— Поскольку это Врата Мученичества, значит к ним должна вести Дорога Мученичества.
Тасянь-Цзюнь равнодушно взирал на трупы, словно они были подобранными на обочине камнями или срубленными деревянными кольями. Неожиданно он громко свистнул, и в тот же миг на дальнем конце моста вспыхнул слепящий голубой огонек и стремительно помчался к ним.
— На самом деле есть кое-какие секреты Царства Демонов, о которых Учителю неизвестно, — Тасянь-Цзюнь повернул голову и улыбнулся Чу Ваньнину. — Если учитель не побрезгует выслушать, ученик их растолкует.
— … — Чу Ваньнин просто дар речи потерял.
— Учителю известно лишь, что во время войны Фуси с Владыкой Демонов, Гоучэнь Шангун предал своего государя и изготовил для Фуси самый первый меж небом и землей так называемый «меч». Однако есть кое-что, о чем Учителю не ведомо: впоследствии Владыка Демонов затаил обиду и вынашивал планы, как бы поквитаться с Гоучэнь Шангуном. Хотя он не мог ничего сделать с Повелителем Несметного Воинства, но вполне мог наказать соплеменников Гоучэня. Так он решил изгнать весь клан его матери из мира демонов.
Не сводя глаз с луча голубого света вдали, Тасянь-Цзюнь заложил руки за спину и неспешно продолжил:
— Испокон веков демоны обладали сильнейшей духовной энергией, но именно из-за того, что в их крови живет такая мощь, для поддержания сил им постоянно необходимо потреблять извне много материальной энергии. Только питаясь выращенными в демоническом мире зерном, мясом и рыбой, демон может поддерживать нормальную циркуляцию энергии в своем духовном ядре.
После того, как род матери Гоучэнь Шангуна был изгнан в мир живых, из-за недостатка подходящей пищи, со временем их духовные ядра атрофировались или необратимо изменились, так что, в конце концов, большинство из них превратились в отбросы, у которых не было сил даже курицу связать. Единственное наследие расы демонов, что осталось при них — это тела, которые идеально подходили для совершенствования и спаривания.
После этих слов Тасянь-Цзюнь сделал паузу и оглянулся на Чу Ваньнина:
— Учитель, должно быть, уже догадался, к какой расе принадлежал клан матери Гоучэня?
Даже если ему совсем не хотелось отвечать, этот вопрос был слишком важным, чтобы его проигнорировать, поэтому, чуть помолчав, Чу Ваньнин сквозь зубы процедил:
— Прекрасные костяные бабочки?
— Верно, — хлопнув в ладоши, довольно ухмыльнувшись, подтвердил Тасянь-Цзюнь, — именно, прекрасные костяные бабочки[295.2].
— Изначально клан прекрасных костяных бабочек считался одним из сильнейших среди демонов. Ради увеличения своей силы и продолжения рода они очень долго трансформировали свои тела в идеальные котлы[295.3] для поддержания баланса инь и ян. Изначально они подбирали в пару к идеально подходящему для двойного совершенствования телу, тело с могучим духовным ядром, и в дальнейшем из поколения в поколение продолжали закреплять результат, образуя пары между рожденными потомками с лучшими качествами. Но когда врата демонического мира закрылись, они не могли больше поддерживать свои духовные силы и, когда без доступа к дыханию мира демонов духовное ядро в них усохло, осталось лишь переполненное духовной энергией тело.
— Ну и конечно, — взгляд Тасянь-Цзюня потемнел, словно он вдруг вспомнил о чем-то, — есть еще и врожденная выдающаяся красота представителей этой демонической расы.
Ему не нужно было продолжать, Чу Ваньнин и без того его прекрасно понял.
В мире совершенствования на прекрасных костяных бабочек смотрели лишь как на мясо, которое можно съесть, или идеальный «котел» для двойного совершенствования.
Не по этой ли причине Сун Цютун была схвачена и выставлена как один из лотов на продажу на аукционе в Палате Сюаньюань? Если даже такой разумный человек как Цзян Си не считал эту красавицу живым человеком, что уж говорить о прочих заклинателях, многих из которых сложно было назвать порядочными людьми.
