Дицю показалось, что у него затрещали кости. Словно в лапы к тигру попал! Дождавшись, пока его отпустят, он вежливо поклонился и приказал сопровождавшему воину передать вождю подарок.

Одной из немногочисленных слабостей старика была охота. Поэтому Ся Чжункан заказал для тестя нарукавник.

Вождь Бу открыл коробку и бережно вынул подарок. Повертев его в руках, степняк одобрительно кивнул. Нарукавник сшили из мягкой кожи, но сверху покрыли фиолетовой парчой, расшитой золотыми нитями.

— Верхом на коне сокольничий едет, на правой руке — узорный на нём нарукавник, — с улыбкой произнёс Ся Чжункан. — Нравится ли мой подарок юэфу?

[yuèfù — «горный отец», тесть]

Вождь Бу примерил нарукавник и восхищенно поцокал языком.

— Хорош! — он хитро взглянул на Ся Чжункана. — Надо бы испробовать в деле.

— Мне радостно, что наши мысли и желания с юэфу созвучны.

— Если между тобой и Иньлоу есть гармония циня и сэ, этот вождь готов быть созвучным чему угодно.

[гармония циня и сэ (qínsè héxié) — «жить душа в душу», супружеская гармония; дословно «согласное звучание двух инструментов»]

— А если этот нюйсюй попросит слишком многого? — настороженно поинтересовался Ся Чжункан.

Не в характере вождя Бу быть таким покорным. Да и не говорит он никогда пустых слов.

— Ха! Разве моя дочь не стоит любых денег? — подмигнул вождь Бу. — Давай же выедем на охоту, дорогой нюйсюй.

— Как пожелает юэфу, — послушно согласился Ся Чжункан.

Теперь ему стало понятно желание тестя разбить лагерь за городом вместо того, чтобы поселиться в Красной резиденции — вождю не нужны лишние глаза и уши. Кроме того, старик вложил особый смысл в простые слова «выехать на охоту».

Наскоро соорудив алтарь Ин-шэню и возложив на него мясо недавно подстреленного людьми племени бэйжун зайца, вождь Бу и гун Дицю отправились в ближайший лес.

[Ин-шэнь — покровитель охотников, бог соколов]

Хотя сейчас не первые дни лунного месяца в период выпадения инея, они соблюли традиции, чтобы не сердить богов. Впрочем, и сама охота была лишь постановкой, напоминающей выступление уличных артистов. Оба ехали в лес не для того, чтобы привезти оттуда множество лисьих туш. Лес — место, где нет чужих ушей и глаз.

То, что приехал сказать Ся Чжункан и услышать вождь племени бэйжун, могло стоить обоим головы.

Первого загнали в угол обстоятельства — рано или поздно наложница Вэнь потребует у третьего вана Ся голову злейшего врага своей семьи. Второй, не смотря на варварское происхождение, хорошо чувствовал время перемен и был готов протянуть руку тому, кто мог сохранить его племя — мужу любимой дочери.

Оторвавшись от ловчих и стражей благодаря выносливости лошадей, теперь оба ехали через лес рядом, едва не касаясь друг друга коленями. Через седло у охотников свешивалось по три лисьих тушки, словно принесённых в жертву Трём мирам.

— Тучи сгущаются… — бросил в тишину, тревожимую лишь глухим стуком копыт, гун Дицю.

И говорил он, конечно же, не о плохой погоде, никак не желающей отпускать на волю давно наступившую весну.

— Да, — согласился вождь Бу, бросив на зятя косой взгляд, — но готов ли мой нюйсюй взять на себя ответственность?

— Рано или поздно тучи расступятся. Но лучше быть ветром, их порвавшим, чем позёмкой за чужими копытами… Назови цену, уважаемый юэфу.

— Я сказал тебе раньше. Главное гармония циня и сэ. За неё этот юэфу заплатит, сколько потребуется.

Ся Чжункан окинул тестя цепким взглядом, столкнувшись с таким же ответным. Они сейчас, словно противники на поле боя, предварительно оценивающие силы.

— Если я пообещаю место супруги правителя, что скажешь — достаточно ли этого для Иньлоу?

Вождь Бу усмехнулся.

— Моя девочка скромна от природы. Не слишком ли богат подарок?

— Я не дарю любимой женщине мелкий жемчуг.

Вождь племени бэйжун отвернулся. Некоторое время они ехали молча. Ся Чжункан не торопил тестя с ответом. В таких делах спешка недопустима. Ведь вначале рисковать будет именно бэйжун. Многочисленное, воинственное, но всё-таки кочевое племя, а не регулярная армия вана Ся.

Однако исход сражения здесь решит не сила и не облученность воинов, а то, за какие ценности они подняли оружие.

Наконец, вождь Бу заговорил.

— Твои нынешние желания вполне мятежны и достойны порицания, дорогой нюйсюй…

Рука Ся Чжункана, держащая лук, непроизвольно сжалась. Вождь хороший стрелок. Успеет ли он натянуть тетиву, чтобы ответить? Заметив его мимолётное смятение, тесть рассмеялся.

— Не переживай так, нюйсюй! Юэфу занял твою сторону и сделал это уже очень давно. Еще, когда отдал тебе в жёны любимую дочь, — заметил он мгновением позже. — И я поддерживаю тебя не только, как своего нюйсюя. Грехи Ся Тайкана воняют, словно протухшее мясо. Если не остановим его, боги вмешаются и убьют нас всех. Ты разве не видишь? Сама природа ополчилась на эти земли.

Ся Чжункан не был настолько суеверен, как тесть, но вполне разделял мысли старика. Ещё несколько недель дождей, и об урожае можно забыть! Небеса определённо гневаются на государство Ся. Неизвестно, утолит ли их гнев свержение Ся Тайкана, но для простого народа оно точно послужит вдохновением.

Самая большая ценность для правителя — его люди. Ся Тайкан никогда не понимал этого, считая себя непогрешимым Сыном Неба. Но он не такой. Он слышит людскую боль и мольбу о справедливости.

— Ча, ча! — Ся Чжункан подстегнул лошадь, заставляя ту обгонять ветер.

Впереди, среди готовой лопнуть от влаги травы, мелькнула рыжая шкурка.

В этом году не только слишком много дождя. Лисье племя тоже расплодилось, угрожая превратить леса в звериные наделы. Слухи о разбушевавшихся демонах повсеместно тревожили простых людей. Как будущий отец народа, он не мог оставить их без внимания.