— Ученик Фан, — голос позвавшего человека походил на старческий.

Фан Синюнь с ледяным лицом поставил чашку на стол, поднялся на ноги и величественно двинулся к выходу. Шучэн собралась увязаться следом, но мастер строго произнёс:

— Оставайся внутри!

Не посмев его ослушаться, она устроилась близ отворённого окна и принялась наблюдать.

К дому пришло четверо старцев в непривычно белых для Небесного клана одеждах. Старейшины или мастера — предположила Шучэн. Пятой оказалась невысокая женщина, посетившая её накануне. Эта змея выглядела спокойной, как отведавший кролика удав.

Вспомнив о вчерашней боли, Шучэн поёжилась. А если они пришли с расспросами о Долине целителей? Она знала о том месте совсем мало, но достаточно, чтобы её изгнали отсюда с позором.

— Приветствую мастеров, — Фан Синюнь говорил абсолютно невозмутимо. — Шифу! — второй поклон предназначался «гадюке» в нежно-голубом ханьфу. — Что привело вас ко мне?

— Твой отец приглашает в гости барышню, которую ты взял в ученицы, — произнес один из старцев, оглаживая редкую, но длинную бороду.

— Приглашает? — переспросил Фан Синюнь. — Мне показалось, хоу Вэнь настоятельно требует отдать ему мою ученицу.

— Ты неправ, ученик Фан, — недовольно отозвался старец. — Как уважаемый хоу может такое требовать? Он всего лишь просит тебя, как наставника...

— Нет.

Шучэн отметила, что взгляд женщины стал предельно острым — та словно хотела укорить своего ученика, продолжая молчать. И от этого становилось не по себе. А если та вновь надумает приковать её к стене, используя магию?

— Подумай дважды, ученик Фан, — терпеливо посоветовал упрямцу старец. — Ведь это оскорбление для твоего отца.

— Я давно отринул всё мирское. У меня больше нет родственников. А главная цель совершенствование духа. Прости, мастер Ли, но ученица останется на горе Гаочунь.

— Эх... — старец с досадой взмахнул широким рукавом мантии и покосился на женщину.

— Ты ошибаешься сейчас, — тихо заметила та. — Ты слышишь меня, Синюнь?

— Да, шифу. Но отвечу точно так же: моя ученица останется при мне.

— Решил ослушаться старших? — теперь в голосе старца с длинной бородой послышалась скрытая угроза. — К тебе пришли мастера клана и твоя наставница! Как можешь позволить встать между нами чужаку?

— Она не чужак. Она моя ученица. Если вы настаиваете... — Фан Синюнь пошевелил рукой и только сейчас Шучэн заметила — он вышел встречать старших с оружием.

— Ты! — старец сердито ткнул в упрямого заклинателя пальцем. — Как ты можешь бросать нам вызов?!

— Простите меня, но если хотите забрать её, сначала придётся убить меня.

Старец двинулся вперёд, но его за рукав остановила женщина в голубом ханьфу.

— Уходи! — обратилась она к Фан Синюню. — Мы скажем хоу Вэню, что ты уже покинул гору Гаочунь и сделал это без разрешения старших. Но запомни — отныне вся ответственность лежит на тебе.

— Бессмертная Ин... — лицо старца выглядело растерянным. — Он нарушил правила Небесного клана.

Шучэн злорадно ухмыльнулась. Раздор в стане врага это прекрасно. «Гадюка» оказалась полезной — кто бы мог подумать!

— Я знаю. Пусть уходит. Его вина лежит на мне. Я плохо обучила этого ученика...

— Нет, вся вина на мне! — Фан Синюнь выступил вперёд и опустился на колено. — Даю слово вернуться в Небесный клан за наказанием. Тогда мастер сможет поступить с этим учеником согласно правилам.

Старец перевел взгляд на коленопреклоненного заклинателя и устало отмахнулся.

— Можешь идти... — прочла Шучэн по губам и поспешно отошла от окна.

Фан Синюнь и, правда, оказался в комнате очень быстро. Забросив несколько свитков и сменную одежду в походный мешок, он пристроил его на плече, а затем взял Шучэн за руку и вывел во двор. Ощутив на себе неприязненные взгляды, она тут же спряталась за широкой спиной наставника.

А тот, не обращая внимания на посторонних, прошептал заклинание и поднял меч в воздух, чтобы через мгновение запрыгнуть сверху вместе с Шучэн. Духовное оружие сорвалось с места так быстро, что она охнула, изо всех сил вцепившись в рукав заклинателя.

