Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

‹1963›

* * *
Вот колодец, жаворонок, апрель голубой,
вот пострел озорной,
вот звезда зоревая,
сторожевая,
что заходит, и всходит,
и стынет вдали,
ждет посланца земли…
Вот город, земля, любовь и рассвет,
вот осень, и лист, и цвет,
вот свет, что пожаловал в дом,
вот и снег вперемежку с дождем,
вот и взрыв немой
первой почки на ветке зеленой,
вот и день обновленный
над моею землей,
над прекрасной и мудрой…
Вот человек, достающий до звезд головой,
вот и небо, поющее всей синевой,
и я, говорящий им: доброе утро.

‹1970›

ОТАР ЧИЛАДЗЕ{189}

(Род. в 1933 г.)

С грузинского

* * *
Растаял год бесследной тенью,
незрим не только для меня —
для всех… Быть впору сожаленью,
но ожиданьем полон я.
Я рад, что сгинул он, как сплетня,
и закатился, как звезда
к исходу светлой ночи летней,
ушел, как юность, навсегда.
В снегах и вихрях город глохнет,
когда метелица, клубясь,
влетит в подъезд и дверью грохнет,
и сохнет на ступеньках грязь.
А год, как промельк заоконный,
как тень, влетел в тенистый лес,
как чудотворная икона
из храма спящего, исчез.
Кафе вечернее закрыто,
уже закончено кино,
и возвращенье к будням быта
в который раз предрешено.
Неистовствуют снег и ветер,
от лживых клятв и слез устав,
бездомней всех на белом свете
луна предместий и застав.
Уйдя от прошлогодних тягот,
мерцают свечи в городьбе
 густых ветвей еловых…
На год
вновь приближаюсь я к тебе.

‹1969›

ДО РАЗЛУКИ
Так время пробежало черной кошкой по закоулкам.
И лицо зимы
с простыми и суровыми чертами размылось в стеклах.
Только этот лист сковало льдом…
В котором отразится
во сне ли явленное или наяву —
как в зеркале,
чтобы шипы воспоминаний
не раз отверзли нам глаза души:
усталые от дней однообразья,
искусственного солнца с лживым блеском,
ворованного неба, даже жизни,
столь не осмысленной порою до конца.
Блестит сосулька, сладкий зуб зимы.
И вздох трубы, и выдох человека
с теплом, как в только что убитом звере, —
полотнищем трепещут на ветру.
И вот, как если б сотню лет спустя,
когда всем-всем — от красок и до звуков —
перенасыщен дух, я вновь прошу
вернуть мои права на все былое.
Мне нужно их вернуть, чтоб нас с тобой,
едва почуя трещину отхода,
не поглотило облако забвенья
своей зловеще-топкой чернотой.
Дай руку мне,
горячую обычно и слабую.
Дай сердце мне свое, такое же горячее —
и строже которого не ведал в жизни я!
Покуда позволяет нам судьба,
давай же не утрачивать доверья —
и да прислушается к нам извечный мир,
и наши головы на грудь себе положит,
и будет он по-прежнему стараться
хоть в чем-то измениться… но не сможет.

‹1969›

* * *
Светоносные сумерки, напряженный покой.
Вспыхивают над лесом искры вешнего дня.
Неизбывно сияние над мраморною рекой.
Сталь топора срастается с мякотью пня.
Радуется кому-то — одному иль двоим —
пылкой жизни комочек в камине или костре.
Млечный Путь над опушкою — или стелется дым?
Ветер уснул на войлочном волокнистом ковре.
Вспыхивают светила — слепнут, замертво мчась,
и царит равновесие в мирозданье сквозном:
люди — хотя бы двое — в этот хотя бы час —
любят друг друга в доме лесном.

‹1975›

* * *
Кура плеснет воды и рыбы,
траву и птиц отдаст мне роща,
и, загораясь над горами,
Луна подскажет путь попроще.
И гость придет с открытым сердцем,
и я прочту при лунном свете
стихи, рожденные так тихо,
как без отца родятся дети.
Прочту я что-нибудь такое,
что зрелый гость поймет и юный, —
что означают для грузина
и свет Куры, и отблеск лунный.

‹1975›

ЛЮДМИЛА ЩИПАХИНА{190}

(Род. в 1933 г.)

* * *
Цветенье сладкого левкоя,
Деревьев шум, прилив покоя,
И ветер, дующий в трубе,
И дождь, и горький дух полыни, —
На веки вечные отныне
Тебе принадлежат. Тебе,
Свет солнечный, и отсвет лунный,
И остров с медленной лагуной,
В которой облако дрожит,
И для которой волны шепчут,
И в раковинах зреет жемчуг,
Тебе, тебе принадлежит.
И тот ледник, сверкнувший глазом,
Не льдом одетый, а алмазом
С печатью гордости в судьбе,
И холмик тот на поле близком
С не позабытым обелиском —
Тебе принадлежит. Тебе.
Роса и звезды над планетой,
Мрак в жизни — той, и радость — в этой
И воздух Родины в судьбе,
Звон тундры и тайга над Обью, —
Весь мир по твоему подобью
Тебе принадлежит. Тебе.
166
{"b":"261663","o":1}