— А теперь ты... — повернулась она к магу огня.

Тот ещё был жив. Трепыхался, генерировал вокруг себя пламя, но этим делал лишь хуже. Саша стаскивала камни, те плавились, образовывалась магма.

Вскоре наступил переломный момент. Щиты князя рухнули, стихия набросилась на него и... всё. Тело моментально сгорело, не смотря на всю свою прочность.

Бросив взгляд в сторону Альверона, Саша ничего не увидела. С той стороны сохранялась тишина. Зато люди Хелла продолжали сеять смерть, выкашивая всех тех, кто прибывал на поле боя. Новые участники перли и перли, не смотря на потери. Значит, так требовали закладки у них в головах. Наверное психичка приказала защищать господ любой ценой, что люди и делали.

Поднявшись в небо, Саша удостоверилась, что Хеллу помощь не нужна и отправилась искать мага тьмы.

Нашла его почти там же, где и оставила. Два тела лежали, переплетённые между собой. Черный нож впился в шею огненного мага. Руки того вцепились в Альверона. Пахло горелым. Враг как-то умудрился выжечь мужчине все внутренности.

— Прощай, друг, — наклонилась Саша над трупом.

Оба мага погибли. Удовлетворив свою ненависть.

Операцию по захвату мира провели, как надо. Не обошлось без осечек, куда уж без них, но не случилось ничего такого, что не исправит толковый целитель. Я в бою не участвовал. Перекрыл вторую грань щитом и не дал никому выйти или зайти.

С архангелом бойцы сами разобрались. Даже смешно получилось. Это ведь князь, а значит его убийство могло продвинуть на новый уровень. Вот парни и сцепились с ним, стараясь убить как можно скорее.

Я этот бой видел от и до. Ну как бой... Архангел вылетел на появившихся людей, хотел ударить светом, но в него раньше прилетело около сотни навыков. На чём история пернатого закончилась.

Убивать всех не стали. Здесь несколько сотен разумных относились к шахтёрам, а не белой армии. Персонал собрали в одном месте, перебросив порталами ближе к нашей грани.

— Минутку внимания, — обратился я к ним. Чтобы не было недоразумений, аурой придавил, показывая, кто тут главный, — Ваше начальство отправилось в мир иной. Отпустить мы вас не можем. Либо продолжаете работать, как и работали, либо...

— А вы кто будете? — раздался чей-то голос.

Я выделил говорившего из толпы и отметил, что он чувствует себя увереннее других.

— Я князь Эрнест. Кто готов с нами сотрудничать, шаг вперед. Кто не готов, шаг назад. После проверки психиками, если вы окажетесь адекватными ребятами, которые против нас ничего не имеют и не замышляют, так и быть, отпущу. Выкинем вас на другом краю этого мира, а дальше живите, как хотите.

— Это самоубийство! — возмутился другой искатель.

— Ваши проблемы. Так что решаете?

Разумеется, все согласились сотрудничать. Шахтеров передали психикам. Дальше те ими займутся. Проверят, допросят, узнают нюансы добычи, а там видно будет.

До наступления ночи оставалась уйма времени, была когда разгуляться. Герман занимался проверкой укрепленных пунктов и контролем обстановки. Другие маги изучали, что за руду здесь добывали, какие у неё свойства и сколько есть в запасе, чтобы утащить. Маги ветра, вместе с магами пространства, разлетелись и разошлись в стороны, проверяя, нет ли ещё где-то в мире баз или признаков разумной жизни.

В то же время, чего я сам не видел, но знал, что работы ведутся, возле нашей грани возводили оборону. Но не простую, а такую, чтобы послужила плацдармом для охоты. Здесь ведь чудовищное количество духов по ночам летает. Этот ресурс обязательно надо использовать. Как наладим процесс, местную живность непрерывно истреблять будем.

