‹1956› * * * Говорят, что с тобою должна я играть и лукавить, Но, завидев тебя, я теряю рассудка следы. Умирая от жажды, не в силах я губы заставить Хоть на миг окунуться в прозрачные струи воды. Но я рада теперь, что не верила низким советам, — Не хитрила с тобой, чтоб услышать желанный ответ. Как бы ни было больно, жалеть я не стану об этом, — Иногда пораженья бывают достойней побед. ‹1956› * * * От своих тревог и тайной боли Ты не уделил мне ничего, Не доверил и малейшей доли Скрытого страданья своего. Краткими отделался словами, Холодно-учтив был в этот день, И легла навеки между нами Отчужденья тягостная тень. Я не домогаюсь, не неволю, Но грущу, что жизнь моя пройдет Непричастна и к малейшей доле Мук твоих, печалей и забот. ‹1957› * * * Написал строчку честную — Не пропадет даром. Зорьку раннюю встретил песнею — Не пройдет даром. Горсть семян раскидал по отрогам — Урожаем взметнется. Камень сбросил с горной дороги — И это зачтется. Слово доброе молвил людям — Правда полюбится. Ничего забыто не будет, Все окупится. ‹1958› * * * Дуб от ветвей до корневищ Весь искорежен молний бивнями, Утесы, вырванные ливнями Из циклопических жилищ, — Руины величавые, Согбенные под тяжестью Времен былых, Своею мертвой славою Овеяли живых. ‹1958› * * * И в этом мире, Где нам должно жить, Столь прихотливо изменяясь, Бумага хрупкая должна хранить Горенье сердца, Не воспламеняясь. * * * На легком воздухе блестя, Не гасли в нем И не тонули Любови; Где-то далеко Вскричало малое дитя, И все деревья на заре В цветенье с шорохом вспорхнули. * * * Темнеет полоса багряного заката, Устала солнечная доброта, Стряхнула осень свой убор богатый, И роща загрустившая пуста. А листья на лету Беспомощно кружатся, Взмывают в высоту И на землю ложатся. Боренье с ветром злым Их стаю уничтожит; Едва-едва живым, Никто им не поможет. * * * …Все, как есть, остаться должно, Чередом идти суждено По дороге, однажды данной, Со своей биографией странной, С новизною самообманной. Но весь белый свет начинается Твоим именем, Все на белом свете кончается Твоим именем. * * * Началось с огня. Ты не знала дня, Чтоб не полыхал Яростный пожар. Он с тобой возник И не затихал Ни на миг. * * * Каких-то дней иных Есть в воздухе сиянье, Ненайденных миров Незримые Штрихи, Обрывки песен, Слов, Похожих на стихи… И красок полыханье, И красок полыханье, Крылатых, Солнечных, летящих, Что полны Полдневного дыханья. МИХАИЛ МАТУСОВСКИЙ{42}
(Род. в 1915 г.) МАЛЬЧИКАМ Пусть достанутся мальчикам самые лучшие книги, — Описания неба, строений и горных пород. Трудовых инструментов — от камня до первой мотыги, Незнакомых народов и климатов разных широт. Мы об этом и сами когда-то ревниво мечтали, — Пусть на стол им положат усталых моторов сердца, Механизмы часов и машин потайные детали, И они их сломают, но смогут узнать до конца. Дважды два — не четыре, и дважды четыре — не восемь. Мир еще не устроен, как это ему надлежит. Бьют железом о камень. И воздух предгрозья несносен, И война как чума по Европе еще пробежит. Пусть достанется мальчикам столик с чертежным прибором, Шкаф для верхнего платья и этот особый уют, Создаваемый жесткими полками в поезде скором И летящими шторами узких военных кают. Пусть достанутся мальчикам двери, открытые настежь, Одинокие звезды, зажженные нами во мгле, И мечта о нелегком, никем не разведанном счастье На еще неуютной, еще предрассветной земле. |
