Нас вышел встречать сам Смирнов. Обнял девушек, пожал нам руки, забрал часть пакетов. Другую часть забрал я. Слава откровенно тупил и, кажется, окончательно потерялся в этом суровом мире.

— Эд, а ты мясо жарить умеешь? — спросил тихо Сергей.

— Конечно.

— Реально? — приподнял он бровь, — Прости за недоверие, но эти ботаники, — усмехнулся он по доброму, — Часто не приспособлены к жизни.

— Я долго жил в лесу. Так что смогу выйти на охоту, добыть дичь, освежевать её и пожарить.

— Да ты крут, — рассмеялся он, — Тогда идем за мной.

Девушки со Славой ушли в дом, а Сергей провёл меня на задний участок дома, где стоял мангал.

— Костер тоже сможешь разжечь? Ты не думай, я сам планирую этим заняться, но надо показать новоприбывшим дом, да и других встретить. Сейчас пришлю кого-нибудь в помощь, — бормотал он спешно.

— Не переживай. Я справлюсь.

Может для кого-то жарить мясо и обязаловка, но для меня сидеть у огня и готовить пищу — это чуть ли не сокровенное таинство. А ещё отличный способ отдохнуть душой.

— Тогда идем со мной. Тебе тоже дом покажу, расскажу, где, что и как.

Вскоре я узнал, что Смирнов, ну или его родители, как минимум обеспечены. В доме было уютно, со вкусом всё обставлено, что создавало ощущение дороговизны. А может это и стоило дорого, уж в чем-чем, а в интерьерах и ценах на них я не разбирался.

Другие студенты восторгались. Мне вспомнились слова Матвея о том, что на твою значимость в глазах других влияют разные мелочи, говорящие о богатстве. Дорогой костюм, парфюм, часы, запонки. Ну или твоё жильё. Может в силу этого, может ещё по каким причинам, но я прямо видел, как интерес к Сергею со стороны женского пола растёт на глазах.

Даже ревность на секунду мелькнула. Маша, которая, как я думал, симпатизирует мне, с охотой общалась с Сергеем. Забыв про меня. Отловив себя на этой мелочной мысли, отправился заниматься мясом. С Машей я ничего мутить не собирался, понимая, что это скорее усложнит мне жизнь, нежели упростит, так что ну его. Сейчас не до этого.

Постепенно в доме собирались студенты. Я разжег огонь и занял возле него оборону. Ко мне подходили, кто-то вызывался помочь, девушки резали овощи и фрукты, раскладывали еду в доме на столе. Парни общались и кое-кто из них помогал. Это было забавно наблюдать. У присутствующих в той или иной степени включались три режима: хозяйственный, общительный и унылый задрот. Те, кто имел хозяйственную черту, помогали с готовкой, что-то делали для общего удовольствия. Общительные — общались, очевидно. Именно они задавали общий формат, добавляли жизни в этот вечер. Ну а задроты безжалостно тупили. Слава, например. Я видел, что он хочет общаться, но парень словно промахнулся мимо жизни. Вроде присутствует здесь, никто против него ничего не имеет, но… Он как бледная тень. В общем процессе не участвует.

Ах да… Стоит ещё отметить, что всего нас было человек двадцать пять. Не все с потока пришли. Из этих двадцати пяти всего девять девушек. За которых началась конкуренция. И в этом деле лидировали больше всего самые «хозяйственные» и «общительные». Задроты же оставались в сторонке. Некоторые из них пытались флиртовать, пользуясь общим весельем, но… Сразу видно, у кого есть шансы, а у кого нет.

Ко мне тоже подходили. Наверное, на это играл образ загадочного аристократа, который жарил на всех мясо. Я пренебрегал режимом «общительного», зато брал «хозяйственным». Всем хотелось хотя бы чуть-чуть постоять у живого огня. Да и мяса тоже всем хотелось. Поэтому за весь вечер я успел пообщаться со всеми, да не по одному разу. Вот что значит занять верную позицию.

Наблюдая за этим олицетворением студенческой жизни, наблюдая, как алкоголь и еда сближают, я медленно, но верно, отпускал внутреннее напряжение. Тем ужаснее было ощутить, когда где-то рядом, вне территории дома, открылся портал — сработал медальон. Я его сделал по принципу одного заряда. Если вдруг кто рядом переместится, он сработает один раз, исчерпав вложенную энергию. Но, главное, успеет предупредить меня.

