Матвея подхватили под руки и закинули в фургон. Двое залезли к нему следом. Остальные отправились на передние сидения.

Суетиться я не стал. Двор так устроен, что быстро из него не уедешь. Тут всего два выхода. Через один я зашёл, второй дальний, по узкой дороге петлять придется. Скинув портфель на ближайшую скамейку, следом снял пальто и там же его оставил.

Тем временем бандиты завели машину и двинулись в мою сторону. Ну а я вышел им наперерез. Встал так, что объехать меня не получилось бы при всём желании.

— Эй! — высунулся мужик из окна, — Малой, свали нахер!

Пока шёл к ним, успел обдумать ситуацию. Противников четверо. На могучих бесов они не похожи. Обычные люди, может каплю крепче, чем следует. Матвей, к сожалению, далеко не сильный бес, поэтому не удивительно, что вчетвером они смогли с ним разобраться.

Особенно, если напали внезапно.

Надо их как-то заставить выбраться из машины и не дать себя окружить. Поэтому я начал действовать быстро, чтобы они не успели опомниться.

Уступив дорогу, я оказался со стороны водителя. Тот посмотрел на меня зло и…

Я не знаю, что там у него в мозгах произошло. То ли озарение, то ли он понял, что происходит что-то неладное. Изначально я хотел подскочить к двери и выдернуть водителя, но… Тот успел среагировать и дал по газам.

У них всё же не спортивная машина. Фургон дернулся вперед, но скорость набрать не успел. Мужик ещё и повернул так, чтобы сбить меня, но я успел увернуться.

После чего, наконец-то, оказался рядом с дверью и ударил в стекло, пробивая его. Это оказалось почти ошибкой. В том плане, что, зацепившись, меня дернуло вперед. Машина ведь ход не сбавила, а наоборот, прибавила. Осколки стекла брызнули водителю в лицо, он дернул руль, ну и врезался в другую машину, припаркованную во дворе.

То ли тренировки, то ли практика пробуждения родовой силы сыграли свою роль, то организм, чувствуя опасность, бросил все силы на усиление… Скорость восприятия ускорилась, как и движения. Я оказался рядом с дверью и, до того, как эти уроды успели среагировать, врезал водителю кулаком в ухо. Бить было неудобно, но тут уж как получилось.

Открыв дверь, я вытащил поплывшего мужика и ещё несколько раз его приложил. Пока остальные бандиты выскакивали, пока бежали ко мне, я успел основательно вырубить этого типа. И забрать у него пистолет.

— Э-э-э! — резко остановился тот, что с металлическим прутом, — Парень, ты что творишь?! Ааа-аа! Сука!!!

Больно наверное, с простреленной-то ногой.

Для меня ситуация была однозначна. Напали на моего друга. А значит эти ребята мне точно не друзья. Напали на аристократа, а это уже большое преступление. Сомневаюсь, что эти типы тоже аристо. Но даже если так, то пусть смотрят на первый пункт — они напали на моего друга. Да и на меня тоже напали, попытавшись сбить.

— Вы кто такие? — спросил я оставшихся двоих, которые вылезли из фургона и замерли испугано. Один из них дернулся, чтобы достать пушку, но я покачал головой.

Он не остановился. Ему я прострелил руку.

— Ну, ты умнее, чем они? — глянул я на последнего мужика, который остался целым, — Кто такие?

— Парень, ты успокойся, — поднял он руки и даже биту отбросил. — Давай миром решим вопрос.

— Каким миром, придурок? Вы напали с оружием на двоих аристократов. Я могу вас сейчас выпотрошишь, оторвать ваши тупые бошки и буду в своём праве. Так что, млять, если ты, тупорылая скотина, хочешь жить, отвечай! Кто такой? Кто послал?!

— Я…

— На колени! — рявкнул я на него.

И он послушался.

— А теперь руки за голову и отвечай.

Что-то я туплю. Надо было сразу его на колени ставить, а не болтать.

— Если дернешься, — глянул я на того, кто в ногу пулю словил, — Отстрелю яйца.

— Ты, пацан, кровью умоешься, — пообещал мне он.

Ну я и врезал ему по голове с ноги. Пусть в нокауте полежит. Чем меньше целей надо контролировать, тем проще.

— Беспредел, — пожаловался стоящий на коленях.

