— Я должен идти!

Он закричал так, будто бы звал на помощь.

Хуа Чэн возразил:

— Нет!

Се Лянь второпях вознамерился убежать, но не сделал и нескольких шагов, как поскользнулся и вновь повалился на землю. Обернувшись, он увидел за собой кровавый след. Игла, которая ранее вонзилась ему в ногу, теперь целиком вошла в ступню. Хуа Чэн одним движением ухватил принца за лодыжку:

— Что с тобой? — даже тон его голоса переменился.

Се Лянь поспешно выдернул ногу из захвата:

— Ничего, ничего, мне совсем не больно, пустяки!

В голосе Хуа Чэна послышались нотки гнева:

— Как тебе может быть не больно!

С такими словами он принялся за дело, собираясь стянуть с Се Ляня сапог, отчего тот перепугался настолько, что пополз прочь, на ходу выкрикивая:

— Нет, нет, нет. Не надо!

Принц пытался отползти, Хуа Чэн же не давал ему этого сделать, держа за ногу. Неразбериха между ними наконец привлекла внимание людей на берегу. Поднялся шум, толпа каких-то неказистых существ с воплями и завываниями окружила их, наперебой взвизгивая:

— Наглецы! Кто такие?! Не знаете, где находитесь? Жить надоело, захотели помереть ещё разок? Ма… матушки мои, да ведь это градоначальник!

Толпа демонов стройным хором выкрикнула:

— Приветствуем нашего уважаемого градоначальника!

Се Лянь в душе издал вопль ужаса и посетовал, что не может закрыть лицо обеими руками. Они оказались в Призрачном городе!

В толпе присутствовало немало существ, которых Се Лянь уже мельком видел в прошлый свой визит сюда, он даже разглядел среди остальных знакомую голову вепря. Промокших до нитки мужчин со всех сторон обступили всевозможные демоны, при этом Хуа Чэн всё ещё держал принца за лодыжку, не собираясь отпускать. Глубочайший эмоциональный удар, который несла эта картина, наконец заставил Се Ляня немного прийти в себя. К неожиданности принца, разглядев, что один из участников действа — Хуа Чэн, демоны пришли в ещё большее возбуждение и разразились криками:

— Градоначальник! Вы тут кого-то насилуете?! Не нужна ли помощь?! Мы можем её подержать!

Хуа Чэн:

— Прочь!

И демоны второпях покатились прочь. Но даже несмотря на то, что теперь они наблюдали издалека, не решаясь подобраться ближе, Се Ляню всё равно очень хотелось сейчас потерять сознание и ничего не помнить, поскольку Хуа Чэн уже поднялся, затем наклонился и аккуратно подхватил принца на руки, спокойным шагом направившись в сторону города.

На Се Ляне до сих пор красовалось женское платье, и оставалось возблагодарить Небеса за то, что подушка уже давно выпала из-под юбок, иначе картина действительно могла бы стать ещё ужаснее. Однако именно испытанный ужас заставил сознание принца окончательно проясниться. Он попытался вырваться из рук Хуа Чэна, но ничего не вышло, поэтому принц тихонько кашлянул.

— Сань Лан… прости. Только что я немного утратил самообладание. Мне так неловко перед тобой.

Случившееся в тот момент поистине стало для принца слишком серьёзным ударом. Пока назовём это «ударом», всё-таки подобное произошло с ним впервые. Однако имеются и другие причины, не только эта. Ведь за несколько сотен лет принцу приходилось не раз сталкиваться с очаровательными демоницами, которые пытались соблазнить его обнажёнными телами, но Се Лянь никогда ещё не выставлял себя таким посмешищем. Почему же теперь он вот так себя повёл? Оставалось лишь одно объяснение, которое смог выдумать принц — наверняка всё потому, что советник обучил его, как противостоять женским чарам, а вот как справиться с мужчинами, не рассказал. Поэтому принц, не имея ни малейшего опыта, оказался застигнут врасплох.

Воскресив в памяти свою реакцию от начала до конца, Се Лянь устыдился и почувствовал ужасное волнение, подумав: «Сань Лан ведь преследовал благие намерения, а я перепугался до безобразия. По отношению к тому, кто желал помочь, это явно не слишком вежливо».

Однако Хуа Чэн ответил ему:

— Ничего подобного, это мне не стоило действовать необдуманно. Я оскорбил гэгэ. Это Сань Лану стоит приносить тебе извинения, не наоборот.

