Тогда Тёмный владыка едва не изуродовал её тело… Ань Син тряхнула головой, отгоняя воспоминания и, открыв до конца деревянную ставню, перепрыгнула через подоконник, оказавшись во внутреннем дворике.

Поскольку слуг здесь не наблюдалось, она беспрепятственно добралась до задних ворот и перемахнула в этом месте через высокий забор, используя цингун.

[цингун — фэнтезийная техника быстрых шагов, позволяющая быстро перемещаться в пространстве и вообще нарушать законы гравитации]

Оказавшись на той стороне, Ань Син побежала на северо-восток, чтобы побыстрее добраться до бамбукового леса. А очутившись под сенью влажных деревьев, огляделась и, убедившись, что посторонних нет, подняла Губитель в воздух.

Полёт чуть выше деревьев под острыми струями мелкого дождя был стремительным. Примерно через две кэ Ань Син опустилась на землю в предместьях Дицю и медленно обошла город.

[кэ — 15 минут]

Причину слухов она обнаружила сразу. Возле маленькой хижины рыбака собралась толпа. Через распахнутые двери виднелся стоящий посреди комнаты гроб, перед которым плачущие женщины в траурных накидках из грубого небелёного полотна жгли ритуальные деньги.

Ань Син без труда вошла внутрь и остановилась у гроба.

— Кто это?

— Она знала его?

Шепот за порогом был достаточно громким, чтобы привлечь внимание вдовы. А то, что это вдова Ань Син определила по измождённому лицу — бедная женщина, казалось, выплакала все глаза. Молча поклонившись ей, она взяла благовония, зажгла их от большой свечи и установила у гроба, тем самым выразив почтение усопшему.

Одного взгляда на тело и духовного чувства небожителя оказалось достаточно, чтобы определить причину смерти. У покойника вырывали сердце. А ещё Ань Син успела заметить глубокие царапины на бледной, словно пергамент шее — следы от звериных когтей. Слухи не были пустым сотрясанием воздуха. Этого человека на самом деле убила девятихвостая лиса.

Совершив поклон у гроба, Ань Син вышла на улицу, ловя на себе настороженные взгляды простых людей. Её ханьфу, хотя и не сшитое в Небесном городе, все равно выглядело слишком роскошно для этого предместья.

— Заклинательница?

— Посмотреть пришла… Неужели этим праведникам нет дела до людских страданий?

— Где она раньше была?

Говорили слишком громко и неуважительно. Ань Син бросила косой взгляд на мужчину, стоящего ближе остальных, и поспешила отойти от хижины на достаточно большое расстояние, потому что нет ничего хуже испуганной толпы.

Страх превращает людей в одержимых, жаждущих чужой крови. Но разве сделав больно первому встречному, можно избавиться от причин, породивших страх? Это всего лишь обман, иллюзия, не приносящая избавления.

Позволив духовному чувству течь свободно, Ань Син вскорости обнаружила демонический след, ведущий прямиком на север — к темнеющим на фоне блёклого неба хребтам Фуню. Оставив всех любопытных позади, она снова встала на Губитель и понеслась на север, не теряя след из вида — грязная аура походила на трещину в горной породе.

Чем дальше меч уносил её на север, тем глубже становился разрыв в гармоничном полотне смертного мира. Демон уходил в спешке, не маскируя себя. Ань Син настигла его уже через сяоши. Обогнала и, направив Губитель к устилающим эту местность камням, спрыгнула на землю.

[сяоши — 1 час]

Демон оказался миловидной девой с раскосыми глазами и по-лисьи острым носом, к тому же хорошо знакомой Ань Син.

Увидев небожительницу, она бросилась наутёк. Пришлось бросить Губитель наперерез — духовный меч, напоминающий плавящийся по краям лёд, завис в двух чи от беглянки.

[чи — 33 и 1/3 сантиметра]

Всякий раз, стоило той выбрать иное направление, оружие перекрывало дорогу, не позволяя уйти. Сообразив, что все попытки оторваться от преследовательницы напрасны, лиса обернулась и зло посмотрела на Ань Син.

— Чего ты хочешь от меня… небожительница?

— Ты же сестра Мэн Чажан, я не ошиблась?

Девятихвостая лиса в удивлении хлопнула длинными густыми ресницами, а потом хищно оскалилась.

— Не можешь знать Чажан…

— Могу, — Ань Син улыбнулась. — И тебя тоже знаю.

