Услышав это, все замолкли. Но затем вдруг кто-то ударил себя по ноге и разразился громким хохотом:

— Образцовый наставник Мо решил нас, как детишек, сказочкой на ночь усыпить? Думал, что сможешь использовать легенду о запретных техниках, чтобы запутать и запугать людей? Да еще эта история про двух Ши Минцзинов… ха-ха-ха! Я сейчас со смеху помру!

— Вот именно, как это вообще возможно? Эти техники были утеряны тысячи лет назад, а до этого на них был наложен строжайший из запретов… Кто бы мог ими овладеть?

— Согласно легенде, самый важный том техники Пространственно-временных Врат Жизни и Смерти тысячелетия назад был запечатан в священном дереве огненного императора Янди. Даже если бы кто-то попытался изучить эту магическую технику по сохранившимся записям, в лучшем случае ему удалось бы постичь лишь преодоление пространства, но никак не прорыв пространства и времени. В конце концов, следствием овладения этой запретной техникой было наложение друг на друга двух миров, что неизбежно нарушило бы установленный небесами порядок вещей и погрузило вселенную в хаос!

Мо Жань не собирался спорить с этими людьми, вместо этого сосредоточившись на том, чтобы рассказать им то, что ему было известно. Он понимал, что сейчас, вероятно, настало время его последнего выступления как образцового наставника Мо и в будущем у него может просто не быть другого шанса что-то им объяснить.

Он использовал свое покаяние как разменную монету, чтобы обменять его на капельку здравомыслия этих ищущих отмщения людей. Ему нужно было рассказать о том, что он знает, и своих догадках присутствующим здесь людям. На данный момент было не так уж и важно, поверят они ему или нет. То, что он сегодня скажет, будет лишь первым ударом колокола, предвещающим беду, и если позднее мир придет в смятение, кто-то из них все же вспомнит его предупреждение и тогда, возможно, будет еще не слишком поздно что-то изменить.

— Господа, просто представьте себе, если бы я или кто-то из вас, будучи Хуа Биньанем, смог понять суть Вэйци Чжэньлун и Пространственно-временных Врат Жизни и Смерти, вот только от рождения не имея достаточных духовных сил, использовать их самостоятельно мне или вам было бы не под силу. И как же в этой ситуации нам поступить?

Больше половины присутствующих изначально были враждебно настроены к Мо Жаню и не собирались слушать и участвовать в его рассуждениях.

Однако Цзян Си уже успел оценить практическую ценность некоторых более ранних высказывании Мо Жаня. Кроме того, у него самого были сомнения по поводу кровавой резни в Гуюэе, поэтому, все серьезно обдумав, он ответил:

— Найду кого-нибудь, кто захочет мне помочь.

— И кто же захочет вам помочь?

— Никто.

— Верно, и правда никто, — подтвердил Мо Жань, — поэтому остается действовать хитростью. Например, обмануть кого-то, вроде Сюй Шуанлиня: человека, который вынашивает в сердце какое-то огромное стремление. Нужно лишь правильно выбрать момент, чтобы прийти ему на помощь, а затем использовать его, чтобы шаг за шагом реализовывать собственный замысел.

— Рассуждения благодетеля Мо совершенно абсурдны. Неужели то заклинание не могло быть чем-то другим? — возразил настоятель Сюаньцзин. — Техникой Пространственно-временных Врат Жизни и Смерти невозможно овладеть. На протяжении нескольких тысячелетий никто так и не смог этого сделать. Суть техники, что содержалась в основном томе, не дошла до потомков, так как кто-то смог бы обучиться этому запретному знанию?

— Верно, это просто какая-то сказка из «Тысяча и одной ночи».

— Тогда уж пусть расскажет, что с небес на землю сошел Верховный Бог Фуси. А что, это практически такая же невероятная история, как и открытие Пространственно-временных Врат Жизни и Смерти.

— Это настолько абсурдно, что даже бродячий сказитель не посмел бы такое насочинять.

Зал Даньсинь гудел от криков и споров. Наконец кто-то с холодной усмешкой сказал:

— Образцовый наставник Мо, неужели вся эта длинная предыстория была лишь для того, чтобы убедить собравшихся здесь людей в том, что всех тех людей в Гуюэе убили вовсе не вы, а ваш двойник, проникший в этот мир через Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти?

