Юй Цзымин, почтенный дядя Нефритового императора Юй Сяолуна, находится в библиотеке уже сто восемьдесят пять небесных дней. Он считал каждый из них, делая ногтем поперечную полоску на бесполезной ночью толстой свече — вместо неё разрывала мрак, заглянувшая внутрь луна и звёзды. Этот неяркий свет тоже позволял читать, как и солнечный. Зрение небожителя позволяло хорошо видеть потускневшие от времени столбцы иероглифов.

Юй Цзымин прилежно перечитывал старые бумажные свитки и размышлял о судьбах Трёх миров, как и распорядился племянник. И чем дольше делал это, тем сильнее убеждался — справедливости нет не только под небесами, но и гораздо выше. Иначе каким образом его племянник оказался на троне, не получив наказания за явный обман?

Уважаемый Бог войны Хун Сянъюнь надоумил смертных возвести ещё больше алтарей в честь Юй Сяолуна. У хитрого асура много знакомых среди знатных людей Поднебесной, готовых помочь ради чудодейственных зелий, укрепляющих тело. Поэтому Юй Цзымин грубо просчитался, не предугадав такую возможность.

К тому времени, когда объявили указ предыдущего императора, вознесшегося в чертоги Трёх Чистых, большего поклонения среди смертных добился именно племянник, оставив дядю позади. Он и заполучил власть на Девяти Сферах.

А став Нефритовым императором, Юй Сяолун бессовестно назвал Бога войны хуаньтесюном — старшим побратимом, как будто прошёл с ним самую тяжёлую войну.

Тогда Три Чистых промолчали.

Но стоило Юй Цзымину задуматься о возмездии, как пришло наказание свыше — его план вдруг разрушился, а он оказался в древней библиотеке на потеху всем небожителям. Лишь от одной мысли о таком хотелось скрежетать зубами!

Кто предал его, Юй Цзымин точно не знал.

О покушении на Нефритового императора было осведомлено всего два бессмертных: правый советник клана Асюло — Шань Лию, и демон-лис, тайно вызванный этим асуром в Небесный город.

Последнее, что услышал Юй Цзымин перед тем, как за ним заперли библиотеку — правый советник задержан генералом Ань, а демон арестован стражами небесных врат и отправлен во Дворец наказаний.

Но поскольку его не беспокоили уже столько дней подряд — приходил лишь смотритель, Юй Цзымин мог сделать весьма утешительный вывод: свидетельства против него не получены! Племянник бы не промолчал, будь иначе.

Отложив свиток в сторону, он взглянул на испещрённую кривыми чёрточками восковую свечу. Сто восемьдесят пять небесных дней. Почти вечность по меркам смертных. Однажды они заплатят за его унижение! Все до единого. Прощения не достанется никому. Он не Три Чистых, чтобы миловать за грехи.

Взгляд мимо воли вернулся к золотистым иероглифам.

«Мудрейший от рождения обладал необыкновенными дарованиями: младенцем умел говорить, в детстве отличался смышленостью, в отрочестве — сообразительностью, а став совершеннолетним проявил большую ясность ума.

Когда владетельные князья — чжухоу, нападали друг на друга и терзали народ, Мудрейший стал упражняться с копьём и мечом, чтобы усмирить непокорных. После трёх сражений он осуществил свои устремления. И все чжухоу признали его Сыном Неба.

Если кто-нибудь в Поднебесной не подчинялся, Мудрейший выступал и карал его, а успокоив, уходил оттуда. В остальное время он расчищал склоны и прокладывал дороги, никогда не пребывая в покое. Своевременно сеял все злаки и травы, сажал деревья, приручал и разводил птиц, зверей. Наблюдал за солнцем, луной и созвездиями. Добывал камни, металлы и яшму. В трудах не жалел своих способностей и сил, ушей и глаз, будучи совершенным во всех добродетелях.

Когда же умер Мудрейший, духом его были запечатаны Ключи Трёх миров, смущающие умы и сердца. А тело его похоронено близ озера Синбо…»

Юй Цзымин развернул свиток до конца и с изумлением прочёл вслух:

— Чан Сянь…

Имя принадлежало старому хранителю библиотеки.

—Разве это не жизнеописание первого императора смертных? — проворчал Юй Цзымин, раздражённо отбрасывая свиток на хрустальную столешницу. — Какие ещё Ключи от Трёх миров?!

