Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
ЕСЛИ БЫ Я ЗАБЫЛ…
Ты сказала: когда пойдешь
По земле,
Вспоминай меня.
Шел в горах я
И в темном поле…
И в пути моем не было дня,
Чтоб забыл хоть на миг я тебя…
Ну, а если забыл бы — вспомнил.
ТАИНСТВЕННЫЙ ПОЕЗД
Весною
С любовью встречаются люди…
Но поезд таинственный
Тысячи лет
Все мчится,
Все мчится
От «любит» к «не любит»,
От станции «да»
И до станции «нет».

ОТАР ЧЕЛИДЗЕ{137}

(Род. в 1924 г.)

С грузинского

ОДНОДНЕВНЫЙ ПАМЯТНИК
Пускай из снега водрузят
мне памятник. Что годы? —
На день! Капризы пусть грозят
изменчивой погоды!
Пусть, восходя, светило дня
меня повергнет в трепет.
И сын мой первым пусть в меня,
смеясь, снежком залепит.
Пусть кожа на щеках смугла,
я буду бел, как вата,
мне очагов твоих зола
была мила когда-то.
Я легкий памятник хочу,
Хоть век мой трудным прожит!
Землетрясенье! — лишь к плечу
дитя ладонь приложит.
А вместо глаз два уголька.
Я их от света сужу.
Стоять я буду день, пока
я не растаю в лужу.
Лишь день… Я уроню слезу
на бороду седую.
А после под ноги сползу
людей, на мостовую.
Волос оторванную прядь
развеет вихрь по свету…
Зимою, через год, опять
явлюсь на площадь эту.
А город через много лет
меня коль позабудет,
в Тбилиси каждый снежный дед
мне памятником будет.
БАЛЛАДА О БЕШТАУ
Холодной ночью у Бештау где-то,
Под шум ветвей и ржание коней,
Знакомые мелькнули эполеты
 И раздалось тревожное:
— Скорей!
Вставай, вставай! —
Он звал меня куда-то. —
Сейчас царит ночная мгла кругом,
Ты будешь братом,
будешь секундантом,
Вот пистолеты,
нам пора, идем.
Как, ты не хочешь?
Медлить невозможно… —
И он вскочил на черного коня
И ускакал, решительный,
тревожный,
На целый век опередив меня…
Но стало по ночам теперь казаться,
Что слышен звон стремительных копыт,
Что слышно ржанье,
что в седле казацком,
Бессонный,
бледный,
Лермонтов сидит.
Стучит напрасно в разные ворота,
В раздумье поворачивает вспять,
И вновь летит,
и вновь зовет кого-то
Стать ему братом,
секундантом стать…
ЗА ОКНОМ
Наступил новый год.
Подоспело мгновенье.
Я опять, как всегда, тебе письма пишу.
О, мои вдохновенье и благоговенье,
удивленье, что льются по карандашу!
Но опять, как всегда, околдован поземкою,
я отправить тех писем тебе не могу.
Рву бумагу и комкаю, комкаю, комкаю,
 словно снег, как школяр молодой на бегу.
Эти снежные комья в тебя я бросаю.
Ты теперь далеко, и с тобой тишина.
Я бросаю, как память о прошлом спасаю,
 я хочу, чтоб в тебе взбунтовалась она.
Через версты и дни, через боль и желанье
я хочу, чтоб она проникала скорей,
чтобы я, словно снежное изваянье,
вдруг растаял под теплой слезою твоей.
А иначе? Что стоят иначе удачи?
Приходи и спасай. На земле — снегопад.
А иначе пойду я, как странник незрячий,
по январской земле за тобой наугад.
Новый год.
За окном белых хлопьев паренье,
я опять, как всегда, тебе письма пишу…
О, мои вдохновенье и благоговенье,
что бесшумно стекают по карандашу!
УЛИЧНЫЕ ЧАСЫ
Утра первые отголоски.
Часом кажется каждый миг.
Под часами на перекрестке
Я стою, не нуждаясь в них,
Неподвижный, как столб в тумане, —
О, как страшно я тороплюсь!
Дверь аптеки.
Рецепт в кармане.
Отбивает секунды пульс.
Утро в улицу входит хмуро.
Выраженье его лица Горько.
Горько, как та микстура
Для отца, моего отца.
Дверь аптеки откроют в восемь.
Без пяти.
Без двух.
Без одной…
В моих легких
клокочет осень,
задыхаясь,
я мчусь домой!
Переход,
поворот,
ограда, перекресток, часы —
и вдруг —
лик часов:
«Не спеши. Не надо.
Ни к чему торопиться, друг…»

БАХТИЯР ВАГАБЗАДЕ{138}

(Род. в 1925 г.)

130
{"b":"261663","o":1}