— Юношеские годы — лучшее время в твоей жизни, копыта резвых коней увидят цветы на краю света…

И тогда многим из тех, кто был уже в летах, эта красивая незатейливая песенка, летящая свободно, как весенний ветерок, и легко, словно легкие облака, неожиданно напомнила о том юноше, которого они впервые увидели на собрании в Линшане.

В подпоясанных серебристой хоругвью с журавлем скромных темных одеждах когда-то тот юный талант пленял глаза красотой облика и поражал сердца достойными манерами.

Этот юноша вышел из непроглядной тьмы их памяти и уверенно ступил на арену: в ладони отполированная годами практики потертая рукоять сабли, на руках мозоли, что появляются лишь после многих лет упорных тренировок.

Такой юный, такой красивый и одаренный, такой пышущий энергией и жизнью, даже немного высокомерный и заносчивый. Он окинул взглядом глав всех Десяти Великих орденов, перевел сияющий взгляд на бушующее море зрителей и внезапно широко улыбнулся. Это улыбка, предназначенная им всем, была такой чистой, искренней и открытой. Этот юноша двадцати с небольшим лет, расправив плечи и выпрямив спину, встал в центре арены. Повернувшись лицом к залитым солнечным светом трибунам и своему блестящему будущему, он поприветствовал их малым поклоном и объявил:

— Наньгун Сюй из Духовной школы Жуфэн. Сегодня мой первый бой. Прошу вас, старейшины, не откажите в любезности и выскажите свое мнение.

Но в итоге ожидания были обмануты, юные годы развеялись, как дым.

Спустя время, когда огонь погас, на Платформе Призыва Души осталось только пять непревзойденных божественных орудий без хозяина и зависший в воздухе похожий на вихрь клубящийся массив, оставшийся после незавершенной техники Возрождения.

Ло Фэнхуа и Сюй Шуанлинь, оба они просто исчезли.

Недоумевая, Сюэ Чжэнъюн с недоверием огляделся по сторонам и, ничего не обнаружив, пробормотал:

— В таком случае… все кончено?

— Будда Амитабха, причина и следствие, в круговороте сансары неизбежно воздаяние по деяниям — это и есть карма, — настоятель Храма Убэй Сюаньцзин закрыл глаза, сложив ладони, поклонился и со вздохом закончил, — этот старый монах может лишь надеяться, что вся вражда и ненависть этого мира также развеется и превратится в прах.

Сюэ Мэн раздраженно взглянул на него. Всю дорогу от этого старого плешивого осла не было никакого толку, зато теперь посмотрите, как он исключительно крепок задним умом.

Повернув голову, он спросил у отца:

— И что мы будем делать дальше? Неужто просто спустимся с горы? Но у него ведь точно есть сообщник, а мы даже не знаем, кто он.

Он еще не договорил, как его прервал громкий крик Цзян Си:

— Осторожно! Все назад!

Люди проследили за его взглядом и увидели, что формация Возрождения вдруг сжалась как минимум наполовину, став размером с ладошку, уплотнилась, а потом с невероятной скоростью начала увеличиваться в размерах. Казалось, у них на глазах небо треснуло и разошлось по шву, и тут же изнутри, словно черные шелковые нити, во все стороны хлынули потоки темной энергии.

— Что происходит?! — в ужасе закричал Сюэ Мэн. — Раз Сюй Шуанлинь мертв, разве не должна формация Возрождения исчезнуть вместе с ним?!

Сжав пальцы так, что костяшки побелели, Цзян Си еще раз внимательно осмотрел массив, а затем тихо выругался:

— Нет! Все не так! Это не Формация Души Трупа и не техника Возрождения! Боюсь, что, похоже, и Сюй Шуанлинь, и все мы были обмануты!

— Что?! — в шоке воскликнул Сюэ Мэн. — если не Душа Трупа и не Возрождение, тогда что это?!

— Да, какая разница! — раздраженно рявкнул Цзян Си. — Сейчас главное — не дать этому образованию полностью сформироваться.

Кроме него было еще несколько мастеров, которые среагировали мгновенно. Не любивший болтать попусту Чу Ваньнин уже призвал Тяньвэнь и нанес удар прямо в центр магического формирования! Никто не ожидал, что в тот момент, когда он, взяв на себя инициативу, первым ринется в бой, кто-то последует за ним. Внезапно из толпы вынырнула темно-синяя тень и со скоростью загоняющего добычу гепарда бросилась за ним. Холодно блеснул спрятанный в рукаве кинжал, неожиданно для всех нацеленный прямо в спину Чу Ваньнина. Кто бы мог подумать, но кто-то в самом деле хотел остановить его.

— Учитель!

— Учитель!..

Два крика прозвучали почти в унисон. Это были Сюэ Мэн и Ши Мэй, но они стояли слишком далеко и просто не могли успеть помочь.

С похожим на смешок чавкающим звуком...

Лезвие погрузилось в плоть. Сюэ Мэн крепко зажмурился, а когда вновь открыл глаза, его лицо побелело, как у мертвеца. Охваченный ужасом, он заставил себя посмотреть в ту сторону...

И оцепенел.

Автору есть, что сказать:

в отношении того, что некоторые задаются вопросом, почему Ло Фэнхуа и Е Ванси так не похожи на себя самих в прошлом.

Образ Е Ванси перед другими людьми отличается от того, как она выглядит в глазах Наньгун Сы и Сюй Шуанлиня. Это объясняет, почему некоторые люди думают, что Е Ванси со временем вдруг слишком резко изменилась, став мягче и нежнее. Просто она влюблена и перед близкими людьми стала проявляться ее истинная природная мягкость и девичья натура. С любимыми людьми ей не нужно отыгрывать свою «мужскую» роль и носить маску «благородного мужа».

Возвращаясь к Ло Фэнхуа: в глазах посторонних людей, он уважителен, тактичен и умеренно дипломатичен[230.1]. Однако, в последних главах вы увидели совсем другого Ло Фэнхуа, простодушного, косноязычного и мягкотелого человека, который стесняется, часто чувствует себя неловко и не может подобрать слова. Почему так?

Одна из причин — возраст. Как вы можете видеть, в воспоминаниях Сюй Шуанлиня Ло Фэнхуа еще очень молод, а заклинатели воспринимают его как зрелого мужчину, который не только смог пережить два мятежа в ордене, но и, в конце концов, сам стал главой Духовной школы Жуфэн. Однако, если бы юный Ло Фэнхуа, заняв место главы ордена Жуфэн, остался таким же невинным, не видавшим жизни, посвятивший себя учению выходцем из бедноты, думаю, это было бы совершенно не логично…

Вторая причина в том, что в воспоминаниях мы видим Ло Фэнхуа глазами Сюй Шуанлиня. Рядом с близкими людьми Ло Фэнхуа, так же как и Е Ванси, не прячет истинных чувств. Он не пытается выглядеть сильным и может плакать в голос, смеяться, быть мягким и уступчивым. Разве может руководитель крупнейшей духовной школы перед лицом чужих людей хлопать своими круглыми наивными глазами, демонстрируя собственное невежество и добродушный нрав? Если бы он со всеми общался так же, как со своими учениками, то Духовная школа Жуфэн была бы уничтожена значительно раньше…

Следовательно, до того, как ушел Сюй Шуанлинь, Ло Фэнхуа мог позволить себе быть тем самым мягким наставником.

После его ухода Ло Фэнхуа превратился в благородного мужа во главе Духовной школы Жуфэн, каким его и запечатлела в истории людская молва.

То же касается и Е Ванси, которая до мятежа Сюй Шуанлиня в глазах толпы была благородным господином Духовной школы Жуфэн.

Позже, когда Сюй Шуанлинь показал истинное положение вещей и Духовная школа Жуфэн была разрушена, Е Ванси позволила себе проявить женскую мягкость, чтобы поддержать беспомощного и одинокого Наньгун Сы.

Из мягкого и уступчивого мужчины, он превратился в сильного духом героя, она же, наоборот, из мужественного и несгибаемого человека чести перевоплотилась в кроткую и ласковую боевую подругу. Можно сказать, жизни этих двух людей поменялись местами.

Поскольку это герои второго плана, я не могу подробно расписывать каждый этап их становления, и, тем более, не буду детально описывать, как их воспринимают другие персонажи. У меня ведь так много второстепенных персонажей, что остается надеяться, что читатели сами заполнят белые пятна в их жизни, я же остановлюсь лишь на ключевых моментах, которые, как мне кажется, надо прояснить и расскажу, что я сама думаю, по этому поводу... чешу ногу о ногу[230.2]...