Ши Цинсюань чуть не плакал от страха, срывающимся голосом он закричал:

— Нет! Нет, нет, нет, нет, брат, я правда не смогу! Не заставляй меня, не впихивай мне этот тесак!!! Спасите, спасите, спасите!!!

В такой момент он вдруг принялся изо всех сил звать на помощь, срывая голос.

Ши Уду воскликнул:

— Не волнуйся! Не надо бояться, Цинсюань, это не так больно, как поменяться судьбой и лишиться магических сил…

Хэ Сюань терпеливо наблюдал до этого момента, но тут вдруг отвесил Ши Уду пинок. Тот, совершенно не готовый к этому, прокатился по полу, истекая кровью изо рта, и замер, будто не мог больше подняться.

Ши Цинсюань, прикованный к стене, завопил:

— Брат!

Хэ Сюань со злостью прошипел:

— Закрой рот! Довольно показывать мне это тошнотворное представление о ваших братских чувствах, оно здесь никого не растрогает!

Внезапно Ши Уду, выплюнув полный рот крови, перевернулся и одним прыжком оказался возле Ши Цинсюаня, схватив того за горло. Се Ляня обуяло потрясение, он почувствовал, как не хватает дыхания, как кровь приливает к лицу мощным потоком.

Ши Цинсюань с трудом проговорил:

— Брат?..

Ши Уду, сжимая зубы, сквозь которые сочилась кровь, ответил:

— Цинсюань! Я не смогу уйти спокойно, зная, что ты в таком положении! Если я умру, ты тоже наверняка не выживешь в этом мире. Лучше уйдём вместе!

Он вдруг сильнее сжал пальцы, и перед глазами у Ши Цинсюаня потемнело, а из горла вырвался сдавленный стон, словно он лежал на смертном одре.

Се Лянь потрясённо подумал: «Неужели Повелитель Вод и впрямь задушит Повелителя Ветров?!»

Но вскоре руки на его горле вновь ослабли, внутрь ринулась волна воздуха, и Ши Цинсюань зашёлся кашлем, насилу отдышавшись. Теперь перед ним стоял Хэ Сюань. Он разом оторвал Ши Уду обе руки в районе предплечий, которыми тот только что сжимал горло брата.

Раздался его холодный голос:

— Разве я давал тебе третий путь?

Обе руки Ши Уду были оторваны, кровь хлестала как из фонтана, и всё же он громко расхохотался. Хэ Сюань бросил его руки на пол, словно какой-то мусор, и спросил:

— Над чем ты смеёшься?

Ши Уду встряхнул пустыми, промокшими от крови рукавами.

— Я смеюсь над тобой! Думаешь, одержал верх?! Тебе кажется, что месть, свершённая спустя столько лет, проведённых в тени, принесёт тебе радость?

Хэ Сюань ответил ему:

— Видеть тебя на последнем издыхании действительно приносит немалую радость!

— Правда? Тогда я скажу тебе, что и мне весьма отрадно! — Обрубками, из которых фонтаном лилась кровь, он «схватил» Хэ Сюаня за ворот. — Потому что я вижу, как ты сейчас разгневан, как ты страдаешь, как ненавидишь — ненавидишь так, что едва не стираешь зубы в крошево, но тебе всё равно уже не вернуть своих близких, ты всё равно остаёшься тем же демоном из сточной канавы, и как ни топай ногами, толку от этого не будет, потому что они давным-давно мертвы, каждый из них! А я и мой брат прожили так долго, столько лет занимали посты небесных чиновников! И пускай теперь всё кончено, как и наша жизнь, он остался в выигрыше, и я всё-таки победил! Разве мне сейчас не радостнее, чем тебе? Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Пока Хэ Сюань слушал эти речи, его бледное лицо постепенно менялось, словно в мёрзлой пустоши разгоралось демоническое пламя. Атмосфера в помещении, где они находились, кажется, даже сделалась намного холоднее.

Ши Цинсюань, не в силах пошевелиться от ужаса, хрипло проговорил:

— Брат, перестань, перестань, пожалуйста! Брат, во имя Небес, что ты такое говоришь?.. Что за чушь ты несёшь…

Хэ Сюань резким движением схватил Ши Уду за шею.

— Ты… нисколько не раскаиваешься!

Ши Уду разобрало безумным смехом.

— Раскаиваюсь? Пфф! Сейчас умру от смеха! И не совестно тебе, Хозяину чёрных вод, непревзойдённому Князю Демонов, говорить со мной о раскаянии? Я скажу тебе, такого не бывает на свете!

Ши Цинсюань издал крик ужаса, но Ши Уду лишь выше вскинул голову.