Внизу мелькнули острые хребты Фуню.

— Куда мы... шифу? — набравшись смелости, спросила Шучэн.

— Просто не смотри вниз, если боишься высоты или скорости. Не нужно ничего говорить.

Она послушно зажмурилась, раздумывая о поступке наставника. Никто в этом мире не закрывал её от опасности собственным телом. Даже А-Тун! Только Фан Синюнь не постеснялся заступиться за такую бесполезную.

Но какое наказание ждет мастера Фан за нарушение правил Небесного клана? И посмеют ли старцы наказывать, ведь она ясно расслышала, что хоу Вэнь приходится ему отцом.

Шучэн почувствовала легкий стыд и одновременно злорадство. Стыд за свою никчемность. А злорадство из-за того, что волею судьбы заполучила доверие сына врага младшей ветви правящего дома Ся.

***

Самое сложное ждать. Но чтобы выманить змею из зарослей, необходимо запастись терпением. Хун Сянъюнь не питал никаких иллюзий касательно дяди Нефритового императора. Юй Цзымин самая озлобленная змея В Трёх мирах. Рано или поздно тот не устоит перед искушением — выберется из укрытия на солнечный свет, чтобы укусить. Главное не упустить момент и вовремя размозжить гадине голову.

Он прикрыл глаза, вслушиваясь в негромкий перезвон ветряных колокольчиков, подвешенных вдоль крыши дворца Гуанхуэй. Сухое дерево нежно пело о плавном течении времён и кажущейся легкости бытия, которая на деле всего лишь иллюзия.

Любой небожитель обречён на вечную борьбу: с внутренними демонами, эгоистичными желаниями других бессмертных и злом — неотступной тенью изначального света. Равнодушие на этом поле битвы равно духовной смерти. Но вся сложность в том, что сражение идёт в сердцах и душах, потому нет явных победителей вот уже многие тысячелетия.

Тень всякий раз отступает, прячась за спинами сражающихся. Однако без неё нет света. Битва, начатая на заре веков, бесконечна. Всякий отступивший обращается в тьму. А устоявший сияет ярче солнца, обеспечивая гармонию во вселенной.

Звук шагов был тихим, но уверенным. Хун Сянъюнь открыл глаза — по внутреннему двору не спеша шёл Сюэ Цзян. Молодой асур уже успел восстановиться после ранения в Долине целителей. Как Бог войны, он поделился с ним внутренней энергией. И теперь помощнику следовало заняться тренировками, однако этот бездельник продолжал бесцельно слоняться по дворцу Гуанхуэй.

— Сяо Сюэ! Подойди.

За короткое мгновение на лице будущего командующего Асюло отразилась целая палитра эмоций: удивление, досада, смущение и напускная вежливость с едва уловимой ухмылкой на губах.

Молодой асур приблизился и, остановившись на церемониальном расстоянии в два бу, поклонился.

[бу — 1 и 2/3 метра]

— Чего желает уважаемый Бог войны?

— Сущую безделицу, сяо Сюэ, — с усмешкой ответил Хун Сянъюнь. — Хочу знать, как давно ты упражнялся с мечом?

— Ээ...

— Не помнишь?

— Да, — честно признался Сюэ Цзян, продолжая дерзко смотреть в глаза.

— А между тем, меч должен стать твоим отцом, другом и возлюбленной. Ты обязан внимать ему, уважать его и одновременно вожделеть.

— Кхе... кхе... — помощник явно проглотил смех — его глаза заискрились весельем. — Что касается вожделения, то уважаемому Богу войны об этом известно куда больше, чем этому... этому помощнику.

Хун Сянъюнь рассмеялся. Он совсем упустил из виду, что язвительный юноша лучший друг Ань Синь. И если судить по тому, как тот вёл себя на брачном пиру, друг ревнивый.

— Надеюсь, твой меч так же остр, как язык?

— Уважаемый Бог войны может проверить, — с достоинством сказал Сюэ Цзян.

— Тогда прошу, — Хун Сянъюнь указал на тренировочную площадку, обустроенную в саду.

Взмыв к облакам, он опустился точно в её центре и, уловив хлопок чужой мантии на ветру, обернулся, призывая духовное оружие. Сюэ Цзян атаковал с ходу — неистово, как всегда делал в будущем. Только сейчас ему не хватало ни духовных сил, ни опыта.