— Так от кого ты? — глянул я на него.

— Дружище, да меня на ноль помножат…

— Я успею раньше.

За те пять минут, что у нас были до появления милиции, бандит успел рассказать забавную историю. Явились они за одним наглым придурком, который умудрился трахнуть женщину какого-то криминального босса. Звали его Сергеич. Ну или прозвище у него такое, подробности я выяснить не успел.

До того, как прибыла кавалерия, Матвей успел оклематься и выбрался наружу.

— Живой? — спросил я у него.

— Башка раскалывается.

— Ещё бы. Ты на лавочку присядь пока, я улажу вопросы.

Милиция появилась с шумом. Два бобика влетели внутрь, резко затормозили и оттуда выскочили суровые дядьки с оружием. Взяв меня на прицел. Я показательно отставил оружие в сторону и выбросил его подальше от себя.

— Меня зовут Эдгард Соколов. — крикнул я им. — На нас напали.

— Мы разберемся! — крикнул полицейский, — Поднимете руки!

— Если вы обернётесь, то увидите лавочку, на которой лежит портфель и пальто. Во внутреннем кармане лежат мои документы.

После того, как на меня напали в парке, я досконально изучил этот вопрос. А конкретно, что будет, если снова ввяжусь во что-то такое и буду пойман. Исходя из этого сейчас и давил на то, чтобы меня опознали и удостоверились, что я и правда аристократ. С точки зрения закона я имел право применять силу в случае нападения на меня.

Будь я посильнее, как в плане личной силы, так и в плане влиятельности, мог бы вообще послать офицеров. Ну почти… Зависит от степени правоты. Удел милиции — решать насилие обычного порядка, то есть между простолюдинами. Для регулирования конфликтов между аристократами есть гвардия. Это для тех случаев, когда конфликт выходит из берегов и выплескивается на улицы города. Так-то аристо могли убивать друг друга сколько захотят, никто им и слова не скажет.

Но я не был могущественным аристократом. Как и Матвей. Поэтому нас задержали. Приехала скорая и забрала пострадавших. Явились гвардейцы и взяли дело под свой контроль. Нас с Матвеем допросили и отпустили в итоге. Что заняло где-то полтора часа, так что домой мы пришли затемно.

— Как голова? — спросил я.

— Уже зажила.

У соседа была слабовыраженная регенерация. Иначе говоря, повреждения он мог залечить только в течение какого-то продолжительного времени, а не сразу. В этом плане мне повезло гораздо больше.

— Расскажешь, во что вляпался?

— Да ты и так слышал, — ответил вяло Матвей, — Башка раскалывается. Чтоб этих уродов… Спасибо, кстати. Вовремя ты подошёл.

— Да ладно тебе. Ерунда вопрос.

— Трое в больницу угодили, может кто-то из них умрет и это ты называешь ерундой, — посмотрел сосед на меня, — Знаешь, я не перестаю тебе удивляться. То племянницу князя спасаешь, то меня выручаешь.

— Это случайно, — развёл я руками.

Да и не всё ты знаешь, а то удивился бы гораздо сильнее.

— Ты меня тоже поразил. Как же ты вляпался то?

— Случайно, — опустил голову Матвей, — Ты только никому не говори, а то это такой зашквар… Помнишь ту… кхм… даму?

— Как забыть.

— Вот это и есть женщина босса.

— И она того стоила?

— Да брось ты. Я напился, — признался сосед, — Сам не понял, как это произошло.

— То есть ты по пьяни обидел криминального босса, который послал четверых мужиков разобраться с тобой?

— Как видишь, — вздохнул сосед.

— Что делать собираешься?

— Не знаю. Оглядываться теперь буду.

— Так может заглянем к нему?

— Ты шутишь? — брови Матвея взметнулись вверх, — Хотя… Хм… Да ну нет. Там наверняка куча братков будет. Я один не вытяну.

— А я и не сказал, что один. Вместе заглянем.

— Я и так тебя с этим подставил, — покачал он головой, — Ещё и в разборки лезть?

С моей точки зрения лезть был смысл. Я крайне не любил, когда людей, которых я считал близкими, кто-то трогал и тем более угрожал им. Матвей не такой близкий человек, как Гвоздевы, но определенно друг. А друзьям надо помогать. Чтобы потом хоронить не пришлось.