— Уважаемый небожитель не прав…

Хриплый голос, донесшийся откуда-то сбоку, заставил вскочить на ноги, едва не опрокинув подсвечник с той самой единственной здесь свечой, служившей календарём. Чан Сянь, бесшумно пробравшийся в библиотеку, подпирал плечом боковую полку и подслеповато щурился, разглядывая Юй Цзымина в упор.

«Старый дурак…», — неуважительно мелькнуло в голове, но дядя Нефритового императора вовремя прикусил язык. Не хватало ещё лицо потерять, показав собственное раздражение!

— Отчего же не прав? — как можно спокойнее поинтересовался он. — Ведь все знают, как выглядит жизнь Хуан-ди. И в этом свитке она, как раз, и записана. Только почему ты назвал его Мудрейшим?

Все в Небесном городе знают — Чан Сянь тот ещё выдумщик. Все сказания и легенды принадлежат кисти этого чудаковатого сказочника. Но одно дело развлекать молодое поколение, а другое поганить своими измышлениями императорскую библиотеку.

— Не веришь мне, уважаемый? — глупо хихикнув, Чан Сянь беззвучно приблизился к столу и, взяв свиток, развернул его до конца. — Взгляни сюда. Здесь печать Нефритового императора.

Юй Цзымин в недоумении перевёл взгляд на оттиск с золотыми драконами — знак императорского дома Юй.

А, ведь, не врёт, старый дурак! Печатью скрепляют только исторические документы… Не легенды или сказки для юных небожителей.

— На пустые измышления похоже…

Юй Цзымин преднамеренно зацепил стариковскую гордость. Чан Сянь при всей склонности к преувеличениям терпеть не мог неуважительного отношения.

— Какие измышления? — возмутился он. — Мудрейший был моим наставником до вознесения в чертоги Трёх Чистых. А после этого Саньцин доверили ему заботу о Ключах Трёх миров, запирающих Око Бога на Шэньчжиянь.

Юй Цзымин провёл на Девяти Сферах ни одно тысячелетие, но о том, что гора Шэньчжиянь прячет какое-то Око Бога слышал впервые.

— Эй… чего обижаться впустую? — подлил он масла в огонь, пристально наблюдая за раскрасневшимся от гнева Чан Сянем. — Разве не ты, уважаемый библиотекарь, в сказаниях о Небесном городе приписал лишний дворец, а к сражению с демонами добавил два лишних клана, тем самым прославляя силу Бога войны?

— Не называй меня так! — крикнул Чан Сянь. — Я смотритель, а не библиотекарь! Совсем разницы не видишь?

— Прости уважаемый…

— Смотритель!

— Да, уважаемый смотритель… Но я никогда не слышал о таком артефакте. Ведь, это артефакт?

— Артефакт не артефакт — какая разница? — Чан Сянь поспешно свернул бумажный свиток и засунул его себе под мышку. — Главное, что следует знать — время никто не изменит по своей прихоти.

— Почему?

— Хм… — Чан Сянь глянул на Юй Цзымина, как на умалишённого и покачал головой.

— Уважаемый смотритель, это и вправду интересно.

— Так всё на поверхности лежит, словно листья лотоса в пруду! Закрыли Око Бога Ключами Трёх миров по воле Саньцин.

[Саньцин — Высшие Сферы, место обитания Трёх Чистых]

— Зачем? — Юй Цзымин и вправду никак не мог взять в толк, о чём толкует старый дурак.

— Чтобы не было войны между Асюло и остальными небесными кланами, — как ребёнку пояснил Чан Сянь. — После сотворения Трёх миров Око Бога и Ключи от него доверили асурам, но остальные испугались их могущества и стали жаловаться Трём Чистым. Тогда Мудрейший унёс ключи, а Око Бога окружили барьером, неприступным для всех, в ком течёт асурская кровь. Так остановили вражду между бессмертными на Девяти Сферах.

— Я не знал… — с некоторым сожалением произнёс Юй Цзымин.

Если бы он знал, то поступил бы иначе!

Не посылал девятихвостого лиса убить Нефритового императора. И не просил Шань Лию обвинить в заговоре Бога войны. Ему достаточно было заполучить Ключи от Трёх миров и изменить течение времён, тем самым обратив врагов в прах.

Старый дурак, ослеплённый тщеславием, проболтался слишком поздно!

Заметив азартный блеск в ясных глазах Юй Цзымина, смотритель попятился и, взмахнув широким рукавом, поспешно растворился в прогретом на солнце воздухе.