В глаза Се Ляню тут же бросилось несметное множество чего-то чёрного, принц прищурился, но ещё не успел ничего разглядеть, как Хуа Чэн схватил его запястье и на тыльной стороне ладони написал: «Осторожнее. Не задень головой».

В самом начале Се Ляню показалось, что под потолком пещеры висит какая-то ветошь, длинными лохмотьями свешиваясь вниз. Но стоило ему приглядеться, и зрачки принца мгновенно сузились — какая же это ветошь? Ясно ведь, что это огромное множество подвешенных за ноги людей, которые безвольно покачиваются в воздухе.

Лес подвешенных!

Однако этот «лес» не орошал путников кровавым дождём, поскольку все трупы давно высохли, ни капли крови в них не осталось, вся вытекла. Выражения на лицах несчастных отражали ужасные страдания, разинутые рты застыли в беззвучном крике, а лица и тела покрывал слой кристаллов, похожих на иней. Это была соль.

В самой глубине грота горели яркие огни, располагалась кушетка для сидения и длинный стол, на котором были расставлены золотые чарки и яшмовые блюда. Обстановка выглядела столь роскошно и великолепно, что больше походила не на глубокую горную пещеру, а на настоящий пир в императорском дворце. У дальнего края стола виднелся огромный котёл, в котором могли свободно плавать и плескаться несколько десятков человек. В котле бурлила и выплёскивалась через край ярко-красная кипящая жижа. Если кто-то по неосторожности свалится в него, то наверняка мгновенно сварится до готовности!

Четыре демонёнка повели пленников к котлу. Кто-то, увидев такую картину, от страха упал на колени и отказался подниматься, принялся браниться и брыкаться, не давая вести себя дальше. Се Лянь же вдруг заметил, как застыли шаги Хуа Чэна и как напряглись его руки.

Принц повернулся и увидел, что на Хуа Чэне всё ещё надет облик молодого симпатичного парня, но во взгляде его заплясало пламя гнева, вздымающееся до самых небес.

Несмотря на не исчезающую с его губ улыбку, Се Ляню было доподлинно известно, что истинные чувства Хуа Чэна спрятаны глубоко внутри. И принц никогда раньше не видел такого всепоглощающего гнева в его взгляде. Проследив в том же направлении, куда смотрел Хуа Чэн, в следующий миг Се Лянь ощутил, как даже выдох застрял в горле. Перед роскошной кушеткой на коленях стоял человек.

Так могло показаться на первый взгляд. Но потом становилось понятно, что на самом деле это лишь каменная статуя, выполненная точь-в-точь по размерам реального человека. Статуя выглядела весьма необычно — вырезанная в коленопреклонённой позе, она стояла спиной к принцу, понурив голову. При одном взгляде на неё в голову приходило лишь одно описание — «неприкаянная душа»^[87]. Поразмыслив, можно было догадаться, что такую статую создали лишь с одной целью — оскорбить изображаемого ею человека.

Се Ляню не требовалось даже обходить статую с другой стороны, ему и без того было известно — облик каменного изваяния полностью повторял его собственные черты.

Вообще-то обычно люди не имеют понятия, как именно выглядят со спины. Но в случае с Се Лянем всё было иначе. Он как никто другой отлично это знал.

После падения государства Сяньлэ люди, в попытке выплеснуть накопившийся гнев, сожгли восемь тысяч храмов наследного принца, опрокинули все его статуи, унесли мечи и драгоценные камни, сорвали золотые украшения с одежд. Но людская ненависть так и не угасла. Поэтому кто-то придумал новое развлечение для этих целей. А именно — создавать такие вот коленопреклонённые каменные статуи.

Люди изображали Его Высочество наследного принца, которого они когда-то обожали и превозносили, в позе покаяния, а затем устанавливали в местах скопления народа, чтобы каждый желающий мог подойти и плюнуть в неподвижную каменную статую или же отвесить ей пинка, тем самым избавляясь от злости в душе. Некоторые заходили ещё дальше — они изготавливали статуи, которые прижимались лбом к земле, будто отбивая поклон, и использовали их вместо порога в своём доме, позволяя всем входящим наступить на изваяние принца. Такие статуи попадались во многих городах и деревнях на протяжении десяти-двадцати лет после уничтожения государства Сяньлэ, разве Се Лянь мог не знать, как со спины выглядит его коленопреклонённый образ?

