То была статуя Князя Демонов!

— Это же…

— Я только что наспех вырезал его, заметив неладное. Столько лет не брал в руки резец, немного потерял сноровку. Гэгэ, взгляни, похож ли?

Се Лянь, внимательно осмотрев изваяние, ответил:

— Очень! Но…

— Но… что?

Се Лянь заулыбался:

— Не так красив, как его прообраз.

Хуа Чэн тоже улыбнулся.

Затем принц добавил:

— Значит, способ, о котором говорит Сань Лан, это…

Сделать так, чтобы статуя Князя Демонов помогла попавшей под влияние Нежных объятий статуе принца «избавиться от действия яда»?

Помолчав, Хуа Чэн перестал улыбаться, сделался серьёзным и ответил, не отрывая глаз от лица Се Ляня:

— Да.

Принц сначала не заметил осторожного вопроса в его взгляде и подумал: «Способ слишком уж…»

Конечно, метод и впрямь действенный, с незамедлительным результатом, однако даже мысли об этом были невероятными и волнующими… Говоря начистоту, Хуа Чэн ведь собирался при помощи статуи Князя Демонов лишить невинности статую юного принца, тем самым подавив действие яда!

Даже разговор об этом казался постыдным!

Принц ещё не нашёл нужных слов для ответа, а Хуа Чэн уже оказался перед ним и опустился на одно колено. Се Лянь застыл и бросился поднимать его:

— Сань Лан?

Что это значит?

— Ваше Высочество, — мрачно произнёс Хуа Чэн, — я проявил неучтивость.

Се Лянь никак не мог заставить его подняться, поэтому сам присел рядом и с непониманием спросил:

— О какой неучтивости ты говоришь?

Хуа Чэн, неотрывно глядя на него, сделал лёгкий вдох и с твёрдостью в голосе произнёс:

— Ваше Высочество, прошу, поверь мне, я вынужден пойти на столь опрометчивый шаг. Да, я вырезал эти статуи своими руками, но… никогда у меня не возникало даже мысли запятнать их неучтивостью. Если способ кажется Вашему Высочеству неподобающим, я найду другой.

Се Лянь наконец понял, почему Хуа Чэн вдруг сделался таким серьёзным.

Если заглянуть глубже, Хуа Чэн всегда беспокоился, что Се Лянь, узнав о существовании такого количества тайно изготовленных демоном изваяний, сочтёт его действия дерзкими и даже пугающими. И сейчас, предлагая такой способ решения проблемы, Хуа Чэн, должно быть, ещё сильнее запереживал, что Се Ляню покажется, будто у него голова забита всяческим непотребством и нечистыми помыслами.

Принц с улыбкой вздохнул, обеими руками потянул Хуа Чэна и наконец смог поднять его на ноги.

— Разумеется, я верю тебе. Я знаю, ты всегда относился ко мне с должным уважением.

Однако, что касается фразы «даже мысли не возникало запятнать неучтивостью», принц не мог безоговорочно согласиться с этим. Всё-таки, если разобраться, с тех пор как Хуа Чэн рассыпался бабочками, а потом вернулся к принцу, он то и дело норовил «запятнать» своё божество в храме Тысячи фонарей, и с каждым разом становился всё смелее.

Се Лянь тихо кашлянул:

— Мне этот способ… вовсе не кажется плохим. Он даже очень хороший.

Однако стоило принцу подумать, чем по существу является этот способ, его лицо вновь вспыхнуло, а собственные слова неизбежно показались несдержанными. Ну а Хуа Чэн, заполучив его разрешение, наконец постепенно вернулся к своему естественному состоянию. Се Лянь положил руку на плечо статуи Князя Демонов и спросил:

— Мне освятить его?

Хуа Чэн моргнул и с улыбкой медленно произнёс:

— Если гэгэ желает, разумеется, лучшего я и ожидать не смел.

Се Лянь кивнул. Спустя мгновение изваяние демона легонько приподняло бровь, при виде чего принц невольно отдёрнул руку с его плеча.

— Уж слишком похож!

Будто что-то ощутив, из других гротов медленно приблизились несколько фигур — божественные статуи с любопытством окружили их, словно хотели повнимательнее взглянуть на новое изваяние, совершенно от них отличное.

Каменный Князь Демонов, увидев их, поморгал и поднял бровь ещё выше, будто о чём-то задумался и в то же время кого-то искал. Се Лянь, уговаривая и прогоняя, с огромным трудом выпроводил собственные статуи прочь. Но скользнув взглядом в сторону, вдруг воскликнул:

— А где же Нежные объятия?