Больше ничего интересного не случилось. Убедившись, что никто на нас нападать не будет, я вернулся на Землю и узнал новости. В Америке случился большой замес. По предварительным данным уничтожено около пяти тысяч противников. Предположительно все те, кого обработал психик. Жесть какая. Одна тварь, а столько ущерба.

Из печального — погиб Альверон. Саша передала, что доставит тело его народу, и они сами решат, как похоронить вождя. Также погибло около десятка человек из стаи Хелла.

Ещё одно напоминание, что за победы надо платить кровью.

Напоминание, имеющее горький привкус.

Я стоял у грани и слушал ветер, который трепал мои волосы. Защита была ему не помехой. Ветер наскакивал, шептал, звал за собой, пытался предупредить. Я на это улыбался ему. Мы оба знали, что всё только начинается.

С опытом на многие вещи начинаешь смотреть иначе. Видишь то, чему предстоит случиться, а что никогда не случится.

Достаточно было одного взгляда на каждого из присутствующих, чтобы понять, как далеко они зайдут по пути развития. Многие предпочитают лишь имитировать развитие, но на самом деле они застывают. Кто-то медленнее, кто-то быстрее, кто-то с редкими попытками сопротивляться стагнации. У этих разумных всегда есть железные доводы, почему надо остаться на месте, которые они выдают за благоразумие, осторожность и здравый смысл.

– Я не считаю, что ввязываться в чужую войну – правильно. Наше государство обязалось беречь наш мир, а не чужой.

Справедливости ради замечу, что ещё больше разумных и вовсе, не удосуживаются даже имитировать развитие. Они с полной решимостью выбрали плыть по течению, выбрали умереть до того, как их похоронят.

Не могу обвинять ни тех, ни других.

Я был искренне убежден, что то, как далеко зайдешь, в какие границы упрёшься, определяешь ты сам. Всегда можно сделать пусть чуть-чуть, пусть на один миллионный процента, но больше. А раз так, то значит путь развития безграничен.

У меня была одна убежденность. У Германа – совсем другая, хотя он этого не понимал.

– Уверен, нам надо сосредоточиться на укрепление позиций. А война… Она и сама нас найдёт. – продолжал он толкать речь на собрании.

Я обвёл взглядом людей, отмечая, кто из них согласен. Из всех присутствующих, а это был большой совет, от силы процентов десять были не согласны с Германом.

Что не делало их плохими людьми. Я знал, что приди враг к нам домой, они будут сражаться, умирать и биться отчаянно, отдавая всех себя. Но это будет вынужденной мерой. Их вынудят так поступить враги. Не они сами примут это решение.

Это было самым страшным. Добровольный отказ от свободы, который прикрывается высокими идеалами.

Кто-то скажет, что нет разницы. Я же скажу, что разница колоссальна. Даже на уровне примитивной тактики очевидно, что самому выбирать место и время битвы выгоднее, чем ждать, когда это выберут за тебя. Также давно известно, что обороной войну не выиграешь. На это наверняка захотят возразить, что войны то нету. Нашу Землю не осаждают чужие войска. Может и не осадят никогда, – добавят любители возражать. Я же на это лишь посмеюсь. Человеческая способность врать себе иногда поражает.

Мне такое отношение напоминало бестолковых хорьков, которые притворяются мертвыми, в надежде, что их не тронут.

Саша сидела в углу зала. Напряженная, сосредоточенная и злая на Германа. Она то хочет войны. Как никак, речь идёт об её родине. Это её мать сейчас атакуют вражеские боги, которые привели бесчисленные войска. Сашу это настолько волновало, что она не контролировала ауру и силу. В углу будто-то бы обещание землетрясения сидело. Пока ещё не трясет, но обрушиться может в любой момент.

Люди бросали на девушку взгляды. Кто-то из них думал, что я собираюсь начать войну только потому, что этого хочет моя любовница. Наивные глупцы. Впрочем, не буду отрицать, что для меня это вполне нормальный повод. Повод самому объявить войну и выйти лично против войска, не привлекая к этому государство. Потому что отношения это одно, а политика – это другое.