Ань Син не солгала ни в едином слове. Мэн Чажан согревала её своим жарким телом на Кушань. А сестра молодой лисицы, стоящая сейчас всего в чжане от неё, отдала небожительнице собственный даньтянь, чтобы восполнить духовную пустоту после Ледяного яда.

[чжан — 3 и 1/3 метра]

Ань Син дала себе слово беречь сестёр от беды. Она уже просила Хун Сянъюня пощадить остатки лисьего клана. Но если те продолжат убивать смертных, ничего уже сделать не получится. Бог войны с согласия Нефритового императора уничтожит всех непокорных, искореняя зло в Трёх мирах.

— Не ври мне, гадкая небожительница.

— Я не вру, — твёрдо возразила Ань Син.

— Вижу… — демоница покосилась на всё ещё висящий в воздухе Губитель. — Видимо, меч должен убедить меня в твоей искренности? — она презрительно фырнула.

— Не будь здесь моего духовного оружия, ты бы остановилась?

— Пфф… Эта лиса слишком долго прожила, чтобы доверять кому-то из лживого небесного племени!

— Даже если не доверяешь мне, всё равно скажу… — Ань Син оставила едкие слова лисы без внимания. — Тебе и твоей сестре нельзя больше вредить людям!

Лиса поначалу замерла, разглядывая Ань Син в упор, а потом согнулась и громко расхохоталась.

Не поверила? Ань Син недовольно поморщилась и… вздрогнула от неожиданности — с дождливых небес падала фигура в треплющейся не ветру белоснежной накидке. Меч атакующего смотрел прямо в лисье горло.

— Остановись!

Ань Син бросилась наперерез, выставляя навстречу отцовскому клинку единственную доступную сейчас преграду — собственную руку. Острая кромка на мгновение «застряла» в энергетической защите, а потом неумолимо сдвинулась вниз, разрезав кожаные наручи.

Сбоку раздалось насмешливое тявканье — рыжая лиса огненным клубком метнулась из-за спины Ань Син и вонзила зубы в ногу генерала чуть выше колена. Тот болезненно охнул.

И в то же мгновение к своей хозяйке вернулся Губитель. Льдистый меч с треском оттолкнул чужой клинок и послушно лёг в ладонь Ань Син, принося уверенность в собственных силах.

Воспользовавшись этим, лиса во всю прыть понеслась в сторону гор, ловко петляя между крупных камней, словно испуганный кролик. Генерал Ань послал ей вдогонку оружие, но меч вернулся чистым — демонице удалось сбежать.

Обернувшись к дочери, генерал Ань нахмурился и строгим тоном приказал ей не молчать:

— Объяснись немедленно, Син-эр!

И от его голоса Ань Син стало не по себе. Её обещание отплатить за добро противоречило основному закону небес — между светом и тьмой не может быть ничего общего. Она вернула Губитель в поле внутренней ци, преклонила колени и, коснувшись лбом сырой земли, ответила:

— Эта недостойная дочь просит прощения.

— Поднимись! Мне не нужна твоя дочерняя почтительность, Син-эр. Я хочу знать, почему ты заступилась за девятихвостую лису, вредящую людям?

Ань Син нехотя оторвалась от земли и взглянула в глаза отцу.

— Я должна быть благодарной. Ты сам учил меня помнить о чужих услугах и всегда возвращать долги.

Генерал Ань вздохнул и убрал оружие.

— Ты знаешь, что я должен сделать сейчас? — теперь отцовский голос наполняла печаль. — Я должен передать тебя во Дворец наказаний, как преступницу, вступившую в сговор с демонами.

— Не было сговора, отец. Только невыплаченный долг…

Генерал Ань обвёл взглядом притихшую долину и неловко поправил безукоризненно белую накидку — символ небесной чистоты.

— Если бы я не знал о твоём поступке, сейчас не смог бы поверить ни единому слову…

— Отец может отдать меня во Дворец наказаний. Я подчинюсь его воле.

Она и правда не собиралась сопротивляться. Однако возвращаться в Небесный город таким постыдным образом не хотелось.

Отец очень любил единственную дочь. Именно на отцовскую любовь Ань Син надеялась больше, чем на милосердие генерала Асюло к преступнику, нарушившему небесные законы. И не ошиблась. Генерал Ань ещё раз приказал ей подняться и тихо заметил: