— Я закрою глаза, Син-эр. Но только на этот раз. Не смей больше разрушать репутацию семьи.

— Да, отец.

— Невозможно сохранить чистоту одежд, бродя по болотам — ты понимаешь, Син-эр?

Ань Син с трудом сглотнула ставший в горле комок и потупилась. Отец всегда давал наставления так, что у неё от стыда горели уши. Этот раз не стал исключением. Кровь прилила к лицу, обличая её куда сильнее отцовских слов. Она ощущала бьющийся в висках пульс, боясь поднять голову.

— Будущая хозяйка дворца Дафэн…

Тихий вздох отца походил на пощечину, данную прилюдно. Но продолжать генерал Ань не стал. Просто отвернулся, собираясь уходить, и тогда Ань Син не выдержала — ухватила его за край одежд.

— Что происходит на севере, отец? Почему лисы забыли о данном Богу войны обещании не вредить людям?

— Когда демоны соблюдали данное слово, Син-эр?

Ань Син мысленно согласилась — никогда. Это всё её вина. Нельзя платить долг из будущего в прошлом! Время уже изменилось. Сестра Мэн Чажан просто злая девятихвостая лиса, которую невозможно пощадить из-за будущих заслуг или снисходительности.

— Я прошу прощения… — она с надеждой посмотрела на отцовскую спину, но тот вместо ответа вырвал край накидки из её руки.

А потом так же молча ушёл, используя сначала цингун, а потом и духовное оружие для стремительного полёта под рваными серыми облаками.

По дороге к Дицю Ань Син попала в пригород, где в полном одиночестве принялась бродить по полупустым улицам, пытаясь успокоить ноющую совесть, пока случайно не остановилась на небольшой площади.

Почему она выбрала это место, окруженное со всех сторон старыми сыхэюанями? Может быть, такова воля судьбы? Тихий скрип двери заставил бросить в сторону звука внимательный взгляд… и на время позабыть обо всём мире вокруг!

На улочку, примыкающую к площади, словно небольшой ручеёк к крупному озеру, вышло двое. В женщине Ань Син без труда узнала свою бывшую управляющую из дворца Дафэн, а в высоком мужчине — друга детства.

Словно почувствовав её взгляд, Сюэ Цзян оглянулся. И тогда Ань Син покачала головой, давая понять — говорить ничего не нужно. Молодой асур кивнул и подчинился. Что-то шепнув Ин Сянхуа на ухо, он подхватил младшую небожительницу под локоть и повел вверх по улице.

А пораженная увиденным Ань Син, осталась стоять на месте, с удовлетворением чувствуя, как внутри разливается покой. Некогда подаренная этим двоим красная нить судьбы, наконец, показала себя! Будущее плавно перетекло в прошлое, а связь так и не разорвалась.

Красная нить может растягиваться или запутываться, но никогда не рвётся.

Это тоже один из непреложных законов Девяти Сфер: предназначенные друг другу родственные души, сколько бы тысячелетий не минуло, обязательно встретятся.

Нет причин спешить в Небесный город. У бывшей управляющей дворца Дафэн теперь всё хорошо. А неспокойные демонические кланы сами приведут в мир смертных другого, очень дорогого для неё небожителя, — нет нужды лишний раз прекословить отцу.

Нужно просто подождать, ведь терпение — высшая добродетель любого совершенствующегося.

***

Се Цяньяо не любила ночи. Не за их всепоглощающую тьму и предчувствие скорой смерти, а за один и тот же сон, преследующий её подобно голодному зверю.

Каждый раз под утро приходил он. Откидывал сочно-алый полог, украшенный золотыми узорами, и делал шаг внутрь свадебного паланкина, чтобы охватить горло крепкими пальцами.

Воздух в легких быстро заканчивался. А когда она пыталась выжить, извиваясь, как обезумевший без воды карп, облегчение приносили чужие губы — его выдох становился её вдохом. Сознание прояснялось, чтобы через мгновение потускнеть вновь. Потому что он кусал так сильно, словно хотел проглотить целиком. И руки его ничего не знали о почтительности.

Се Цяньяо открыла глаза и рывком села на постели. Грудь её тяжело вздымалась, как у загнанной лошади, а спину, лицо и шею покрывал липкий пот.

Нет конца мучениям! Пока жива, этот сон приходил с рассветом, как особо изощрённое проклятие. Безжалостно напоминая, что в тот далёкий день она вошла в дом мужа обесчещенной. И желала повеситься на белом шёлке прямо в брачных покоях, но из петли её безвольное тело вынул Ханьюнь.

Брат велел жить ради мести. Ведь рано или поздно даже самые коварные демоны расплачиваются за грехи. И Се Цяньяо покорилась судьбе. Через обман супруга осталась в поместье, чтобы через восемь месяцев родить ему дочь. Но демонический плод, казалось, выжег всё женское естество дотла.

Сколько Ся Чжункан не входил после этого в покои наложницы, та оставалась умершим от засухи полем. Супружеская постель стала бесплодной. Обманувшись в надеждах, гун Дицю привёл в дом вторую наложницу и та, наконец, принесла ему долгожданного сына.

Се Цяньяо ненавидела второго брата за всю пережитую боль. А ещё презирала дерзкого демона, ворвавшегося в свадебный паланкин, и… саму себя. Наверное, она родилась проклятой? Потому что столько несчастий не может случиться по воле небес!

Быстро одевшись, Се Цяньяо покинула родное поместье, чтобы спуститься в город. Она часто покупала здесь Ма чиу. В кунжутных шариках не было ничего необычного. Та же рисовая мука, немного молока и кунжутного масла. Но они стали её ритуалом, прогоняющим дурной сон.

Сопровождало Се Цяньяо два младших ученика Снежной горы. И это тоже относилось к ритуалу. Она садилась за стол в хорошо знакомой уличной закусочной, а они ждали через улицу, не показывая вида, что охраняют госпожу по приказу главы Се.

Сонный хозяин закусочной подал тарелку с Ма чиу и горячий чайник, оставив Се Цяньяо наедине с мрачными мыслями. Надкусывая хрустящий кунжутный шарик, она мысленно ругала исчезнувшую дочь и того, кто назвался её наставником. Уже весь мир совершенствующихся знал — мастер Фан вступил в сговор с демонами.

Что теперь будет с глупой девчонкой, носящей в себе демоническую ци? Не станет ли та несмываемым позором для клана Снежной горы? А, ведь, всё можно было исправить, не вмешайся Ся Чжункан! Это супруг не позволил вернуть непослушную дочь силой.

Говорят, гун искал Шучэн, но его люди тоже не привели вздорную барышню домой. Ся Цяньяо в раздражении поставила чашку на стол. Две горячие капли чая случайно попали на руку, заставив болезненно поморщиться. Почему её проклятие проявляется даже в таких мелочах?

— Посмотри, здесь открыто.

Мужской голос звучал мягко, даже нежно. Его насквозь пропитало заботой, словно золотистые фестивальные пирожные сахаром и маслом. Се Цяньяо невольно оторвала взгляд от столешницы, оценивая людей, пришедших этим недобрым утром в закусочную.

Молодой мужчина и такая же юная дева. Первый был хорош собой: высокий и стройный, он возвышался над спутницей, как безупречный бамбук над нежным цветком пиона, покрывая и оберегая последний от всяких бед.

Се Цяньяо почувствовала лёгкий укол зависти. Ся Чжункан давно не взирал на неё так, как этот незнакомец на свою хрупкую спутницу. Она невольно присмотрелась к деве — что же он нашёл в ней? Миловидная, но не больше того. Вокруг десятки таких же молодых барышень.

А потом взгляд Се Цяньяо случайно зацепился за бирку, висящую на широком поясе незнакомки. «Тяньцюн» — вежливо сообщала затейливая вязь иероглифов на благородном нефрите. И второй госпоже вдруг стало дурно. Проклятый Небесный клан уже отослал в Дицю своих псов!

Не сдерживая гнева, она ударила кулаком по столешнице, едва не перевернув чашку с недопитым чаем. И поймала на себе сразу несколько сосредоточенных взглядов. Ученики клана Снежной горы смотрели со всей преданностью, ожидая приказа, а ранние гости уличной закусочной с нескрываемым удивлением.

Се Цяньяо медленно поднялась со стула и решительно взяла в руку меч, лежащий рядом с принесёнными хозяином Ма чиу. Если в случае с демоном, покусившимся в далёком прошлом на честь невесты, она ловила ветер и хватала тень, то враги из Небесного клана были прямо перед её глазами. Наказать их ей точно по силам.