Мо Жань: — …

Увидев, что он не отвечает, кто-то из присутствовавших в Зале Даньсинь расхохотался в голос:

— Лихо он придумал, действительно потрясающе! Кто бы мог подумать, что для того, чтобы снять с себя вину за содеянное, образцовый наставник Мо в самом деле будет сочинять всякие небылицы!

— Оказывается, он так долго кружил вокруг да около, потому что хотел нас запутать. Думал, своими сказками сможешь смыть с себя вину и оправдать собственные преступления?

Не в силах терпеть этот галдеж, Цзян Си повернулся к ним и, с досадой тряхнув рукавами, не скрывая своего недовольства, обратился к людям, которые решили высмеять Мо Жаня:

— Каждый имеет право высказаться, к чему этот сарказм и ехидство?

Сложив руки в смиренном буддийском поклоне, настоятель Сюаньцзин ответил за них:

— Глава Цзян, не то чтобы люди нарочно ехидничали, просто предположения мастера Мо уж слишком невероятны. На взгляд этого старого монаха, лучше сначала провести разбирательство при участии Цитадели Тяньинь, а уж потом принимать решение.

— Да, глава Цитадели Тяньинь скоро будет здесь. Когда она прибудет, пусть образцовый наставник Мо отправится с ней для суда.

Прежде чем Цзян Си успел что-то сказать, Сюэ Чжэнъюн уже открыл рот. Хотя сейчас он пребывал в полном раздрае чувств, но все равно вступился за Мо Жаня:

— Я полагаю, что объяснение Жань-эра все же можно постичь и, возможно, Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти на самом деле были открыты. Цитадель Тяньинь — это место для допроса преступников, совершивших чудовищные злодеяния, так что не следует передавать его туда, не разобравшись в этом деле.

— Верно! — какой-то ученик с Пика Сышэн сделал шаг вперед. — Во время сражения на горе Цзяо Мо Вэйюй сражался на передовой не на жизнь, а на смерть. Если бы тогда вас не выручил брат-наставник Мо, могли бы вы все выжить и стоять тут сейчас? Если бы он задумал низвергнуть мир совершенствования в хаос, он бы мог просто бросить вас всех умирать в ловушке на горе Цзяо!

Тут даже настоятель Сюаньцзин несколько растерялся:

— Это…

Кто-то из толпы сказал:

— Но ведь так и есть. Когда мы все оказались заперты на горе Цзяо, именно образцовый наставник Мо нашел способ выпустить нас наружу. Если бы он хотел причинить вред людям, то мог бы еще тогда нанести удар.

Эти слова, которые были истинной правдой, действительно заставили многих замолчать и глубоко задуматься.

Однако, молчание не равно признанию. Многие из присутствующих здесь людей все еще были в трауре по убитым родным и друзьям, и их душевная боль и скорбь были все еще слишком свежи. Более того, выжившие в Павильоне Гуюэе своими глазами видели, как Мо Жань убивал других заклинателей и все они, не считая Мэй Ханьсюэ, который еще тогда выразил сомнение по поводу увиденного, были твердо убеждены в том, что Мо Жань был инициатором той резни. В подобной ситуации разве можно было убедить их отказаться от кровной мести Мо Жаню и поверить в невероятную историю о каких-то мифических Пространственно-временных Вратах Жизни и Смерти? Проще сказать, чем сделать.

Поэтому очень скоро кто-то возразил:

— Однако я чувствую, что в том деле тоже что-то не так. Разве вы не помните, как все было? Сначала на горе Хуан образцовый наставник Мо очень точно предсказал развитие ситуации и, казалось, полностью владел информацией об использовании техники Вэйци Чжэньлун. Он сказал, что Ши Минцзин мог использовать Вэйци Чжэньлун, однако мне кажется, что именно он тот человек, который в совершенстве владеет запретными техниками.

— Верно! — после того, как против него выступил первый обличитель, тут же подтянулись и другие. — А вы заметили еще одну странность? Как Мо Жань смог открыть магический барьер горы Цзяо?.. Он же не из рода Наньгун…