Внезапно раздался голос молодого мужчины:

— Паршивый щенок Пэй Су смог вскарабкаться на Небеса лишь держась за штанину^[88] этого жеребца-осеменителя Пэя! Неужто правда считал, что сам чего-то стоит? Теперь он всего лишь бездомная псина, которую выгнали прочь из дома. Как он посмел мне помешать! Да я оставлю его труп сушиться на ветру и никому не позволю хоронить!

Ругань послышалась раньше, чем явился обладатель голоса. Се Лянь чуть скосил взгляд и увидел, как в пещеру вошёл человек в бирюзово-зелёных одеяниях, вида напыщенного и горделивого. По кое-каким причинам, не стоящим упоминания, Се Лянь не удержался от того, чтобы посмотреть вначале на его голову. Однако зажжённой лампы не обнаружил, зато увидел маску на лице, отчего ощутил лёгкое разочарование. Толпа младших демонов обступила его со всех сторон, будто кольцо горящих свечей. Наверняка это и был легендарный Лазурный демон Ци Жун, один из Четырёх величайших бедствий.

С тех пор как Нань Фэн впервые упомянул имя Ци Жуна, в душу Се Ляня закрались сомнения, не тот ли это «Ци Жун», которого он знал. Но из-за общепринятого мнения, что любая нечисть в посмертии скрывает своё настоящее имя, а также любые сведения о своей «жизни», принц решил, что, возможно, это разные люди, а имя всего лишь выдуманное. Но теперь он мог почти с полной уверенностью сказать, что подозрения оправдались. Ведь если это не тот Ци Жун, которого он знал, разве какой-то другой Ци Жун стал бы так относиться к статуе наследного принца? И разве мог этот голос показаться принцу настолько знакомым?

Младшие демоны окружили Ци Жуна, тоненько поприветствовали «Князь!» и затрещали наперебой. Се Ляню удалось различить смысл в общих чертах: Ци Жун послал своих ближайших подчинённых, чтобы учинить беспорядки в Призрачном городе. Ничего не вышло — Хуа Чэн разбил их в пух и прах, поэтому Ци Жун приготовился к новому походу. Однако второе нападение так и не свершилось — по дороге в Призрачный город его слуги столкнулись с только что отправленным в ссылку Пэй Су. И хотя того сослали в мир людей, всё же совсем недавно он был небожителем, и раз других дел у него не нашлось, то он решил покамест разобраться с нечистью, которая попалась ему на пути. Так и вышло, что слуг Ци Жуна снова разбили в пух и прах.

За столь короткий срок оказались уничтожены сразу два отряда его ближайших подчинённых. Узнав об этом, Ци Жун рвал и метал, проклятия так и сыпались из него:

— Каков предок, таков и потомок! Пэй Мин, сукин сын, жеребец-осеменитель, чтоб твой половой орган язвами покрылся! Надо отрезать ему, вместе с Пэй Су, его гнилой хрен и подвесить над воротами их храма, а те, кто станет поклоняться ему, пусть тоже покроются язвами!

Се Лянь насилу сдержал порыв заткнуть уши. Вроде бы та же ругань, ведь Фэн Синь, к примеру, стоило ему испытать потрясение, тоже начинал браниться последними словами. Вот только, какие бы страшные проклятия ни извергал небожитель, было совершенно ясно, что он лишь временно охвачен яростью, но на самом деле не помышляет никого проклинать по-настоящему. Ци Жун ругался совсем иначе, при первых же звуках не оставалось сомнений, что он действительно желает объекту брани именно такой омерзительной и гадкой смерти, как в его словах. Он совершенно не скупился на выражения «ниже пояса». Вот уж поистине гнусное поведение.

Толпа младших демонов громко вторила каждому слову. Ци Жун, кажется, вспомнил об одной из своих старательных подчинённых, которой оказывал поддержку, и добавил:

— Какая жалость, что такая страстная, благонамеренная женщина как Сюань Цзи пострадала от рук двоих бесстыжих псов по фамилии Пэй, её так незаслуженно обидели! Мои подданные до сих пор не могут её вызволить!

В этом Се Лянь не согласился с ним. Хоть участь Сюань Цзи и можно назвать печальной, но в действительности всё совсем не так, как выходит по его словам, мол, во всём виноват лишь один генерал Пэй. Как ни крути, а семнадцать невест она похитила по своей инициативе и убила их тоже своими руками. Страстная, это уж точно. Но благонамеренная ли — уже другой вопрос.