Сбоку меня толкают, и парень оказывается впереди, закрывает собой. Вспыхивает золотом щит, озаряет улицу. Выстрелы грохают один за другим.

Саня продержался шесть пуль. На седьмой щит кончился, и он упал. Я стоял сзади, так что парня отбросило прямо мне в руки. Увидел, как ещё две пули входят ему в тело, разрывают и убивают.

Лезвие бросилось на врага и отрубило ему кисти. Пистолет вместе с пальцами подбросило вверх, а тело откинуло назад. Остаток удара пришелся и в грудь.

Держу парня, медленно его опускаю на землю, заглядываю в глаза… А там ничего. Смотрят пустые глазницы, из которых ушла жизнь. Изнутри вырывается рык и вой боли. Как? За что?!

Оглядываюсь туда, где стоял незнакомец. Он скрылся, замечаю, как бежит вдалеке. Отставляю парня и бросаюсь следом. По руке бежит кровь, рукав успел промокнуть, но плевать.

Стремительно догоняю убегающего. Тот уже ели плетется. Лезвие отрубает ему ногу, и он падает, бьётся о машину, которую хотел открыть.

Подбегаю и сдергиваю повязку. Это Павел. Гребанный маг огня.

– Ты! За что, тварь?!

Сгусток пламени летит мне в лицо, отбиваю его рукой и чувствую, как плавится кожа. Ударом ноги в лицо сбиваю концентрацию магу. Окутываюсь щитами и следующий удар проходит мимо.

– Сдохни, мудак! – кричит он, выплевывая сгустки крови, – Влад умер из-за тебя, так что сдохни!

Из мага выходит непрерывный поток пламени и история повторяется. Я отражаю щитом огонь и тот падает обратно на хозяина. Фигура вспыхивает, будто её бензином облили, маг заходится истошным криком.

Я же отхожу и смотрю, как человек горит. Через две секунды не выдерживаю и добиваю двумя лезвиями. Крик стихает.

Возвращаюсь обратно к парню. Тот лежит на земле. Выражение лица снова серьёзное, застыло в этой маске на веке. Сажусь рядом и тупо сижу, сам не знаю чего жду.

Мозг включается минут через пятнадцать, когда понимаю, что ещё немного и сам на тот свет отправлюсь. Достаю бутылку с зельем жизни, отхлебываю. Прибавляется сил, в голове проясняется. Забираю вещи парня, всё подозрительное, что может навести на мысли, чем он тут занимался. Поднимаюсь и бреду в темноту. Нужно скрыться, уйти как можно дальше отсюда, запутать следы.

В голове тишина.

Я добрался домой в абсолютно разбитом состоянии. Мой друг… напарник… умер. Погиб. Из-за меня. Бросился защищать и погиб.

Как так?

Сначала погибла мать и сестра. А вот теперь друг.

Чувство вины, потери и одиночества что-то надломило внутри. Буквально растоптало меня. Хотелось свернуться калачиком и ни о чем не думать. Я так и сделал.

Пролежал полночи, пока не отрубился.

Дерьмовые пробуждения становятся традицией. Две недели. Ровно столько я просыпался, будто сам умер. Но нет. Умер другой. Если закрыть глаза, то легко можно увидеть Саню, из которого уходит жизнь, как он оседает, как я держу его в последние секунды жизни парня.

Который погиб из-за меня. Апатия. Наверное, так можно назвать это состояние. В первый день я проснулся сломленным. Ничего не хотел делать. Выскочили сообщения, то было тошно на них смотреть.

Какой в этом смысл? Никакого. Плевать. Так я думал первый день и последующие две недели.

Звонила Марта. Я игнорировал телефон. На следующий день стало стыдно. Написал ей, что случилось, и что хочу побыть один. Она сначала предлагала приехать, но потом отстала. Игнор сделал дело.

Это были странные дни. Я погружался в пучину. Бессмысленность стала привычной. Лежал и тупо пялился в стену. Когда желудок начинал болеть, шел и что-то ел.

К концу второй недели проснулась ирония. Подумал, что валяться на дне неудобно. Да и привычно уже. Ну, валяюсь, кому от этого хорошо? Грязный, лохматый, воняет как от бомжа, уже весь дом пропах запустением и безнадегой.

Ради этого Саня отдал за меня жизнь? Чтобы я подох в грязи? Если существует мир мертвых, то парень, моя сестра и мать смотрят на меня с осуждением. Я покосился на небеса и ощутил стыд. Но где взять силы, чтобы выбраться из той ямы, куда я упал?

Раз сил нет, значит, буду действовать без сил. Наверное, так чувствуют себя люди, чей дом сгорел. Шок, неверие, ужас. Ощущение страшной потери и проблем, непонимание, как жить дальше. Но, а что здесь можно сделать? Засучить рукава и методично работать. Разобрать завалы, спасти те вещи, которые можно спасти. Определиться, где жить. Принять реальность и придумать, как жить дальше.

Один раз я уже вылазил из кризиса и безнадеги, так что знал эту тропинку. Второй раз идти было ничуть не легче, но я хотя бы понимал, что шансы выбраться есть.

Первым делом сходил в душ. Буквально себя отдраил, жестко натирая мочалкой и счищая грязь, казалось бы с тела, но на самом деле с души. Вода забирала боль, апатию и бессмысленность. Темная энергия убегала вместе со струями, закручивалась в водоворот и исчезала в черном провале труб.

Вторым делом перемыл всю посуду и вынес мусор. Заодно посетил магазин и набрал нормальных продуктов, чтобы сделать нормальный обед, а не то, что я ел последние дни.

Двигаюсь механически. Словно организм заржавел. А вместе с ним разум и то, что внутри. То ли сердце, то ли душа, а может и всё скопом. Но с каждым шагом налет ржавчины уменьшался, и я возрождался. Требовалось найти смыслы, ради чего жить. И если их нет у меня, то значит буду жить так, чтобы близкие люди гордились мной. Чтобы если мать и сестра действительно смотрят с небес, они могли с гордостью радоваться, что именно я их сын и брат. И чтобы смерть Александра была не напрасной. Вот мой смысл.

Нашел в интернете мастеров и компанию, что сделают мне кухню. Договорились встретиться с ними на неделе. Оценил приблизительный бюджет и прочувствовал, что устраивать драки в доме вылетает в серьезные финансовые потери.

Под конец дня достал планы по мастер-классам и тренировкам, но… Может, ну его? Буду жить обычной жизнью и пошло оно всё. Тем более, через пару дней первое сентября, начало учебного года и мне следует явиться в институт, в который я всё же умудрился поступить.

Так что решено. Буду обычным человеком, и жить обычную жизнь. Эта мысль вызвала оптимизм, поэтому впервые я засыпал с легкостью внутри.

Как себя ведут молодые люди, которые пришли на свой первый день учебы? Я не знал, поэтому мне было крайне любопытно. Специально разжигал этот интерес, чтобы настроиться на обычный, мирный лад.

Должен признать, что это было сложновато. Я подошел к институту, увидел толпу вчерашних школьников и студентов, как они толпились стайками, шутили, обсуждали и их интересовала простая жизнь.

Кто из них видел смерть? Кто из них может управлять стихией? Кто проливал свою кровь в сражениях?

Наверное, из-за таких мыслей я выглядел отстраненным, а может и высокомерным. Возможно, со мной просто никто не захотел пообщаться, впрочем, как и я сам не горел желанием. Как-то это слишком… Непривычно. Я чувствовал себя на неизведанной территории, словно в стане врага. Нужно внедриться, изучить обстановку и только после этого расслабиться.

Нашел свою группу, нас сопроводили в большой зал, где выступили солидные педагоги. Вступительное слово я благополучно прослушал, погруженный в свои мысли и очнулся, когда говорили, где получать расписание.