‹1942› КРАСНОТАЛ Когда над берегом сиял У Дона месяц, загораясь, Шумел высокий краснотал, С волной студеною встречаясь. Ах, краснотал, мой краснотал, Ты все ли мне тогда сказал? Ах, краснотал, мой краснотал, Кого ты ночкой темной ждал? Шел казачок к реке вдвоем, Смотря своей любимой в очи. Ее отцовским пиджачком Он укрывал степною ночью. Ах, краснотал, мой краснотал, Ты все ли мне тогда сказал? Ах, краснотал, мой краснотал, Кого ты ночкой темной ждал? Они смотрели, как горел Далекий бакен по-над Доном; Они слыхали, как шумел Камыш у берега зеленый. Ах, краснотал, мой краснотал, Ты все ли мне тогда сказал? Ах, краснотал, мой краснотал, Кого ты ночкой темной ждал? Своей девчине казачок В любви горячей жарко клялся, Не замечал, как пиджачок С любимых плеч к траве спускался. Ах, краснотал, мой краснотал, Ты все ли мне тогда сказал? Ах, краснотал, мой краснотал, Кого ты ночкой темной ждал? Они сидели над рекой, Река о чем-то говорила… И билось, билось под рукой У казачка сердечко милой. Ах, краснотал, мой краснотал, Ты все ли мне тогда сказал? Ах, краснотал, мой краснотал, Кого ты ночкой темной ждал? ‹1942› ШУМЕЛ СУРОВО БРЯНСКИЙ ЛЕС… Шумел сурово Брянский лес, Спускались темные туманы, И сосны слышали окрест, Как шли тропою партизаны. Тропою тайной меж берез Спешили дебрями густыми, И каждый за плечами нес Винтовку с пулями литыми. В лесах врагам спасенья нет: Летят советские гранаты, И командир кричит им вслед: — Громи захватчиков, ребята! Шумел сурово Брянский лес, Спускались темные туманы, И сосны слышали окрест, Как шли с победой партизаны. ‹1942› ХУТОР РУССКИЙ Есть хутор Русский на Кубани, Там нет сейчас живых домов, Там горе плавает в тумане На гребне вздымленных холмов. Враги его огнем пытали, Взрывали толом каждый дом, Четвертовали и сметали, Чтоб память выветрить о нем. Но он стоял, стеною каждой За землю русскую держась; Огнем палим и мучим жаждой, Он не желал пред немцем пасть. Они его пытали, будто Вобрал он русские края, Не СТО ДОМОВ, не Русский хутора А вся в нем русская земля. Он засыпал им пеплом лица, Горел огнями, но не гас; Он звал соседние станицы К себе на помощь в трудный час. Остался жив… Дома — калеки, Пустые окна — сквозняком… Переплывают люди реки, Бредут из плавней босиком. С горы идут тропинкой узкой, Спешат дорогой через лес. «Куда идете?» — «В хутор Русский». «Откуда вы?» — «Из этих мест». Рассвет в степи встречает тусклый Людей, идущих чередой… «Куда идете?» — «В хутор Русский». «К себе домой?» — «Домой, домой!» Враги его убить хотели, Но он, как прежде, будет жить. Убить и хутор не сумели, А где же землю им убить! ‹1943› * * * Все начинается с тебя: И каждый день, и мысль любая, И утро, что, лучом слепя, Ко мне в окно с весной влетает, — Все начинается с тебя! Где б ни был я, в каких бы странах, Среди людей, порою странных, Ведущих сложный разговор, — А ты со мной… И взор твой, взор Так бесконечно мил и нежен, Как был со мною до сих пор, — Он измененьям не подвержен. Все начинается с тебя: Возьми ты голову седую, Тобой набитую до дна; Там только ты одна, одна! Всем горестям моим бедуешь, Всем радостям моим ликуешь, — Все начинается с тебя! Мои порывы и паденья — Когда не вижу света я! — Помечены твоею метою Кончины все и воскресенья. О, власть, что лишь тебе дана — Какое счастье, что одна! И день, и небо голубое — Все начинается с тебя, И все кончается с тобою! ‹1963› * * * Архипелаги неживые, Как паутина на воде… А я лечу к тебе в Россию, В Россию я лечу к тебе. И эти странные рисунки Сопровождают нас пока, Как в седлах кожаных подсумки, Что с двух сторон хранят бока. Но это просто Миссисипи, Впадающая в океан, Как будто желтой солью сыплет Живущих всех по берегам. Ах, эта соль, она с горчинкой, С кайеннским перцем пополам, Сочится в сердце под сурдинку, Гремя, как медь, по куполам. И эта первая разлука, Твоя горячая ладонь Мне стала верною порукой, Что в сердце есть еще огонь, Что есть начало путешествий! Каких-то новых и живых… Я не один… С тобою вместе, Где все дается на двоих. Печаль тебе — и мне не меньше, Тоска тебе — и мне тоска; Одно звено, как пара звеньев, Где песня духа высока. …Лежат распластанные шкуры Каких-то желтых островов, Потерянных в сухой лазури, Но подогретые с боков. Но соль тоски еще сочится, Как кровь от раны под рукой, Как бы желая обручиться С твоей негаданной тоской. |