Я замер на несколько секунд, проверяя, не явился ли за мной Коршунов. Потом тихо отошёл и вышел за забор. Где встретил… Волкова.

— А я всё думал, почувствуешь или нет, — хмыкнул он, оставаясь в темноте.

— Чего надо?

— Зашёл узнать, как дела.

— Как видишь, неплохо.

— Я думал, что узнав адрес Коршунова, ты с ним схлестнешься.

— Было дело.

— Так вы подрались?

— Немного.

— Эдгард… — его голос наполнился раздражением, — А нормально рассказать не судьба?

— Чего ты хочешь от меня? — сухо спросил я, не чувствуя желания делиться подробностями того вечера и ночи.

— Хочу знать, почему Коршунов ещё жив! Только не говори, что милостиво оставил его на меня!

— Мы подрались. Мы оба живы. Так трудно сделать выводы?

— Слушай… — он дернулся вперед и попытался нависнуть надо мной.

Я понимал, что одним движением он может мне голову оторвать. Буквально. Но почему-то в тот момент не почувствовал страха. Может потому что наготове были две печати: ослабления и разрушения.

Волков мою реакцию оценил. Нахмурился, задумался и отошёл.

— У тебя либо стальные яйца, либо ты придурок. — покачал он головой, — Так что с Коршуновым? Ты будешь ему мстить?

— Не в ближайшее время. Так что, если хочешь, то он полностью твой.

На самом деле, если Волков его прихлопнет, это сильно упростит мне жизнь.

— Ясно… Другого я и не ожидал, — разочарованно бросил он и… исчез.

Выдохнув, я развернулся и пошёл обратно на вечеринку. Но застал возле калитки Сергея.

— Проблемы? — спросил он, улыбаясь.

— Нет. Отошёл подышать.

— Ага-ага… А мне показалось, ты с кем-то здесь болтаешь. Идешь?

Я закрыл за собой калитку и отправился обратно к шашлыкам.

Роман Коршунов, полностью закутанный в черное, сидел на дереве. Залез он туда, чтобы увидеть дом, в котором проживал один не особо приятный человек.

Неприятен он был тем, что именно за него собралась выходить замуж мать. Но это лишь первый факт. Второй, гораздо более интересный: этот мужчина Кирилл Павлович Тимирязев, был предпринимателем средней руки. Деньги есть, но по меркам аристократов не особо много. Также он был не особо умен. Будь умнее, не задумал бы эту обреченную на провал аферу.

Две недели у Романа ушло на то, чтобы сопоставить факты. Способности ходока в этом сильно помогали. Проникнуть в кабинет? Легко. Прочитать документацию? Ничего сложного. Подслушать разговор? Открываешь проход где-нибудь в чулане и благодаря обостренному слуху слушаешь.

Постепенно у Романа в голове сложилась общая картина. Все две недели он ждал нападения от Волкова, они с Ярославом расставляли ловушки и думали, как того устранить, но он как в воду канул. Исчез с радаров, перестал кошмарить бизнес и семью Коршуновых. Да и уровень слежки со стороны князя за ним снизился. Роман не знал, с чем это связано, но тихо радовался, что выпало спокойное время, за которое можно разобраться с одной из проблем.

Кирилл Павлович, немолодой уже мужчина, жил в не самом роскошном доме. Когда-то здание выглядело красиво, но время его не пощадило. Сделать бы ремонт, обновить фасады, но у владельца не было средств. Да и в бизнесе у него дела шли со скрипом. Если бы Романа попросили коротко описать Кирилла, он бы сказал — типичный неудачник. Вроде при деньгах, но последние годы, из-за череды неправильных решений, подрастерял благополучие.

Как он познакомился с матерью Роман не узнал. Та избегала сына, скрывалась и жила в доме Кирилла. Иначе, как помутнением рассудка Коршунов это объяснить не мог. Он несколько раз наблюдал за матерью в прошедшие дни и трудно было её застать трезвой. Тимирязев этому охотно способствовал. Прямо сейчас он подливал матери вина, что-то говорил и смеялся.

Роман узнал, что в ближайшие дни они собираются расписаться, а потом забрать тот бизнес, которым занимался Коршунов. Отобрать логистическую компанию, забрать текстильный бизнес. Куш не то, чтобы большой, но и Кирилл не произвел впечатление умного человека. Он и сам любил приложиться к алкоголю, так что, не исключено, что давно пропил мозги.