— Всего, что у меня было, я добился в борьбе. То, чего я не имел, за то боролся сам; судьбу, что не была предначертана, я менял сам! Моя судьба зависит от меня, а не от Небес!

Се Лянь впервые слышал подобное объяснение фразы «моя судьба зависит от меня, а не от Небес», и даже сквозь накатывающие волны страха ощутил немалое удивление. Хэ Сюань тем временем тоже расхохотался, будто те уверенность и бесстрашие, а также смертельное нежелание признавать ошибку, что звучали в речах Ши Уду, буквально открыли ему глаза. Его лицо становилось всё более устрашающим.

Ши Цинсюань на грани срыва заговорил:

— Брат… Умоляю тебя, умоляю, хватит говорить, пожалуйста, скорее замолчи. Спасите!..

Заносчивое выражение на лице Ши Уду не померкло ни на миг.

— Цинсюань, брат уйдёт первым и будет ждать тебя внизу. Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Не дожидаясь, пока он договорит, Хэ Сюань положил ладонь на голову Ши Уду и схватил за волосы. Ши Цинсюань, у которого душа была готова вылететь из тела, звенел железными цепями о стену и кричал:

— Мин-сюн! Мин-сюн! Прости, прости-прости-прости-прости-прости! Это всё моя вина, это я виноват! Мой брат поступил так лишь из-за меня! Он сошёл с ума, он сошёл с ума! Ты разве не видишь?! Я… я… ты… ты…

Ши Цинсюань хотел бы молить его о милосердии, но мольбы никак не сходили с языка, получалось лишь взглядом бить земные поклоны. Хэ Сюань посмотрел на него, и вдруг, будто его посетило какое-то смутное воспоминание — движения, чуть затронутые спокойствием, застыли.

При виде этого Ши Цинсюань, словно схватился за последнюю нить надежды, с облегчением выдохнул, и слёзы наконец покатились из его глаз. Но ни одна так и не успела разбиться о пол.

Раздался холодный, бессердечный голос Хэ Сюаня:

— Ты не к тому обратился.

В следующий миг он резким движением руки оторвал голову Ши Уду от шеи!

— А-А-А-А-А-А-А-А-А…!!!

Голова Ши Уду отделилась от тела, и из неровной рваной раны хлестанула кровь, которой окропило одежду и лицо Ши Цинсюаня. Тот, не выдержав, наконец разразился криком, будто сошёл с ума.

Тем временем безумцы, увидев безголовый труп, который стоял, не падая, нашли его весьма занимательным и принялись бесноваться от радости — забегали вокруг него, оставляя на полу кровавые следы голых ног. На бегу чудики хлопали в ладоши и выкрикивали:

— Ой-ой-ой! Мёртв, мёртв!

— Мёртв, мёртв! Хи-хи-хи!

Неизвестно, сколько ещё Ши Цинсюань продолжал кричать. Казалось, его душа от крика вылетит из тела. И неизвестно, когда эти крики стихли. Но когда сознание Се Ляня прояснилось следом за его сознанием, он уже довольно долго сидел на окровавленном полу.

Хэ Сюань стоял неподалёку, подняв одной рукой голову Ши Уду с широко распахнутыми глазами и взирая на неё сверху вниз. Потом демон бесстрастно обратился к Ши Цинсюаню:

— Ничего не хочешь сказать?

Ши Цинсюань неотрывно пялился на горшки с прахом, которые стояли перед ним на священном алтаре, а ещё на два сломанных веера, лежащих на полу.

Спустя долгое время он, запинаясь, произнёс:

— Я хочу умереть…

Хэ Сюань равнодушно бросил:

— Размечтался.

После Хэ Сюань протянул к нему руку, и Ши Цинсюань закрыл глаза.

В тот же миг душу Се Ляня вдруг выдернуло из тела и подняло высоко-высоко!

Сверзившись с этой высоты, принц открыл глаза и обнаружил себя безвольно лежащим в объятиях человека в красных одеждах. Хуа Чэн легонько придерживал его за подбородок и одаривал по-настоящему глубоким поцелуем. Так вот почему Се Лянь ощущал, как стремительно утекают магические силы, поддерживающие заклинание Перемещения души. Выходит, Хуа Чэн избрал самый быстрый и эффективный способ, чтобы забрать обратно все магические силы, которые только что сам передал Се Ляню, и тем самым успешно вернуть душу принца в тело.

Заметив, что Се Лянь пришёл в себя, Хуа Чэн немного отстранился, собираясь прекратить поцелуй. Но Се Ляня, охваченного волнением, совершенно не заботили лишние мысли — он вскинул руки и крепко обвил Хуа Чэна за шею, чтобы вернуть себе магические силы, которые тот забрал себе.