— Красивое лицо и соблазнительное тело для сильного — это лишь вышивка на прекрасной парче[295.4], — сказал Тасянь-Цзюнь и, мельком кинув взгляд на Чу Ваньнина, после паузы продолжил. — Однако если подобное сочетание встречается в слабом теле, это все равно, что упавшие темной ночью на снег воробьиные перья для песца. Так или иначе, это неизбежно приведет к преследованию и бойне.
Летящий к ним луч голубого света был все ближе и ближе…
Тасянь-Цзюнь продолжил:
— Сначала прекрасные костяные бабочки еще могли использовать магию демонов и спокойно сосуществовали рядом с людьми. Однако со временем их природная сила становилась все слабее и слабее, а потом и совсем угасла. В результате, как известно, в смутное время, что наступило после первозданного хаоса, сильные охотились на слабых, поэтому чистокровные прекрасные костяные бабочки очень скоро были почти полностью истреблены. Тем, кому тогда удалось выжить, ради сохранения собственной жизни приходилось скрывать свою истинную природу.
— Но… как это можно скрыть?
— О, а ведь с тех пор, как мы снова встретились, это первый раз, когда ты что-то спросил у этого достопочтенного, — Тасянь-Цзюнь закатил глаза и с прохладцей в голосе ответил, — на самом деле все очень просто. Ты ведь еще помнишь, что когда Сун Цютун плакала, слезы ее были золотыми? Это и есть отличительная черта этих демонов. Поэтому, чтобы скрыть свое происхождение, им просто не нужно лить слезы и все.
В ответ Чу Ваньнин не проронил ни слова.
Легко сказать «не лей слезы», но сделать-то это не так уж и просто.
Прекрасные костяные бабочки рождались с потрясающе красивой внешностью и сразу выделялись в толпе людей. Так что, если у кого-то появлялись подозрения на их счет, то у заклинателей было множество способов заставить их плакать.
— Прекрасные костяные бабочки, которым удалось выжить, живут в уединении в отдаленных горах или дремучих лесах, а кто-то предпочел вступить в брак с обычными людьми… У тех, кто смешал кровь с простыми смертными, время от времени рождаются дети, унаследовавшие демонический дух, а иногда самые обычные дети. Самое опасное, если они унаследовали демонический дух. Маленькому ребенку трудно совладать с собой: когда его обижают, он плачет, но если другие люди увидят золотые слезы, в беду попадет и он сам, и вся его семья. Если дети не унаследуют демонический дух, тоже радоваться не стоит, ведь никто не знает, через сколько поколений смешанная кровь даст о себе знать и породит новую прекрасную костяную бабочку.
Услышав его слова, Чу Ваньнин вдруг вспомнил об одном человеке и, слегка нахмурившись, произнес всего два слова:
— Сун Синъи…
— Ах да, несколько столетий назад жил прославленный хуаби[295.5] Сун Синъи, — Тасянь-Цзюнь едва заметно кивнул. — Да, все верно, иногда и у них рождались особо удачливые дети, которые внешне были абсолютно схожи с обычными людьми. Когда они плакали, слезы у них не были золотыми, да и тело тоже не имело таких явных признаков идеального котла для смешения инь и ян. Более того, при правильном смешении крови они даже получали способность очень быстро развить духовное ядро, при этом духовная сила была такой же мощной, как у чистокровных демонов. Однако вероятность подобного удачного смешения кровей невероятно мала. За несколько тысяч лет прекрасных костяных бабочек, достигших уровня образцового наставника, можно по пальцам одной руки пересчитать.
На этих словах Тасянь-Цзюнь вытянул перед собой руку и, растопырив пальцы, посмотрел на них с какой-то странной насмешкой, словно находил их весьма забавными.
Помолчав, он продолжил:
— Естественно, что оказавшись в такой тяжелой ситуации многие прекрасные костяные бабочки задумались о возвращении в демонический мир. Если бы они могли вернуться, им больше не пришлось бы жить в вечном страхе, когда за всю жизнь нельзя пролить ни единой слезинки. Тогда им больше не нужно будет беспокоиться о том, что их тело продадут целиком, как «котел» для двойного совершенствования, или по частям для приготовления бульона. В смутные годы, когда обезумевшие от голода и лишений люди остервенело ищут прекрасных костяных бабочек, им больше не придется резать себе лицо в страхе, что красивая внешность станет для них погибелью.
