‹1954› * * * Напоминает море — море. Напоминают горы — горы. Напоминает горе — горе; Одно — другое. Чужого горя не бывает, Кто это подтвердить боится, — Наверно, или убивает, Или готовится в убийцы… ‹1970› ЛЮДМИЛА ТАТЬЯНИЧЕВА{46} (Род. в 1915 г.) МАЛАХИТ Когда-то над хребтом Урала, Соленой свежести полна, С ветрами запросто играла Морская вольная волна. Ей было любо на просторе С разбегу устремляться ввысь. Отхлынуло, исчезло море, И горы в небо поднялись. Но своенравная природа То море в памяти хранит: В тяжелых каменных породах Волной играет малахит. Он морем до краев наполнен, И кажется: слегка подуть — Проснутся каменные волны И морю вновь укажут путь. МЕЧЕНЫЕ АТОМЫ Меченые атомы, Поэзии слова. Назло своим анатомам Поэзия жива. Ее слова — То лезвия, То ласковый родник. Для каждого поэзия Находит свой язык. Из сердца Из казачьего Жизнь проросла цветком. Попробуй обозначь его Обычным языком! На огненном железе я Видала кружева. То пламенной поэзии Нежнейшие слова. С людьми, Душой богатыми, Поэзия в ладу. Слов меченые атомы Лежат не на виду. СЫНОВЬЯ Два хороших сына у меня. Две надежды, Два живых огня, Мчится время по великой трассе. У меня — Две юности в запасе. Жизнь горит во мне, неугасима. У меня две вечности — Два сына. ГОРДЫЕ Гордым легче. Гордые не плачут Ни от ран, Ни от душевной боли. На чужих дорогах не маячат. О любви, как нищие, не молят, Широко раскрылены их плечи, Не гнетет их зависти короста… Это правда — Гордым в жизни легче, Только гордым сделаться — Не просто. ЕЙ ПРИСНИЛОСЬ, ЧТО ОНА — РОССИЯ Пуля, Жизнь скосившая сыновью, Жгучей болью захлестнула мать. Некого с надеждой и любовью Ей теперь под кров свой ожидать! От глухих рыданий обессиля, Задремала. И приснилось ей, Будто бы она — Сама Россия, Мать ста миллионов сыновей. Будто в поле, Вихрем опаленном, Где последний догорает бой, Кличет, Называя поименно, Сыновей, Что не придут домой. Беззаветно храбрых и красивых, Жизнь отдавших, чтоб жила она… Никогда их не забыть России, Как морей не вычерпать до дна… Снег дымится. Он пропитан кровью. Меж убитых тихо мать идет И с суровой терпеливой скорбью В изголовье Вечность им кладет. А в душе не иссякает сила. И лежит грядущее пред ней, Потому, что ведь она — Россия, Мать ста миллионов сыновей! КОНИ Я в один из самых синих дней Из загона выпущу коней. Для отрады, Не для похвальбы Выпущу коней своей судьбы. Выбежит, игрив и легконог, Золотого детства стригунок. Я его горбушкой угощу И на луг зеленый отпущу. Явится, Внезапный, как стрела, Конь-огонь, Не знающий седла. Серебром уздечек и копыт Юность моя дробно прозвенит. Положу я сахар на ладонь: — На, поешь, Мой норовистый конь! — …Выйдет зрелость — Конь мой коренной, Крепкогрудый, Масти вороной. Умница, послушный седоку, Он меня подхватит на скаку. Дам ему отборного овса И с надеждой загляну в глаза: — Конь мой сильный, Конь мой коренной, Расставаться не спеши Со мной! — У меня есть и четвертый конь. Он устал от скачек И погонь. Чуть бредет, Недугами томим. Это — старость, Конь студеных зим. Но пока еще не время мне О последнем говорить коне! |