Видя, что Хуа Чэн не принял близко к сердцу его реакцию, Се Лянь про себя с облегчением выдохнул, а вслух сказал:

— В тех обстоятельствах не оставалось иного выбора, ты ведь просто хотел помочь мне, не более. Ничего страшного в этом нет. Кстати, — тут он припомнил, чем, собственно занимался, — Сань Лан, почему ты вдруг появился там? И где дух нерождённого?

Хуа Чэн произнёс тоном, не терпящим возражений:

— Сначала нужно залечить рану.

За разговором они уже оказались возле роскошного здания. Се Лянь поднял взгляд и увидел надпись на табличке, которая гласила «Дом Блаженства».

Принца постигло крайнее потрясение, неужели сожжённый Дом Блаженства отстроили настолько быстро? Кроме того, без единого отличия от прежнего. Но всё-таки он, чувствуя себя виноватым, не решился спрашивать. Хуа Чэн внёс его внутрь на руках и усадил на кушетку из чёрного нефрита, затем опустился на одно колено, взялся за пораненную ногу Се Ляня и осмотрел маленькую дырочку на подошве, залитую кровью.

Подобная поза вселила в принца чрезвычайное беспокойство, он воскликнул:

— Так ведь не годится! — и захотел слезть с кушетки, однако Хуа Чэн вернул его обратно, не дав подняться, а затем уверенным и быстрым движением снял с ноги Се Ляня сапог вместе с носком.

Именно эту ногу Се Ляня сковывала проклятая канга, которая обручем глубокого чёрного цвета охватывала белую лодыжку, выделяясь непомерно ярким контрастом. Взгляд Хуа Чэна лишь на пару мгновений задержался на мягких линиях лодыжки принца, после чего он прижал ладонь к ранке на ступне и сказал:

— Возможно, немного поболит. Гэгэ, не нужно терпеть. Если будет больно, кричи.

Се Лянь:

— Я…

Но принц так и не успел закончить фразу — Хуа Чэн приложил усилие, и по ступне наверх взвилась резкая боль. Се Лянь невольно попытался отдёрнуть ногу.

Действия Хуа Чэна оставались предельно аккуратными, да и для принца какой-то укол не представлял ничего особенного, вот только по неизвестной причине перед Хуа Чэном он будто бы не мог скрыть, что чувствует боль. Возможно, всё из-за фразы, которую тот произнёс только что, и теперь, как бы сильно принц ни хотел сдержаться и не показывать эмоций, все попытки оказались тщетны. Ощутив, что Се Лянь дёрнулся, как бы пытаясь съёжиться, Хуа Чэн крепче сжал его лодыжку и тихо произнёс:

— Всё в порядке. Сейчас пройдёт. Не бойся.

Се Лянь покачал головой. Хуа Чэн принялся действовать ещё осторожнее и проявил невероятную скорость — когда он снова поднял руку, так, чтобы Се Лянь мог увидеть, в его пальцах уже блестела тонкая игла.

— Ну вот и всё, порядок.

Се Лянь пригляделся внимательнее и увидел, каким недобрым светом сверкает иголка. Хуа Чэн мягко сложил пальцы в щепоть и превратил её в струйку чёрной Ци, которую развеял по воздуху. Се Ляня эта картина заставила отложить пока все беспокойства в сторону и с серьёзным видом произнести:

— Какая тяжёлая тёмная Ци. Обычный дух нерождённого не может обладать столь мощными магическими силами.

Хуа Чэн поднялся и ответил:

— Да. Значит, этот дух наверняка умер непростой смертью.

Тем временем в зал вошёл мужчина с маской на лице. Склонив голову, он обеими руками протянул Хуа Чэну глиняный сосуд. Се Лянь невольно потянулся взглядом к запястью подручного, чтобы проверить наличие проклятой канги, однако на сей раз рукава одеяний мужчины прилегали слишком плотно, и ничего разглядеть не удалось. Хуа Чэн взял сосуд одной рукой, быстро оглядел и передал сидящему на чёрной кушетке Се Ляню. Принц издалека услышал внутри приглушённый детский плач и заметил, как покачивается сосуд на руке Хуа Чэна, будто бы что-то пытается оттуда выбраться и в бешенстве бьётся о стенки. Казалось, малейшая неосторожность — и сосуд разобьётся, поэтому следовало быть начеку.

Но когда принц взял сосуд в руки и чуть приподнял край крышки, чтобы заглянуть внутрь, по его спине пробежал холодок.