Он просто обозначил таким названием ту невезучую статую. В какой-то момент на постаменте осталась лишь белая газовая ткань, а лежачая статуя, попавшая под действие Нежных объятий, куда-то исчезла!

Се Лянь в душе воскликнул «плохо дело», вошедший следом Хуа Чэн тоже сразу сделался серьёзным.

— Пещера Десяти тысяч божеств огромна, думаю, он не мог далеко уйти. Нужно скорее найти его!

— Боюсь, не всё так просто. Гэгэ, взгляни.

Он указал на землю, а Се Лянь, подойдя ближе, заметил там магический круг. Причём вычерченный с явным усилием прямо на камне, вероятно, пальцем.

Поле Сжатия тысячи ли! Сколько же магических сил впитала эта статуя, раз смогла голыми руками сама изобразить магическое поле?! Се Лянь едва не повалился наземь там же, где стоял.

Но эта статуя изображала принца в момент действия яда Нежных объятий. Что если ей на пути попадётся какая-нибудь женщина из простых смертных? Стыда не оберёшься! Какие ошеломительные легенды поползут по миру после этого???

— Когда он убежал? Куда он мог убежать?

— Гэгэ, не волнуйся. Лучше подумай, к кому бы ты сам обратился тогда, попав в ловушку Нежных объятий?

Что ж, это несложно. Се Лянь, впрочем, не так уж сильно волновался, а теперь быстро успокоился и произнёс:

— Думаю, я бы обратился…

Он не успел закончить фразу из-за неожиданного нападения по сети духовного общения. Только принц успел поднести руку к виску для ответа, как услышал голос Фэн Синя:

— Ваше Высочество! Что за ерунда?! Какой-то оборотень прикинулся тобой!

Так и думал! В то время самыми верными помощниками Се Ляня были Фэн Синь и Му Цин, и случись с ним что, он, конечно же, первым делом пошёл бы к ним!

Хорошо, что статуя сразу отправилась искать Фэн Синя, а не носиться как оголтелая по улицам. Се Лянь выдохнул и быстро ответил:

— Нет, нет! Это не оборотень, и никто мной не прикидывался.

— В каком смысле??? — поразился Фэн Синь. — Не оборотень и не самозванец? Неужели это ты, собственной персоной??? Быть не может!

— Да нет же! Так, что с ним сейчас? Ты его схватил? Не дай ему сбежать!

— Поздно, уже сбежал!

— Что? Это плохо!

— Да уж, ничего хорошего. Вдруг кто-то увидит его, бегающего голышом? Это никуда не годится!

— Постой, что ты сказал? Голышом? Я… то есть, он что, не одет???

— Можно и так сказать! Одет, но очень легко, в какие-то лохмоться, будто кто-то разорвал на нём одежду. И ещё, если это не оборотень и не самозванец, что же он тогда? Что, в конце концов, происходит? По мне так он похож на божественную статую… Погодите-ка, на статую? — Фэн Синь пришёл в ужас. — Только не говори, что он сбежал из пещеры под Медной печью? Чем вы там занимались???

Се Лянь не очень хорошо помнил, во что был одет, когда попался в ловушку Нежных объятий. Тогда он испытывал нестерпимые мучения и, наверное, сам порвал на себе одежду в полузабитьи.

— Потом объясню! — ответил принц Фэн Синю. — Я сейчас же поднимусь к вам!

Принц вышел из сети духовного общения и сказал:

— Сань Лан, нам нужно наведаться в новую столицу бессмертных!

Тем временем Хуа Чэн уже превратил новенькую статую Князя Демонов в маленькую фигурку, которая уместилась на ладони, и ответил:

— Хорошо! — после чего в несколько движений изобразил магическое поле для перемещения.

Вскоре они вдвоём ворвались прямо во дворец Наньяна в новой столице бессмертных. Открыв ворота, принц и демон увидели Фэн Синя, который, наткнувшись на Хуа Чэна, округлил глаза:

— Собиратель цветов под кровавым дождём? А ты зачем здесь? Для чего явился на Небеса?!

Непревзойдённый Князь Демонов, вместо того чтобы сидеть спокойно в своих владениях, заявляется в столицу бессмертных, когда ему вздумается! Куда же это годится?!

Хуа Чэн, не удостоив его ответом, прислушался и спросил: